Страница 6 из 57
Набежавшие облачка закрыли луну, и стало как-то грустно. В Академии не было ни солнца, ни луны, ни звезд, и я не замечала, как их не хватало глазу, пока снова не увидела. Этот мир был чужим и незнакомым, но реальным, а Академия – не совсем.
– Я могу попробовать, – вдруг сказал Рэнди. Он отряхнул руки и отошел в сторону, носком кеда выкопал лунку в песке и присел перед ней на корточки. Мы все бросили работу и подошли посмотреть, что он собирался сделать.
Рэнди достал из-под футболки цепочку с красным камнем и сжал в кулаке.
– Не смотрите так, – попросил он.
– Я к твоим мощам уже привык и не вздрагиваю, – брякнул Морис. – Или ты не об этом?
Рэнди закатил глаза (скоро это станет привычкой) и щелкнул пальцами свободной руки. Звук получился что надо – и на этом все.
– Хм. – Рэнди повторил, и на секунду мне почудилась искорка. – Сейчас, подождите. Должно получиться.
Он зажмурился и щелкнул пальцами так смачно, что меня аж передернуло. Зато высек искру, и та зависла в воздухе. Рэнди подул на нее, и Мия, наклонившаяся слишком низко, чуть не лишилась бровей.
– А ты не безнадежен, мой костистый друг, – похвалил Морис и хлопнул Рэнди по плечу. Тот дернулся, и сгусток огня вышел из-под его контроля. Мы кинулись врассыпную, а бывшая искорка разрослась до размеров огненного мяча и выбрала своей целью Мориса.
– Убери это от меня! – взвизгнул кракен, прикрывая ладонями тылы, к которым агрессивный файрбол настойчиво пытался пристроиться. – Живо!
Рэнди кинулся следом, и с минуту вся троица носилась меж кактусов, пока Рэнди не схватил огненный шар голыми руками и не бросил в приготовленную лунку. И даже попал.
– Фууух, – протяжно выдохнул Морис. – Это было покушение на убийство. Я тебя запомнил.
Так мы обзавелись бездымным костром и заодно узнали о скрытых талантах Рэнди. Я привыкла, что по настроению могу превращать вещи и людей в камень, принимала как само собой разумеющееся, что Морис хорош в стихии воды – кракен все-таки. А вот то, что Рэнди получил от своего куратора красный стихийный камень, забыла.
– У меня только на днях начало получаться, – смущенно признался Рэнди, – и без страховки мне запретили тренироваться.
– Страховки? – напрягся Морис.
– Когда это случилось в первый раз, я поджег свою кровать.
– Хорошо, что я с тобой не сплю.
Мия замахала руками.
– Эй, избавьте меня от деталей вашей личной жизни! Мерзость какая.
Я пригрелась у огня и уже почти не слушала, о чем они там ругались опять. Странно, что Амилота не пришел на шум и вспышки огня. Их, наверное, за километр видно было.
– Давайте за дело, – перебила я спор, – пока Лайз не вернулся.
Мия прошила меня подозрительным взглядом.
– Кому Лайз, а кому куратор Амилота, – процедила она. Я пожала плечами.
– Согласна. Так вот, Лайз, – многозначительная пауза, – скоро вернется, а у нас тут текила недавленная.
Парни сообразили, к чему дело катится, и сели рядом со мной, изображая бурную деятельность, а заодно намекая Мии, на чьей стороне больше игроков. Мои ж хорошие.
Амилота вернулся не так чтобы скоро и не то чтобы очень твердой походкой, сгрузил последнюю партию кактусов и внезапно присел рядом со мной, чуть ли не нос к носу. Разумеется, я напряглась.
– Что-то не так, куратор?
Меньше всего мне сейчас хотелось обострять ситуацию, Мия, вон, и так скоро как Рэнди будет искрами разбрасываться.
– Ты красивая, – с мягкой улыбкой проговорил Лайз, повергнув меня в шок. А нет, судя по физиономиям, и всех остальных тоже.
Рэнди укололся шипом, дернулся и, недолго думая, сунул испачканный кровью кактус в рот. Щеки у него надулись, как у хомяка, и Морис истерично хихикнул. Я почувствовала тяжелый взгляд в спину под аккомпанемент зловещего шуршания и потрескивания, в то время, как другой, не менее сверлящий, буравил меня спереди.
– Мия, ты красивая, – вдруг повторил Амилота, расплывшись в еще более глупой улыбке. Я скосила взгляд и увидела, как паучиха замерла, покраснела и попыталась спрятать за спиной дополнительные конечности, которыми, кажется, только что собиралась проткнуть меня насквозь. От ужаса в горле еще больше пересохло, и я попыталась отползти, нащупала не до конца заполненную кактусовую чашу и машинально отхлебнула из нее.
Свежо, слегка горьковато, с травяным послевкусием. Могло бы быть и хуже.
И почти сразу у меня возникла догадка о причинах столь противоестественного поведения Лайза.
– Морис, что бывает при тепловом ударе?
– Головокружение, высокая температура, бред, – лениво отозвался кракен, полулежа рядом с куратором. – Думаешь, наша собачка сломалась?
– Ясно. А при отравлении?
Я с ужасом повернулась к Морису, но Амилота продолжал улыбаться и блокировать мне пути отступления обеими руками, но кракену удалось отвлечь его внимание на себя.
– Морис, ты красивый!
–Ик! – Рэнди дернулся всем телом и чуть не повалился на онемевшего от комплимента Мориса. – Тут что-то не так, Рита! Рита?
А мне захотелось рассмеяться. Серьезно, я что, попала в анекдот какой-то? Или нам всем, а Лайзу в первую очередь, все-таки макушки солнышком напекло? Стоило только отойти подальше от Академии, как неприступная крепость куратора затрещала по швам, а я еще даже не начала процесс коварного соблазнения. Ну ладно Мия, но чтобы воспылать страстью к нашему несомненно прекрасному кракену, нужно обладать очень хорошим воображением.
Я попыталась сконцентрироваться на этой мысли, но в голове заиграла тупая попсовая мелодия, сбивая с толку. Перед глазами маячило улыбчивое лицо Амилоты, и оно уже не казалось мне таким… странным. Я протянула руку и подергала куратора за треугольное белоснежное ушко, торчащее из волос на макушке. И хоть ты тресни, не помню, было ли оно там раньше.
– Хороший песик, – похвалила я и потрепала Амилоту за щеку, – умный песик.
Ушки заинтересованно дернулись, а хвост-колечко, вильнув, пощекотал Морису нос.
– Апчхи! – немедленно отреагировал Морис и случайно пихнул Рэнди коленом в бок. Тот накренился и сунул руку в костер.
Запахло жареным.
Тут мне стало казаться, что что-то действительно пошло не так.
– Морррис! – прошипела я, вдруг ощутив слабость в ногах. – Условно съедобные, значит? Правильно готовить надо, значит? Мы все отравились нафиг! У куратора уши выросли! И хвост!
– Слегка в эйфории, так будет правильней, – лениво протянул Морис и уклонился от мельтешащего у лица чужого хвоста, того самого, которого у нашего куратор вообще-то быть не должно. – И с запчастями своего мужика сама разбирайся.
– У нас тут Лайз всем подряд в любви признается, это у тебя легкая эйфория? Да тут уже тяжелые наркотики в ход пошли.
– Чуток перебрал, – довольно подтвердил Амилота. – Морис, а ты красивый!
– Не повторяйся, – отмахнулся кракен. – А хотя нет, скажи еще раз.
– Красссивый, – выдал полушепотом куратор и, резко завалившись набок, отключился.
– Черт! Мы все пили эту дрянь, – сообразила я и нервно спихнула с себя ту часть Амилоты, которая все еще мешала мне двигаться.
Освободившись, я осмотрелась: Мия устроилась рядом с Лайзом и откровенно наглаживала ему плечо. Морис размахивал щупальцами и тихонько напевал, Рэнди сидел у костра и смотрел в одну точку, ни на что не реагируя. У меня только онемели колени, в остальном никаких отклонений не наблюдалось. Возможно, из-за того, что я горгона и большинство ядов на меня, в теории, не действует.
Итак, я выпила немного и только сейчас, Амилота выхлебад половину и раньше всех, вот его так качественно и приложило. Мия и Морис тоже пили, но я не следила, сколько. Рэнди вообще умудрился сожрать кактус даже без обработки. Получается, я пока самая адекватная? Что ж, это хорошая новость.
Плохая – я совершенно не представляю, что делать.
– Морис, – воззвала я к другу, в разумность которого всегда верила. – Морис, не смей бросать меня на произвол судьбы.
– Жили у бабули два песчаных гуля! – затянул он без предупреждения. – Один тощий, другой бледный, два веселых гуля!