Ничего не исправить

Да, нужно бы сделать это немедленно, но именно сегодня работать уже не получится. Ну нет у Алексы такой силы воли! Завтра. Всё это она сделает завтра.

— Извини, там, кажется Илинга заплакала,? она поднялась и почти бегом поднялась в комнату.

Малышка сладко спала. Плакать хотелось самой Алексе. Да так, как никогда раньше. Как самой обычной бабе. С подвываниями и вырыванием волос. Ведь и уговорить себя на эту авантюру дала частично из-за него. В самой-самой глубине души, почти недоступной даже для её самой, она надеялась. А теперь. Теперь у неё есть Илинга. Высшие не оставляют своих детей? Как бы не так. Девочку — её девочку — Алекса не отдаст никому. Даже высшим.

На то, чтобы оплакать несбывшуюся любовь, у Алексы был остаток дня и ночь. Она ещё поблагодарит мужа за то, что дал ей это время. А ведь эта ночь должна была стать их брачной ночью. Хороший человек Петер Кроф, Алекса обязательно станет ему хорошей женой. Вот только немного придёт в себя.

ГЛАВА 3

Утром Алекса тщательно привела себя в порядок, нехитрым заклинанием убрала с лица последствия бессонной ночи — покрасневшие глаза и припухшее лицо. Почти получилось. Взгляд потух? Тут уже магия бессильна. Хватит рыдать о том, что всё равно никогда бы не сбылось. Да, даже в этом случае пусть бы он жил, но… и почти всемогущие высшие не властны над смертью. Вспомнились слова умирающей подруги «Ничего не исправить». Никому ещё не удавалось исправить смерть. Зато Алексе осталось продолжение Кейси и Леграна — маленькая девочка, которая сейчас так нуждается в маме и папе. Для неё можно исправить всё. У Илинги будет полноценная семья.

Взяла на руки малышку и спустилась на кухню, где её ожидали муж и завтрак.

— Прости, я сегодня задержалась, — сочла нужным извиниться Алекса. — Отныне постараюсь взять все домашние хлопоты на себя. Особых изысков готовить не обещаю, но десяток-другой простых блюд освоила. Тем более, как погляжу, кухня у… нас, — после небольшой запинки произнесла она, — оснащена неплохо.

— Домашние хлопоты, это хорошо, — как ни в чём не бывало согласился муж и склонился над тарелкой с яичницей и беконом.

Есть Алексе пока не хотелось. Чтобы скрыть отсутствие аппетита, решила заговорить о деле.

— Мне мало что рассказали о моих обязанностях здесь, сказали, всё прояснится на месте. Что я должна делать?

— Что делать? Вот уже одно дело есть, даже два: забота о нашей дочери и хлопоты по дому. Это не считая проверки артефактов. Они, как понимаешь, все на тебе.

Петер отодвинул опустевшую тарелку и поднялся, чтобы налить кофе. Налил в две чашки, одну поставил перед Алексой. Та с благодарностью приняла её и сделала глоток. Живительное тепло взбодрило организм. Да, кофе — это не просто напиток, это даже больше, чем магия. Это — кофе.

— Спасибо! — искренне отозвалась Алекса и вернулась к основной теме разговора: — Принимается. Что ещё?

— Когда мне… сватали тебя, то охарактеризовали, как одну из сильнейших видящих нашего времени. Причём видеть можешь не только суть вещей, но и живых существ — людей и прочих. Это так?

— Да, — подтвердила Алекса и тут же подумала, что нечеловеческой сути Леграна и Илинги она не заметила. — Правда, как я сейчас подозреваю, проявляется это только в том случае, если мой дар сильнее дара того человека или… прочего. И если уж говорить о деле, то как можно полнее. Я… видела отца Илинги. Видела и не признала в нём даона. Заметила, что что-то в нём не так, но вот что именно, так и не поняла.

— Это да, с высшими нам тягаться в таких делах не стоит и пытаться, — согласился Петер.

Вспыхнувшая тут же мысль заставила встрепенуться.

— Но, если это так, то приносить и сдавать в лавку артефакты может кто угодно? Я имею в виду высших. Мы их не узнаем.

— Так, да не так, — Петер удовлетворённо крякнул, довольный догадливостью молодой жены. — Я же не беру их у первого попавшегося проходимца. Стараюсь без надобности не рисковать и глаза доблестным стражам не мозолить. Кстати, местное отделение стражи не в курсе нашего основного задания. Так вот, чёрный рынок артефактов давно поделён, и работаю я только с проверенными поставщиками, с незнакомцами не связываюсь. И ещё, Кольдер — тот самый парень, что крутился у меня при твоём приезде, один из моих поставщиков, он приносит иногда довольно-таки занятные вещицы. Успела его рассмотреть? Что можешь о нём сказать?

— Что сказать? — Алекса стала вспоминать красавчика, что так нагло пялился на неё в день приезда. — Думаю, он оборотень, причём способный к обороту. Волк? Или, скорее, пёс? Не обременённый семьёй. Пока это всё. Извини, специально его не

рассматривала.

— Неплохо, неплохо. Верно подметила, Кольд — ещё тот кобель, ни одной юбки не пропустит. Но это лишь первое впечатление. Будь с ним осторожна. Тот ещё типчик. Кое в чём мне помогает — по делу помогает, но всего не знает и он. Знает, что ищу древние артефакты, и что я заинтересован в прямом выходе на поставщиков, даже как будто бы пытается этот выход организовать, но… — Петер развёл руками.

Понятно, кто же будет вот так отдавать своих поставщиков, тем самым исключая себя из цепочки получения прибыли.? А сейчас извини, мне нужно отлучиться, чтобы кое с кем встретиться в порту. Позже расскажу тебе о нём подробнее.

— Хорошо, я побуду в лавочке. Получше ознакомлюсь с тем, чем же мы торгуем, проверю товар на всякие неожиданности, да и посетители пусть ко мне привыкают.

— Да, тоже думаю, что так будет лучше. Мне пора. Постараюсь вернуться к обеду. И да, обед тоже принесу, — с этими словами Петер Кроф поднялся из-за стола, привычно убрал за собой посуду и, чмокнув Алексу и Илингу в макушки, быстро вышел.

Алекса устроила малышку в колыбельке, в которой та провела дорогу, и вышла в лавочку. При приезде осмотрела помещение только мельком, сейчас это можно сделать основательно.

Её муж оказался ещё тем аккуратистом. Товар добросовестно разложен по полкам и витринам согласно тематике. Бытовые артефакты — к бытовым, косметические — к косметическим, защитные тоже хранились в одном месте. К каждому прикреплена бирка с ценой. Готовился к её приезду? Возможно. За это тоже стоит поблагодарить отдельно. «Особые» артефакты, а их было не так уж и много, лежали в отдельном закрытом шкафу. Их Алекса проверила в первую очередь.

Ничего запредельного, обычная полулегальная контрабанда, такой промышляли почти все мелкие торговцы, на что стража смотрела с заметной долей снисхождения, иногда и сами приобретали, если товар был стоящий.

Первой покупательницей оказалась вредная старушенция, пришедшая поменять пустые энергоблоки светильников на заряженные. Увидев в лавке новое лицо, долго и въедливо выспрашивала, кто такая. Обиделась, когда Алекса, не вдаваясь в подробности, коротко ответила, что жена, и вышла, недовольно хлопнув дверью и громко, чтобы было слышно всем, ворча под нос, что молодёжь нынче пошла совсем без уважения к старшим.

После зашли две смешливые молоденькие оборотницы, купившие артефакты для наведения лёгких иллюзий. Дородная дама, гордо назвавшаяся домоправительницей самого господина Квинсела и потребовавшая самый лучший артефакт для уничтожения домашних насекомых, взялась обстоятельно объяснять, что артефакт не для неё, и уж тем более, не для господина Квинсела, это она в подарок племяннице взяла. От выслушивания подробного оправдания столь специфической покупки избавило появление пары слегка подвыпивших гоблинов, громко потребовавших «самые надёжные противозачаточные штучки». Оскорблённая услышанным домоправительница презрительно сморщилась и, прихватив купленный товар, гордо удалилась.

Вот оно преимущество, а может, и недостаток таких маленьких лавочек: здесь каждый посетитель готов делиться своими переживаниями, ценными, на их взгляд, советами и жизненным опытом. Что ж, как раз в такой болтовне и можно узнать что-либо важное. Но сколько же приходится выслушивать неважного!

И всё это время малышка послушно лежала в кроватке. Большее время, как и самые обычные человеческие дети в её возрасте, спала. Просыпалась, предупредительно покряхтывала, намекая, что пора бы сменить пелёнки, разок поела, и опять сладко засыпала.