Страница 185 из 303
Хватило всего нескольких печатей, чтобы наблюдавшие за этим противостоянием заклинатели, оценив его мастерство, вытаращили глаза и раскрыли рты от изумления. Некоторые из них даже не смогли удержаться от мысли… неудивительно, что когда Наньгун Лю был избран отцом, чтобы возглавить орден Жуфэн, его младший брат потерял душевный покой… Ведь духовный потенциал и мастерство заклинательства этих двух братьев были как небо и земля, и, если уж судить по справедливости, старший брат младшему даже в подметки не годился[169.3].
— Невероятно!
— Но разве это не Наньгун Сюй тогда украл технику старшего брата? Как могло случиться, что он вдруг стал таким мастером?!
— Он практически на одном уровне с образцовыми наставниками…
Если сначала еще нашлось несколько заклинателей, которые кинулись на помощь Наньгун Сы, то сейчас они один за другим начали сдавать позиции и отступать. Когда стало понятно, что Духовную школу Жуфэн уже не спасти, те, кто был посметливее, решили воспользоваться ситуацией и сбежать под шумок. Такой настрой оказался заразным поветрием и очень скоро даже те, кто не планировал убегать, сочли за лучшее как можно быстрее покинуть это место и растворились в чаще леса, напрочь забыв о своих братьях, находящихся под воздействием техники Вэйци Чжэньлун.
В один миг сердце охотничьих угодий Жуфэн опустело. Мо Жань огляделся и увидел, что кроме него, Чу Ваньнина, Наньгун Сы и Е Ванси никого не осталось…
Хотя нет, с ними остался Цзян Си.
Это было довольно неожиданно. Цзян Си — самый удачливый делец своего времени, богатейший человек в мире, руководитель духовной школы Острова Линьлин и глава самого большого и влиятельного, после Духовной школы Жуфэн, ордена в мире. Было довольно неожиданно, что он захотел вмешаться в это безнадежное дело.
— Глава Цзян…
Вежливое обращение, произнесенное тихим дрожащим голосом, заставило Мо Жаня вздрогнуть от неожиданности. Он осмотрелся и только тогда заметил, что за мандариновым деревом стоит еще один человек. Хотя от страха его лицо приобрело пепельно-серый оттенок, а губы дрожали, он все же смог справиться с собой и не сбежал.
Ли Усинь?!
Это был руководитель одной из небольших духовных школ Верхнего Царства. На маслянисто-восковом лице цвета рисовой шелухи выступили капли пота, когда, сглотнув слюну, он неуверенно взглянул на тех немногих, кто не пустился в бега, и нерешительно спросил:
— Может, пойдем вместе?
Цзян Си ответил не сразу. Его взгляд быстро скользнул по остальным, прежде чем он решительно сказал:
— Хозяин[169.4] Ли, следуйте со мной. Я спасу этих спящих марионеток, а вы отвечаете за их переправку в безопасное место.
— Да, хорошо! Конечно!
— Что же касается образцового наставника Чу и образцового наставника Мо…
Тут Чу Ваньнин перебил его:
— Мо Жань, иди помоги Наньгун Сы, а я закрою Небесный Разлом и сразу же присоединюсь к тебе.
Этот Адский Разлом отличался от того, с которым им пришлось иметь дело в Цайде. Здесь не было тысяч свирепых демонов, только льющийся с неба золотисто-алый огненный поток, но сам разрыв был огромный и, стоило признать, что Чу Ваньнин справится с его закрытием быстрее и лучше всех.
Мо Жань отозвал Цзяньгуй и, как только Десять тысяч гробов «открылись», молодые заклинатели, используемые как черные камни Вэйци Чжэньлун, мягко упали на землю. Цзян Си взмахнул своими длинными рукавами, осыпав их многочисленными целебными порошками, которые должны были стабилизировать их состояние, после чего обернулся к Ли Усиню:
— Мне придется вас побеспокоить.
Ли Усинь кивнул и тут же в яркой изумрудной вспышке у него в руке появился богато украшенный тонкий дуэльный меч[169.5]. Ли Усинь мысленно прочел заклинание, и его меч, способный унести в лучшем случае трех человек, увеличился и удлинился метров на пять-шесть, зависнув в воздухе. Одного за другим Цзян Си перенес потерявших сознание людей и уложил их на меч, но когда очередь дошла до Сюэ Мэна, на оружии Ли Усиня для него не хватило места.
Ли Усинь сказал:
— Я не смогу за один раз увезти всех, поэтому решим, что с ним делать, когда вернусь.
Цзян Си бросил взгляд в ту сторону, где шел ожесточенный бой. Огненные искры летели в разные стороны, духовные потоки становились все более мощными и необузданными, иссушая и выворачивая с корнем мандариновые деревья. Он понимал, что если так и дальше пойдет, то очень скоро битва доберется до этого места.
Ничего не поделаешь, опустив голову, он с отвращением взглянул на Сюэ Мэна и сказал:
— Ладно, отправляйтесь, а оставшегося неудачника[169.6] я сам понесу.
После чего громко крикнул:
— Призываю Сюэхуан[169.7]!
Под его ногами в тот же миг в синем сиянии появился серебряный литой меч[169.8]. «Снежный Феникс Сюэхуан» был исключительной красоты оружием с изысканно украшенной рукоятью и тонким лезвием. Со стороны казалось, что такой утонченный меч не сможет поднять даже своего хозяина, но, к счастью, вес двух человек он все-таки выдержал. Взяв на руки пребывавшего в забытьи Сюэ Мэна, Цзян Си вдруг вспомнил, как тот дерзил ему недавно, а также то, что он был сыном госпожи Ван и Сюэ Чжэнъюна, и не смог подавить отвращение, которое тут же ясно отразилось на его лице.
Ли Усинь: — …
Глядя сейчас на главу Цзян, можно было подумать... а может он только и ждет, чтобы на полпути подняться повыше и скинуть этого малолетнего господина с Пика Сышэн на скалы, превратив его в кровавый фарш?
— На что вы смотрите? Нужно быстрее отправляться в путь, чтобы успеть вернуться с подмогой, — с самым невозмутимым выражением лица отчитал его Цзян Си. — Мы не можем допустить, чтобы школа Жуфэн была уничтожена.
Два божественных оружия, под завязку нагруженные потерявшими сознание и лишенными духовных сил молодыми заклинателями, поймав ветер, поднялись к облакам и быстро скрылись вдали.
К тому времени Чу Ваньнину почти удалось запечатать Адские Врата, а ожесточенная схватка между Мо Жанем, Наньгун Сы и Сюй Шуанлинем достигла апогея. С одной стороны Мо Жань жестко напирал, используя всю свою духовную мощь, с другой — горящий жаждой убийства Наньгун Сы бросил все силы на то, чтобы уничтожить врага, так что, несмотря на свои непревзойденные боевые навыки, будучи зажатым между этими двумя, Сюй Шуанлись начал сдавать позиции.
Оказавшись в столь незавидном положении[169.9], он повернулся к Е Ванси и крикнул:
— Листочек, ты что там стоишь столбом? Правда хочешь, чтобы у тебя на глазах твоего отца порешил кто-то другой? Хватит тупить, иди сюда и помоги мне!
Пальцы Е Ванси сжались в кулаки, на лице отразилось сильнейшее душевное страдание, все тело дрожало, но она не шагнула вперед, а, наоборот, шаг за шагом начала пятиться назад.
— В самом деле хочешь остаться в стороне[169.10]? Уже забыла, как я нашел тебя в мандариновой роще, забрал с собой, дал тебе имя, вырастил и выкормил?
— ...Н-нет...
Она была близка к тому, чтобы сдаться, но так уж вышло, что с детства и глава, и этот старейшина воспитывали ее как благородного мужа, так что теперь, столкнувшись с подобным сложным выбором, она, по старой привычке, держалась стойко. Ее спина все еще была прямой, и пусть лицо залил лихорадочный румянец, оно не было мокрым от слез, что в такой ситуации было бы простительно для обычной девушки.
Однако внутренне она была совершенно изломана, и сейчас, казалось, хватило бы даже легкого ласкового прикосновения, чтобы ее тело рассыпалось в пыль и смешалось с грязью.
169.3
[169.3] 提鞋 tíxié тисе «надевать другим ботинки» — обр. в знач.: быть никчемным, бездарным человеком; пренебрежительно о способностях другого человека.
169.4
[169.4] 庄主 чжуанчжу zhuāngzhǔ — хозяин (владелец) хутора (фермы).
169.5
[169.5] 重剑 zhòngjiàn чжунцзянь — шпага: очень тонкий, длинный меч (лезвие до 110 см в длину и до 2,4 см в ширину), используется скорее как колющее оружие.
169.6
[169.6] 废物 fèiwù фэйу — отброс, хлам, мусор; разг. ничтожество, дрянь, неудачник.
169.7
[169.7] 雪凰 xuěhuáng сюэхуан «снежный/серебристый феникс».
169.8
[169.8] 长剑 chángjiàn чанцзянь — длинный (обычно обоюдоострый) меч.
169.9
[169.9] 捉襟见肘 zhuōjīn jiànzhǒu чжоцзинь цзяньчжоу «потянешь за полу ― видны локти» ― обр. об остром недостатке чего-то; концы с концами не удается свести; куда ни кинь ― всюду клин.
169.10
[169.10] 袖手旁观 xiù shǒu páng guān сю шоу пан гуань «засунуть руки в рукава и наблюдать со стороны» — обр. быть безучастным зрителем (посторонним наблюдателем).