Штабс-ротмистр

Глава 19

Боль от острых зубов пронзила стопу.

Тышкевич рефлекторно ударил фаерболом, стараясь не задеть собственную ногу, и добился странного результата: изумлённо моргнув, чудище отпрянуло и утащило в пасти сапог. Огненный шар, способный сжечь верхнюю часть уродливого черепа, перекатился через него между рогами и упал, воспламенив какой-то мусор.

А ещё обереги почему-то не предупредили о приближении зверя. Целительский амулет немедля начал латать рваную рану на ступне, остановив кровь.

Нужно ещё было остановить хищника.

Выпустив основательно порванный сапог, монстр уставился на графа, примериваясь для следующей атаки. И что делать? Удар воздушным мечом по шее, и голова продолжит мечтать о человечинке, валяясь отдельно от тела. Вот только фаербол не причинил вреда. Поможет ли меч? Не говоря о том, что для удара нужно приблизиться, а прыткость рептилии с человеческой не сравнить. Оттого, а ещё в отместку за испорченную обувь, отчего обречён карабкаться по камням босой ногой, граф склонился к жестокому решению — вскипятить гада изнутри.

Для начала протиснулся к задней стенке пещерки, преследуемый раздвоенным красным языком. Похоже, тартарская тварь пыталась выудить пищу хотя бы таким образом, ничуть не страшась огня.

Отпихивая язык второй ногой, Виктор Сергеевич приступил к плетению.

Каркасная нить, пара энергетических, управление — после нескольких тренировок их запуск занял не более доли секунды, плетение закрепилось где-то в центре головы… Получи!

Животное оказалось крепким. Не упало замертво, а истошно взревело, мотая головой. И больше не изготавливалось к прыжку.

Тышкевич вылез и опустился на камень.

На маленьком пятаке, всего с десяток шагов в поперечнике, друг напротив друга сидели два настолько непохожих существа, насколько это вообще возможно.

Рептилия, как нетрудно догадаться, прекрасно видела во мраке, чуть рассеянном догорающим фаерболом, граф, благодаря несложному плетению, тоже. На первый взгляд, покушавшийся на него динозавр весил не менее тридцати-сорока пудов, из которых львиная доля приходилась на чудовищной силы мышцы лап, хвоста и шеи. Приплюснутая голова с двумя парами очень острых и тонких рогов, чудо, что не обломались. Частокол зубов в приоткрытой пасти. Целый бутон шипов на кончике нервного хвоста. Мощные когти. Шипастый спинной гребень. И как вишенка на тортике — абсолютно убийственная вонь из пасти.

— Назову тебя — Красотка.

Больше всего поражало не изобилие инструментов убийства, а ощущение кристалла за лобной костью тварюги. Конечно, Тышкевич не обладал чувствительностью Искрова, в ментальной магии не упражнялся, да и конструктор из него так себе, но почему бы и нет?

Для начала он восстановил плетение кипячения, только усилил энергетические нити, чтоб не испарялись, пропустив Энергию. Так можно наносить удары один за одним, наказывая зверушку, если снова вздумает сожрать человека.

Потом — самое сложное. Нить в кристалл.

Очень рискованно. Даже с человеком непросто, а тут — магический контакт с существом из другой вселенной!

Сразу нахлынул поток эмоций. Чуждых, но вполне понятных. Злость. Воспоминание о только что пережитой сильной боли, усиливающее эту злость. Страх повторения боли. Голод, причём — неутолимый, сколько не сожрал бы, насыщение только отодвигает голод, но не отменяет его.

Желание совокупляться… Самка! Хорошо хоть, её похотливые мысли не распространяются на человеческую особь.

Мысли? Красотка, конечно, далека от того, чтоб приравнять её к разумному созданию. Но собаке или кошке не уступает. Значит, есть шанс договориться.

Для начала Виктор Сергеевич вытащил остатки пайка, хлеб отложил в сторону, а мясо протянул навстречу отвратительной морде. Бросил, челюсти щёлкнули, поймав угощение на лету.

Новый всплеск эмоций — чо так мало. Как мог, мысленно объяснил: остальное наверху.

Подобрал сапог, валявшийся в опасной близости от клыков, надел. Пальцы в носках вылезли наружу.

— Ну, коль ты меня лишила возможности идти, вези!

Наверно, никогда бы не поверил, что будет путешествовать между мирами верхом на монстре-убийце!

Сидеть на нём было неудобно до крайности. Чуть отвлечёшься или ослабишь защиту, при очередном прыжке подбросит, и один из шипов пробьёт промежность насквозь. Да и расстояние между шипами маленькое… Давят на причинное место.

Красотка двигалась рывками. Когти алмазной твёрдости буквально вспарывали камень, высекая искры. Несколько раз едва не теряла равновесие из-за непривычного груза на спине, оборачивалась и недовольно рыкала, не пытаясь, правда, в отместку укусить.

В общем, на спуск граф потратил около шести часов, выбрался наверх за полтора, и это с остановкой, чтоб «скакун» передохнул.

На Земле только занимался рассвет, тропические звёзды горели в великолепии чёрного неба. Шумела вдали вода, вытекающая из пробоя в залив. Каким образом она поднимается вверх, против силы тяжести, он не знал и даже не задумывался, эти парадоксы пусть распутывает Роман Эдуардович. Если выживет.

На окраине Веракруса обнаружился грузовик с открытой кабиной, на сиденье — засохшая кровь. Гигантская ящерица запрыгнула в кузов, жалобно скрипнули рессоры.

Водивший только машины, работавшие на Энергии Источника, Тышкевич довольно долго возился, пока удалось завести мотор и тронуться — с грохотом и скрежетом внутри коробки передач от неправильного их переключения.

Красотка терпеливо ехала сзади. Хоть более не пыталась отгрызть ногу вместе с сапогом, штабс-капитан не ослаблял хватку ни на миг, что сильно отвлекало от управления. Но не критично — другие машины здесь не ездили, город вымер. В буквальном смысле слова.

Другие рептилии встретились вёрст через десять, и их было много. Граф с сожалением подумал, что первой придётся кончать пассажирку — нельзя оставлять голодного хищника за спиной. Но Красотка вдруг встала передними лапами на передок кузова и что-то прорычала. Исходившую от неё эмоцию можно было интерпретировать по-русски только очень неприличными словами. Вроде «валите нахрен».

Ящеры мотнули рогатыми головами и расступились.

— О! Так ты у меня ещё и красноречивая. Хорошая девочка.