Страница 7 из 15
– Ты предлагаешь мне жениться на той, которую я не люблю, – проговорил рыжий. Казалось, он вот-вот поморщится, как от дольки лимона, случайно попавшей в его рот. В принципе, все так и было. Только я не лимон и никому в рот, слава богу, не попадала. Зато вляпалась по самые уши. – Не пытка ли это для меня? Не наказание? Учитывая, что я являюсь лучшим сватом Отражающего мира.
– Лучший сват не может понять, что его судьба сейчас сидит от него по левую руку, – парировал Любозар.
– Судьба, – процедил Тимофей, не добро так на меня посматривая. Будто я виновата.
– Вообще-то, – начала, задетая таким отношением к себе, – в моем мире у меня был… жених. – Лукавила, разумеется. Потому как Дима оказался тем еще… богатырем, толкнувшим меня в воду. С учетом того, что плавать я не умела. – И меньше всего я мечтала связать свою жизнь с нэко. Да я таких персонажей только в аниме и видела.
– Нэко? – переспросил Тимофей. – Что еще за нэко?
– Означает, что ты кошка, – пробормотала, смотря в этот момент на царя. На него все приятнее было смотреть. Чем на разгневанного рыжего.
– Я… – начал было снова Тим, но так и не продолжил мысль. Замолчал.
– Чтобы ты окончательно убедился, что это воля богов, тебе необходимо отправиться в Дьявольскую пустошь, друг мой, – продолжил шокировать меня Гвидон. – Там находится самый древний храм богов. Я уже отправил вестника Константину.
– Только не говори, что явиться туда мне нужно будет с ней, – кивок рыжеволосой головы в мою сторону. Заметила это резкое, нервное движение краем глаза.
– Именно так, – продолжил изощренное издевательство Суровер. – Отправляетесь завтра, чтобы не тратить попусту время. Чувствую, что если такие перепалки между вами продолжатся, вы позже до храма просто не доберетесь. Поубиваете друг друга.
И снова тишина. Не знаю, что послужило причиной молчания мужчин, а я просто не знала, что на это все сказать. Да и хотелось хорошенько все обдумать. Это же… уму непостижимо. Отправиться куда-то с малознакомым нэко. Я и в своем мире бы двадцать раз подумала, а стоит ли оно вообще того. Тут же просто-напросто не возникало никакого желания. Но был ли у меня выбор? Ведь сейчас я во владениях местного царя. В его власти решить проблему более кардинально. Просто отрубить мне голову или отравить по-тихому. Хотя… это быстрее сделает сам новоявленный жених.
– Полетим на Горыныче. Быстрее выйдет, – наконец, снова заговорил Тимофей.
– Горыныч впал в очередную спячку, – расстроил рыжего Гвидон.
А мне вот от слов Тимофея сделалось еще более не по себе. Горыныч? И на нем можно летать? Это же подобно самоубийству!
– Тогда на ковре-самолете, – не сдавался Тим.
Он решил довести меня до приступа истерии, не иначе. Потому что, помимо того, что я не умею плавать, еще и высоты боюсь до икоты.
– Вера побледнела, – заметил Любозар, пристально смотря на меня. – Из чего выходит, что от полетов придется воздержаться. Я правильно понимаю? – это он спросил у меня.
– Было бы неплохо, – пробормотала.
– Мне еще и трусиха досталась, – проворчал Тимофей.
Отодвинув от себя тарелку с недоеденным ужином, он облокотился спиной о спинку стула и сложил руки на груди. Всем своим видом стараясь дать понять, что думает обо всей этой ситуации. А думал он, ожидаемо, не очень хорошее. Еще и глазищами зелеными сверкал, будто был готов извергать ими разящие молнии. Точно кот-колдун.
От последней мысли стало немного не по себе. Ну нет… в самом деле это было бы слишком. Не хватало еще на оборотня нарваться. Хотя, если вспомнить славянскую мифологию… оборотни встречались. Но я ведь не в далеком прошлом.
– Я выделю двух лучших лошадей, – слово снова взял Суровер. – Выносливых и вместе с этим спокойных. Проблем с ними не будет.
– Лошадей? – переспросила. По спине побежали холодные мурашки. – Но я к ним никогда даже близко не подходила, не говоря уже о том, чтобы покататься…
– Чем же ты занималась в Хрустальном? – хмыкнул Тимофей. – Лежала на диване и зачитывалась романчиками о рыцарях, которых не существует?
Не совсем так, конечно, но… Читала я в свободное от учебы время. Которое, стоит отметить, чаще всего выпадало на позднюю ночь. Из-за этого я часто не высыпалась.
– Очень смешно, – холодно заметила. – Еще немного и лопну со смеху.
– Это будет долгий и трудный путь для вас двоих, – произнес Суровер, качая головой. – Выдержите ли?
И снова тишина. Гробовое, я бы даже сказала, молчание. Я не знала, что ответить на последний вопрос Гвидона. Как, скорее всего, и Тимофей не знал. И отвертеться от этой поездки не получится. Видела я в глазах царя решимость и убежденность в правильности выбранного им решения. А спорить с тем, кто легко может отправить тебя на гильотину… ну или еще куда, не слишком благоразумно.
– Раз вопрос решенный, – все-таки нарушил гнетущее молчание рыжий, – на том и закончим. Теперь я, пожалуй, удалюсь. С твоего позволения.
Еще пару секунд мужчины буравили друг друга взглядами. У Тимофея нервно дергалось правое ухо. Наверное, будь у него кошачьи усы, и ими бы поиграл. Я же продолжала сидеть и наблюдать за всем происходящим будто со стороны. В конце концов, меня никто не спрашивал. Если так подумать, а что я могла ответить? То же самое, что и Тимофей. Но его никто слушать не собирался. Царь принял окончательное решение. Переубедить его не получится. Это тоже было видно.
Тимофей встал из-за стола, поклонился царю и, отвернувшись от нас, направился на выход из обеденной. Я бы последовала его примеру, только вот сомневалась, что спокойно доберусь до нужной комнаты. Дворец, уже успела отметить, был не маленьким. Поэтому вполне могла заплутать. Одна надежда была на Есению. Возможно, она ждет окончания ужина, чтобы сопроводить меня.
– Прошу прощения, Варя, – когда Тимофей скрылся из виду, снова заговорил Гвидон. – Тимофею сложно принять то, что отныне он не одиночка.
– По-моему, ему просто не нравлюсь я. Из-за этого он себя так и ведет, – осмелилась высказать свои предположения вслух. – А уж сама мысль, что ему придется на мне жениться… Собственно, я сама не в восторге от этого. Но, если у меня нет другого шанса вернуться домой, придется играть по правилам этого мира. И… – тут я замялась, размышляя, можно ли просить о подобном царя. Но, раз уж появилось такое желание, чем черт не шутит? – Можно как-то найти того, кто меня сюда перенес?
– Тебя сюда перенесли? – удивленно переспросил Любозар.
– Да, – подтвердила. – Его звали Дмитрий. Хотя, возможно, он носит другое имя.
– Зачем тебе это? – поинтересовался Суровер. – Скорее всего, перед ним поставили такую задачу сами боги. Его вины в том нет.
– Но он мог хотя бы не толкать меня в воду, – я передернула плечами. Воспоминания были те еще. – Я не умею плавать. Хотелось бы переговорить с тем, кто отправил меня на дно реки.
– Я сделаю все возможное, чтобы найти его, – пообещал царь. – А сейчас лучшим будет, если ты вернешься к себе. Есения поможет собраться к завтрашнему дню.
– Спасибо, – пробормотала, вставая из-за стола. Поесть я успела. Утолила основной голод. А там, если уж очень захочется, попрошу служанку что-нибудь принести. Сейчас же мне тонко намекнули на то, что мое присутствие более не уместно. Что ж, я особо и не рвалась.
Есения на самом деле ждала меня неподалеку от входа в обеденную. Снова ругалась с тем богатырем… Кажется, его звали Колояр. И чего, спрашивается, не поделили?
– Есения, – позвала девушку, которая, впрочем, уже заметила меня. – Проводи меня до комнаты, пожалуйста.
– Простите, – покаянно опустив взгляд в пол, пролепетала девушка. Будто не она только что соревновалась в язвительности с вполне себе взрослым мужчиной.
Колояр делал вид, что вообще не замечает девчонку. Смотрел в другую сторону, будто нашел там что-то интересное. Но я заметила, с какой силой он сжал кулаки. Повезло Есении, что пока что эти самые кулаки не обрушиваются на нее.
Оказавшись у себя, предоставила служанке свободу действий. В том смысле, что она стала копошиться в сундуках, извлекая оттуда вещи, абсолютно не спрашивая меня, чтобы мне из этого всего хотелось взять с собой. Одно желание поселилось у меня в душе и мыслях – я хотела вернуться домой. О нарядах совсем не думалось. Понимала это, судя по всему, и Есения. Потому что с расспросами не приставала. Просто собирала мешок, который так же извлекла из сундука, все, как она считала, самое необходимое.