Страница 17 из 20
Глава 5
Несмотря на кажущуюся сложность операции, прошла она штатно. Вместе с инженером Корнеевым за бортом вызвался поработать оператор буровой установки Медведев. Пока капитан, старпом и пилоты сочиняли текст послания, остальные помогали добровольцам готовиться к работе в открытом космосе. Балычев довольно быстро собрал всё необходимое согласно списку Корнеева, Валерия Мирская и геолог Васильев тем временем помогали мужчинам облачаться в скафандры.
Единственным слабым местом плана инженера был сам процесс выхода в открытый космос. После разгерметизации, вызванной то ли взрывом, то ли столкновением, пострадали два отсека — реакторный и шлюзовой. Конечно, роботы-ремонтники оперативно устранили пробоины, запенив их специальным раствором, но дать стопроцентную гарантию, что заплатка выдержит резкие перепады давления, не мог никто.
К счастью, все этапы операции прошли благополучно. Шлюзовую камеру перед выходом проверили дважды, и только после решающей отмашки капитана Корнеев и Медведев приступили к работе. Во время выхода в открытый космос Виктор лишь помогал инженеру, был его дополнительной парой рук. В его обязанности входило подавать, держать, крутить, убирать, когда скажут, и не мешать. Всю основную работу Корнеев выполнял сам. После долгого и нудного демонтажа внешних защитных панелей корпуса он приступил к непосредственному подключению кабелей питания к системе ЧСДВ, а затем долгих два часа возился с отладкой оборудования.
Руки Медведева уже были не нужны и, дабы не болтаться без дела, он сам предложил капитану осмотреть «Марк-10» и его повреждения. Капитан дал добро. Всех интересовал характер этих повреждений, поэтому визуальный осмотр мог дать хоть какую-то пищу для размышлений. И он дал.
— Похоже, мы на что-то напоролись, — прокомментировал то, что увидел, Медведев. — Длинная пробоина. Бронированные листы обшивки словно кто ножом порезал. Края вогнуты внутрь.
— Вот тебе и скрежет, — сказала Алла Марр. Виктор почему-то был уверен, что в этот момент она смотрела в глаза физику Ильину и взглядом просила у того прощения за весь экипаж.
— Края обуглены? — уточнил Сопкин.
— Никак нет, кэп. Они именно что прорезаны. Никаких следов термического воздействия.
— Но такого просто быть не может! — возмутился капитан. — Ты ничего не путаешь?
Медведев настроил камеру на шлеме и постарался показать пятиметровый надрез обшивки во всей красе. Когда фиксировал повреждения в корпусе реакторного отсека, капитан вдруг попросил его замереть:
— Отогни-ка, Витя, термоплёнку. Так. Что это?
Медведев понял, о чем говорит капитан. В проёме между термоплитами обшивки и внешним, так называемым лёгким корпусом, в ворохе искореженных плат, проводов и трубок виднелся какой-то блестящий продолговатый предмет. Вид у него был, прямо скажем, нестандартный.
— С виду железка какая-то полированная. Ого, острая!
— Береги скафандр, Витя, — предупредил капитан. — Ты достать её оттуда сможешь?
— Постараюсь.
Медведев попытался раскачать непонятный предмет рукой, но вскоре понял, что тот застрял в гермопене, которой роботы изнутри заделали дыры в отсеках.
— Нет, кэп, не выйдет. Пена слишком крепко держит. А дуриком выламывать не хочу, вдруг опять разгерметизация.
— Витя, — вмешалась в разговор Алла Марр, — а ты можешь отрезать от этой штуки кусочек? Мы бы тут анализ провели.
— Ответ отрицательный! Как я вам её отрежу? Эта хрень бронеплиты «Марка» как масло порезала. Представляете, насколько она прочная⁈
— Ладно, согласна, пустая затея. А на что эта штука похожа вблизи? Мы тут видим нечеткое изображение чего-то блестящего.
— Ну, она длинная, сантиметров сорок, гладкая, продолговатая. На сосульку похожа, только металлическую. Такое ощущение, что она из застывшей ртути сделана.
— Ты хоть поскреби её чем-нибудь! — взмолилась Алла Марр.
— Чем я тебе её поскребу? — развел руками Медведев, оглядываясь по сторонам. — Ну, могу манипулятором попробовать ущипнуть. Может, на губках что и останется.
— Корнеев, — спросил капитан, — ты там как?
— Заканчиваю уже. Ещё минуту.
— Я успею, — сказал Медведев и направил реактивный ранец к шлюзу, где висели инструменты. Схватив портативный манипулятор, он вернулся к реакторному отсеку и попытался захватить металлическую сосульку в тиски. Те ожидаемо соскальзывали, не давая ухватиться. Наконец Медведев изловчился и смог установить захват таким образом, чтобы губки манипулятора не соскакивали. Он не особо надеялся на результат, когда нажал кнопку компрессии. Щёчки манипулятора начали сжиматься, и вдруг та часть сосульки, за которую удалось ухватиться, буквально на глазах растаяла и обволокла собой рабочую поверхность механической руки. Манипулятор тут же сорвался, выскользнул из рук Медведева и чуть было не улетел, но его успел поймать вовремя подлетевший Корнеев.
— Я закончил. Что тут у вас? — сказал он, возвращая Виктору инструмент.
— Эта хреновина пропорола нам бок, — ткнул в сосульку пальцем Медведев. Та, к слову, вновь выглядела целой, словно манипулятор и не нанес ей никакого ущерба. — Понятия не имею, откуда тут взяться этой железяке.
— Не знаю. Полетели домой, — предложил Корнеев. — Работа сделана, нам нужно беречь кислород.
Виктор кивнул напарнику, перехватил поудобнее свой манипулятор, и они полетели к шлюзу. Никто из мужчин не заметил, что часть вещества с блестящей сосульки так и осталась на губках рабочей поверхности инструмента.
— Что с текстом? — первым делом спросил у капитана Корнеев.
— Готово. Несколько строк.
Сопкин протянул инженеру планшет и тот прочел на нем послание:
— Я бы ещё про наш груз написал.
Сопкин взглянул на Корнеева исподлобья.
— Предлагаешь шантаж?
— Ну, технически это не будет выглядеть, как шантаж. Просто доложим, мол, груз на месте, цел и невредим. А они, если не идиоты, между строк прочтут что-нибудь вроде: