Лето коронации

– Не стоит меня благодарить, – с хриплым смешком ответила Нелли, беря новую знакомую под руку. – Я просто не могла допустить, чтобы вы рухнули на тротуар и таким образом испортили вид нашей площади.

Билли заглянул в каюту «Дикой рябины» и присвистнул:

– Ну и кавардак! Здесь явно кто-то побывал!

Повсюду валялись газеты и обрывки бумаги, пустые консервные банки и ветки. В углу стоял котелок. Дейзи протиснулась мимо Билли в каюту, спеша увидеть все своими глазами, и обрадованно воскликнула:

– Здесь был Мэтью! Только он способен устроить такой беспорядок. – Она подняла газету и взглянула на дату выпуска. – Он был здесь совсем недавно. Ура, Билли! Мы его нашли! – Дейзи была готова плакать и смеяться от радости.

Юноша тоже пришел в неописуемый восторг. Мэтью он помнил с тех пор, как тот был еще младенцем. Осторожно войдя в каюту, он поинтересовался:

– И что же мы будем делать дальше? Оповестим о своем открытии твоих родителей или дождемся, пока Мэтью снова сюда заявится?

– Будем ждать его здесь, – рассудила Дейзи. Родителей они вряд ли застанут дома, а время упустят. – Я так рада, Билли! Я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой! Представляешь, как обрадуются все соседи, когда мы появимся вместе с Мэтью на площади? Мы станем героями дня!

Лицо девушки так сияло, что в тесной грязной каюте стало светлее и уютнее.

Сердце Билли затрепетало, осевшим от волнения голосом он произнес:

– Дейзи! – И шагнул к ней, намереваясь поцеловать. – Я люблю тебя, Дейзи! Я так люблю тебя, что…

Но она не дала ему договорить. Обняв его и поплакав на его груди, она проговорила:

– Ты прелесть, Билли! Даже папа не догадался заглянуть сюда. Только тебе пришло в голову, что именно здесь скрывается Мэтью.

Ее упругие, как яблочки, груди уперлись в его грудь, а шелковистые черные волосы щекотали щеку. От нее пахло свежестью и лимоном. Переполненная радостью, она совсем не слышала Билли.

– Дейзи! – повторил он, чувствуя, что нужно воспользоваться ситуацией и действовать решительно. – Послушай меня! Я рад, что мы обнаружили Мэтью, но мне хочется поговорить с тобой не о нем, а о нас.

Она подняла голову и взглянула ему в глаза. Он крепче прижал ее и хрипло вымолвил:

– Я хочу тебя поцеловать, я должен тебя поцеловать!

Дейзи была охвачена таким неописуемым восторгом, что забыла об осторожности. Билли обнаружил Мэтью и заслуживал благодарности. И если ему хочется поцеловать ее, что ж, она позволит ему это.

Сердце Билли готово было лопнуть. Он давно мечтал об этом мгновении, которое запомнит на всю жизнь. Задыхаясь от волнения, он наклонился и прошептал:

– Я люблю тебя, Дейзи! И буду любить всегда!

Она почувствовала торжественность этой минуты и важность его обещания. В следующее мгновение их уста слились в горячем сладостном поцелуе, а время содрогнулось и застыло.

Три подруги молча сидели на кухне у Керри. Кристина да и Кейт никогда не отличались разговорчивостью, но обычно заражались необузданной энергией Керри и тоже начинали в ее обществе хихикать и сплетничать, словно школьницы. Сейчас же они были подавлены безрезультатностью поисков и не испытывали желания веселиться. Каждая из них размышляла о своем.

Кристина думала о том, что счастье ей может принести только маленький человечек. Без него все теряло смысл, даже брак с Джеком. Без ребенка их союз трудно было назвать семьей. Когда они решили пожениться, у них не было ничего общего, кроме неистовой страсти. Они тогда не думали о том, что между ними имелись опасные различия во взглядах на жизнь, обусловленные характерами, национальной и религиозной принадлежностью. Уставив невидящий взор в тарелку с имбирным печеньем, Кристина сжала лежащие на коленях кулаки. Существующие между ней и Джеком противоречия наверняка бы сгладились, если бы у них появился свой или усыновленный малыш. Но Джек был категорически против. Он отказывался взять ребенка из приюта. Его черствость перечеркнула ее надежды и отбила у нее всякое желание делить с ним постель, отчего их совместное существование стало невыносимо тягостным. Даже от воспоминания об этом Кристине стало тошно, она с трудом удержала прерывистый вздох.

Иные мысли обуревали в этот момент Керри. Ей совершенно не хотелось тяжело вздыхать и сетовать на жизнь. Впрочем, и ее мысли не отличались разнообразием. Она не в состоянии была думать ни о чем другом, кроме жарких объятий Зака Хемингуэя. В душе ее боролись противоречивые чувства, которые она тщательно пыталась примирить. Ощущение своей вины сменилось сомнением и неверием, потом появилось желание навсегда порвать с этим человеком и даже не разговаривать с ним. Но тут же ей стало жутко от мысли, что такое может случиться, и захотелось поскорее его увидеть. Это желание было настолько сильным, что ей казалось: она умрет, если больше никогда не встретится с ним.

Боже, вдруг отчетливо осознала Керри, ведь ей уже тридцать пять лет, а она мучается сомнениями, словно влюбленная девочка-подросток. Но попытка призвать на помощь здравый смысл не принесла облегчения. Она чувствовала себя юной, веселой и полной желаний.

Пальцы Керри сжали чашку с остывшим чаем, который она так и не пригубила. Неужели такое же чувство испытывают и Кейт к Леону, и Кристина к Джеку? Почему же ей так не повезло с Дэнни? Отчего их брак не удался? Можно ли как-то исправить это, внести искру в серое безрадостное существование? Ей снова вспомнились головокружительные объятия Зака, и на щеках у нее вспыхнул румянец. Она поняла, чего ей хочется, и зарделась еще сильнее: такие греховные мысли посетили ее впервые.

Кейт машинально пила чай, думая лишь о Мэтью. Где он сейчас? Что делать дальше, если он так и не найдется? А вдруг он уже никогда не вернется домой? Когда она полчаса назад шла по площади, Гарриетта Робсон крикнула ей из окна, что остальные участники поисков еще не вернулись. Керри предложила пойти к ней и выпить чаю. И вот теперь она сидит здесь, на кухне, ждет вестей и думает о своем старшем сыне. Естественно, на нее нахлынули воспоминания о его отце. Тоби Харви был ее первой любовью. А потом он погиб, и в ее жизни появился Леон. Фотография Тоби в серебряной рамочке стояла на каминной полке, а память о нем жила в ее сердце.

Леон ее не ревновал. Для этого не было оснований. Тоби занимал особое место в ее жизни, но свою любовь она целиком отдала своему законному супругу и отцу ее детей. Кейт мысленно перенеслась в предвоенную пору, когда они с Тоби только-только познакомились и будущее рисовалось им в розовых тонах.

– Керри! – раздался из прихожей голос Мейвис, а вслед за этим – громкий стук захлопнувшейся за ней входной двери. – Ты здесь? – громовым голосом спросила вошедшая, и весь дом заходил ходуном. – Я повсюду ищу тебя с самого утра.

Керри вскочила со стула, словно ошпаренная, и, позабыв о сладких мечтах, откликнулась:

– Стой там, я сейчас выйду!

Она поспешно выбежала из кухни, не желая, чтобы возбужденная старшая сестра еще больше переполошила Кейт и Кристину, и без того пребывающих в подавленном настроении. Едва лишь Керри увидела стоявших в прихожей Мейвис и Джека, она поняла, что с сестрой творится что-то неладное. Вид у нее был явно нездоровый.

– Что стряслось? – встревоженно спросила Керри. – Они нашли Мэтью?

– Дело вовсе не в нем, – заорала Мейвис, – а в тебе!

Керри моргнула. Это было что-то новенькое. Прежде беспокойство выказывала, как правило, она, и всегда не без оснований: Мейвис постоянно давала для этого повод. Керри недоуменно взглянула на Джека, он тоже смотрел на нее как-то странно.

– Я тебя не понимаю, – пролепетала она. – С чего это ты вдруг из-за меня расстроилась?

Мейвис положила руку на перила винтовой лестницы, словно опасаясь упасть, и выпалила:

– Утром я случайно столкнулась с Летти Дикин. Она заявила, что видела, как вы с Заком Хемингуэем целовались прошлой ночью на пустоши. Я обозвала ее лживой коровой. А потом я встретила Зака. И он даже не стал этого отрицать! Как прикажешь это понимать, милочка?