Страница 22 из 57
Кракен все больше и больше распалялся, видимо, стремясь болтовней утомить ректора, но не замечал, как тот все чаще и интенсивнее пыхтит дымом и плотнее сжимает хвостом наших особо отличившихся.
– Это была самостоятельная разработка, – прохрипел вестник, прорицатель или как там его на самом деле зовут. В любом случае он на наших глазах рыл себе яму. – Дайте только все исправить!
Я хлопнула себя по лбу и покачала головой.
Миллхаус Дрей дернул головой на мощной шее, и с потолка посыпалась каменная крошка.
– Так, все понятно. Кудряшова, через два часа в деканат со всей компанией. И не опаздывать! А этих я забираю.
Вот так всегда, напакостят другие, а разгребать опять мне. Может, реально ауру почистить? Наверняка в магазинчике Ли Вэя найдется подходящий артефакт, кроличья лапка, куриная шейка – я уже на все согласна.
Морис смылся в туман раньше меня, клятвенно пообещав подождать у деканата, мол, у него закончились чистые платочки и срочно нужно пополнить запас. Оставалось надеяться, что Рэнди он подхватит по дороге, и ждать они меня будут уже вдвоем, а то собирай их по всей территории.
Кто еще оставался из нашей команды отчаянных? Мия? От одного имени меня трясло от бешенства. Я почти поверила, что не такая уж она плохая, как мне хотелось бы, но нет. Шуточка с трусами была ее последней, готова поручиться.
Голова пухла от мыслей и планов, пока я параллельно пыталась понять, где нахожусь. Выбраться на поверхность тем же путем, что туда попала, естественно, не получилось, пришлось воспользоваться длинным коридором, где было несколько дверей. Одна наверняка вела в столовую, откуда Рю притащил пельмешки, но я понятия не имела, какая, а браслет почему-то отказывался работать. В итоге дошла до самого конца и выбралась совершенно с другой стороны Академии. Кажется, чтобы попасть в общежитие, нужно будет обогнуть здание по цивильной дорожке или проползти напрямик сквозь заросли подозрительных кустов.
Наворачивать круги не хотелось, и я решила испытать удачу и срезать путь. Удовольствие сомнительное, колючки острые, и я уже сто раз пожалела, что не пошла длинной дорогой. И тут услышала сдавленные всхлипы.
Змеи тоже прислушались и выпрямились в сторону звука, как зеленые указатели.
Проверять не хотелось, но впереди были особо шипастые заросли, а если свернуть в этот поворот, как выяснилось, можно найти протоптанную тропинку и рыдающую лошадь в придачу.
Лошадь, само собой, была не совсем лошадью, и едва она отняла морду от рук, то я узнала свою давнюю знакомую Алину, вот только сейчас она выглядела крайне жалко, от былой стервозной кобылки не осталось и следа. Размазанная тушь, опухшие глаза, искривленные в плаче губы с размазанной розовой помадой.
Захотелось сделать вид, что я просто мимо проползла и ничего не видела, но поздно. Заметив меня, Алина еще громче разрыдалась и засопела.
– Ну, ты чего убиваешься? – Я присела рядом с ней на кое-как сколоченную скамейку, покопалась в карманах и нащупала нечто кружевное и мягенькое. Так и есть, очередной кракеновский платок. Возможно, не первой свежести, но видимых пятен нет, поэтому я великодушно предложила его Алине.
Та с благодарностью его взяла и смачно высморкалась.
– Сережа меня бросил! – патетически воскликнула она, как только сопли перестали мешать, и снова залилась слезами.
– Давай его тоже откуда-нибудь сбросим? Делов-то.
Я даже не подумала, говоря это, а Алина закашлялась и перестала производить соленые реки. И в глазах у нее явно читалось: “А это идея”. Утешительница из меня так себе, но пару раз приходилось переживать Светкины истерики по похожей причине. Тогда лучше всего помогали коньяк и мороженое (вместе лучше, чем по отдельности), только вот ни того, ни другого в кустах не оказалось.
Змейки на голове притихли, а потом одна вывернулась, и на колени Алине упала упитанная и даже еще живая лягушка.
У Алины дернулся глаз, а я молниеносно схватила “добычу” и под раздраженное шипение сверху зашвырнула подальше.
– Они у меня своей жизнью живут, а тут жабопад был, они поохотились и решили с тобой поделиться, чтобы подбодрить, – зачем-то оправдалась я, выдав целую тираду на одном дыхании.
– Извини, – Алина еще раз высморкалась, – я потом постираю и верну. И еще извини за кладбище и столовую. Это все так… так глупо вышло. И некрасиво. Мне теперь жутко стыдно.
Прозвучало вполне искреннее, и я поняла, что уже не держу на нее зла.
– Давай забудем? – щедро предложила я. – Сейчас у меня куча проблем посерьезнее разборок между однокурсниками, уж поверь. А этот твой блохастый совершенно не стоит того, чтобы из-за него слезы проливать.
Алина неразборчиво угукнула, возможно, соглашалась. На меня напала непривычная сентиментальность, и я добавила:
– Мне тоже, наверное, нужно извиниться, ваша парочка нас настолько бесила, что я даже превратила… что я чуть не напоила вас отравленным соком.
– Это когда ты врезалась в наш столик и перевернула все стаканы?
– Ага. Тога план казался мне идеальным.
Я улыбнулась, и Алина попыталась тоже, хотя губы еще дрожали.
– Кстати, – припомнила я, – насчет той драки на кладбище. Вам потом сильно досталось?
– Куратор долго смеялся, вытаскивая нас из коконов. Но в целом пара недель отработки в столовой не так страшна. Вас, я слышала, в оранжерею засунули?
– А после ее пришлось рассаживать.
Я принялась с воодушевлением рассказывать про веселые плотоядные цветочки, разбавляя описания короткими сценками в лицах, а когда история закончилась, оказалось, что отведенное мне Миллхаусом время почти прошло. А еще оказалось, Алина нормальная собеседница, можно даже сказать, хорошая. Просто все зло от неподходящих мужиков.
– Побегу, меня ректор вызывал. – Я вскочила со скамейки, отряхнула юбку и повернулась к Алине. – Не расстраивайся, он еще локти кусать будет, что тебя обидел.
– Спасибо, – искренно улыбнулась Алина. – Ты по второй дорожке иди, там быстрее.
Я воспользовалась советом и умчалась в Академию. Интересно, какое наказание нам на этот раз придумает дракон, учитывая, что наказывать нас едва ли не впервые точно не за что. Только бы не баня! У меня сильная нелюбовь к темным и влажным помещениям.
Оставалось еще двадцать минут до времени "Ч", как раз хватит, чтобы помыть голову, потому что если змейки решат пожалеть Миллхауса и подсунуть ему лягушку в качестве утешительного приза, меня может размотать на молекулы, и никакой доктор Зусман не соберет обратно.
Еще в дверях меня встретил полнейший кавардак, стол перевернут вверх дном, а клочки бумаги плавно покрывали все оставшееся свободным от мусора и вещей пространство.
– Мия! – зашипела я и ворвалась внутрь, а оттуда рванулась наружу озлобленная паучиха, прижимающая к сердцу обгрызанный постер с Амилотой.
– ТЫ! – одновременно заорали мы и бросились друг на друга. В плане первого удара повезло Мие, она врезала мне кулаком в нос, а сложенными ногами в живот. От внутреннего кровотечения меня спасла толстая кожа, а вот носу повезло меньше. Едва первая капелька скользнула по губе, знакомое чувство навалилось и засосало меня полностью.
О нет, только не сейчас…
В себя я пришла уже в увеличенном формате, затягивая последнюю петлю из хвоста у паучихи на шее.
– Ой!
Я поспешно отпустила Мию, и она судорожно вдохнула. Мы переглянулись и одновременно вздрогнули. Мне показалось, кто-то жует мне кончик хвоста, а паучиха нервно почесала волосатую лапку, торчащую из-за спины.
– Это не я, – первой пошла я на мировую. – Если честно, мне показалось, это ты хочешь выжить меня из комнаты и раскидываешь мои вещи.
– А я думала, это ты хочешь от меня избавиться, поэтому покусилась на святое.
Усилием воли я подавила язвительные комментарии. Святое, стало быть, это изображения Лайза, распечатанные на глянцевой бумаге?
А потом нечто кружевное и явно не мое начало свой путь по комнате. Медленно, но верно оно приближалось к уроненному в пылу схватки “Амилоте”. Раздался отвратительный хруст, и кусочек постера пропал в кружевах.