Страница 7 из 77
— Тварь! Значит, я была права, — прошипела сиделка, её искажённое ненавистью и злобой миловидное лицо стало уродливым и жутким, — ты всё же не собираешься сдыхать.
— Нет, — коротко ответила, чуть отступая от явно невменяемой девицы, но та и не думала останавливаться. Издавая утробное рычание и выставив перед собой руки, Ора снова кинулась на меня… Бежать было некуда, терраса оказалась слишком мала для нас двоих и, сжав кулаки, я бросилась к ней навстречу.
— Сдохнешь! А господину скажу, что повредилась умом и сама прыгнула с крыши, — зло хрипела сиделка, вцепившись в мою руку, второй толкала меня к краю, — тварь! Ненавижу тебя! Сдохни!
Изрыгая проклятия, Ора практически опрокинула меня через перила. От тотчас прострелившей боли в спине, ярости и злости, я взвыла раненым зверем. Исхитрилась подтянуть к себе ноги и что есть силы оттолкнуть сиделку так, что та впечаталась спиной в кирпичную стену.
— Только после тебя, — отрывисто бросила, морщась от боли, рванула к выходу, но сиделка решила довести до конца задуманное…
Боль, хрип, безумный смех Оры — всё смешалось в эти секунды. Не знаю, в какой момент я смогла вывернуть руку неуёмной девицы и толкнуть её в спину. Со стороны с ужасом наблюдая словно в замедленной съёмке, как старая кирпичная кладка под весом дородной Оры рассыпается и валится вниз, а за ней скатывается по черепичной крыше сиделка, и только у самого края девушка успела схватиться за выступ.
«Я её не вытяну. Позвать на помощь? Не услышат, а если да, то придётся объяснять, что делает на крыше госпожа, которая вроде как находится при смерти. И не уверена, что мне поверят, муж обставит всё так, что я и правда сошла с ума» — эти мысли промелькнули у меня в голове, пока я наблюдала за сползающей всё ниже сиделкой. Но стоило мне посмотреть в глаза пыхтящей и молчаливой девушке, колебания не заняли много времени. Это было моё решение и мой выбор.
— Твоя жизнь в твоих руках, — произнесла глухим голосом и, резко развернувшись, широким шагом отправилась к лестнице.
Глава 5
Глава 5
Благополучно добравшись до своей комнаты, я заперла дверь на ключ и на всякий случай подпёрла её оттоманкой. После, взобравшись на кровать, обхватила руками подушку, невидяще уставилась перед собой и погрузилась в тягостные думы. Первые минуты я порывалась вернуться на крышу и попытаться затянуть девушку на террасу. Но усилием воли напоминала себе, что Ора — враг. Она хладнокровно убивала Дель и в итоге добилась своего. Она пыталась убить меня, и только волею случая мне удалось спастись. Отрешено взирая на светлеющее небо за окном, я прислушивалась к звукам в доме, но сегодня стояла странная, гнетущая тишина. Не было привычного скрипа старых половиц, едва слышного завывания ветра в стенах и шороха вездесущих мышей, все этой ночью замолкли и будто затаились. Не знаю, сколько я так просидела в тревожном ожидании, но, в конце концов, усталость взяла своё, и беспокойный сон всё же сморил меня…
Пробуждение было мгновенным, неясный звук голосов ворвался в мои кошмарные, прерывистые сновидения, заставив насторожиться. Резко сев, я затаила дыхание, напряжённо прислушиваясь. К комнате шли, их было по меньшей мере трое, два голоса принадлежали мужчинам, а вот третий был мне знаком, так торопливо и немного картавя говорила кухарка Мари. Осознав, что незваные гости сейчас попытаются войти в покои, а дверь заперта и подпёрта, я пулей слетела с кровати. Сдвинула в сторону оттоманку, повернула ключ, метнулась назад к постели. И едва успела укрыться тонким одеялом, в дверь постучали и, не дожидаясь позволения войти, прошли двое невысоких, в тёмных одеждах, худощавых мужчин и пышнотелая кухарка.
— Вот видите, господин, — промямлила женщина, махнув в мою сторону, — почти и не поднимается, покойная Ора сказывала, что и не говорит мадам совсем.
— Хм… простите, мадам Делия, что ворвались к вам вот так, но мы вынуждены вас побеспокоить, — заговорил тот, что посветлей, с сочувствием на меня посмотрев. Изнеможденное лицо, выпирающие скулы явственно указывали на мою продолжительную болезнь, а вот тёмные круги под глазами уже приходилось подкрашивать сажей из камина.
— Что-то случилось? — просипела я, за время притворства научившись умело менять тембр своего голоса.
— Ваша сиделка… Ора, она сорвалась с крыши и погибла. Девушка не говорила вам, зачем ей потребовалось подниматься на террасу?
— Нет, мсье… — произнесла, мгновенно ощутив невероятное облегчение. Жестоко — да, было мне её жалко — нет. Ора сделала свой выбор, как, впрочем, и я, и нам обеим придётся нести ответ за свои поступки.
— Этан, мадам, — подсказал светловолосый, прерывая мои мысли. Второй мужчина зорким взглядом осматривал мои покои, надолго задерживая свой взор на мебели, стенах и камине, кстати, давно не чищеном.
— Мсье Этан, большую часть дня и ночи я сплю, и с Орой мы почти не разговариваем.
— Что ж, Мари сообщила нам, что у вашей сиделки здесь никого из родных не было, — произнёс темноволосый, наконец удовлетворив своё любопытство, — ближайшие родственники находятся в Чартмасе, за три фаринга мы организуем похороны в Диншопе.
— Не беспокойтесь, мсье Дакс, господин оставил монет на непредвиденные расходы, — поспешила сказать Мари, заискивающе улыбнувшись, — идёмте, я вас напою чаем, поди, продрогли.
— Мадам Делия, ещё раз прошу нас извинить, — смущённо произнёс мсье Этан, последним покидая мои покои.
— Это ваша работа, — мягко улыбнулась мужчине и, едва дождавшись, когда шаги в коридоре затихнут, с шумом выдохнула. Всё же быть графиней, пусть и сосланной мужем в провинциальный Диншоп, выгодно. Будь я обычной горожанкой, уверена, этот темноволосый от меня так просто бы не отстал, от одного только его цепкого взгляда меня пробирало до костей. А с каким подозрительным прищуром он смотрел на оттоманку, которая явно находилась не на своём месте, но ни сил, ни времени вернуть её назад у меня не было.
Только спустя час я пришла в себя и смогла сползти с кровати. Умываясь в ванной, отметила два больших синяка на плече, ссадины на локте и запястье, мысленно порадовавшись, что не вытащила руку из-под одеяла, и содранные костяшки остались незамеченными. Тело, и без того слабое, после борьбы с ненормальной жутко болело, казалось, каждую мышцу тянуло, и застань меня сейчас врасплох — констебли увидели бы бледную, измученную, с паклей тусклых волос на голове девушку, которая едва передвигала ногами. Как я умудрилась так быстро вскочить с кровати и отодвинуть оттоманку, осталось для меня загадкой. Вернувшись в постель, я долго разглядывала разбегающиеся в разные стороны трещины на потолке, раздумывая, как дальше быть.
Весь день я провела в покоях, ко мне больше никто не зашёл, и даже кухарка со служанкой ни разу не заглянули поинтересоваться, чем помочь болезной. Остатки бутерброда, половинку недоеденной вчера булочки я давно благополучно умяла, запив свой скудный завтрак и обед чистой водой, заранее припасённой в кувшине. Прогулявшись по комнате, давно зная наизусть, сколько шагов между стенами, я с нетерпением ждала полуночи, когда немногочисленные обитатели заснут и можно будет пройтись по дому.
Но каково же было моё удивление, когда, привычно пробираясь мимо комнаты кухарки, я не услышала протяжный с посвистыванием храп, а из каморки служанки не раздавалось довольного посапывания. Неверующе и не решаясь заглянуть в комнату к Ните, я рванула к схрону Мари, через пару минут с удивлением смотрела на пустые полки.
— Ушли? Они ушли? — оторопело пробормотала, откинув крышку ларя, в котором некогда лежали крупы, но сейчас заботливо разложенные мешочки попросту исчезли. Я ошеломлённо просипела, — вот так легко оставили больную Дель и ни слова не сказав ушли? Что за люди-то здесь такие?
Моё потрясение было настолько глубоким, что я некоторое время бездумно пялилась на свисающие с потолка железные крюки, на них ещё прошлой ночью висели окорок и головка сыра. Наконец, окончательно продрогнув в холодной кладовой, я очнулась и устремилась к выходу, решив всё же проверить комнаты Мари и Ниты. И вскоре убедилась, что вещи, как и сами кухарка и служанка, исчезли, отправилась на кухню. Там, перерыв шкафы и полки, насобирала небогатый улов, прикинув, что найденных продуктов мне хватит всего на неделю. Быстро приготовила для себя постную кашу, заварила чай и вприкуску с зачерствелой булкой поужинала.