Эмигрант

– Мало ли… Когда клятва?

– Ну… Ты себя очень плохо чувствуешь?

– Ясно. Должна быть вчера?

– Что-то вроде.

Жорот, вздохнув, выполз из кресла.

В центре небольшой комнаты находился круглый алтарь из белого камня диаметром около двух ладоней. На алтаре лежал обоюдоострый кинжал. Рядом стояла Лотта, держа в руке бумагу.

Жорот, подойдя к алтарю, вынул у королевы из рук лист и быстро пробежал глазами.

Чего-то подобного колдун и ожидал, хотя не в столь дурацкой форме. Взяв с алтаря нож, колдун разрезал предплечье и подержал руку над белой поверхностью – кровь закапала вниз, растекаясь неправильными пятнами.

– Хватит, – буркнул сзади Кецетин.

Жорот пожал плечами и усилием воли стянул ранку. Невыразительно прочел:

– Клянусь, что я не имею никакого отношения к смерти Дины ни прямо ни косвенно.

Клянусь, что не желаю зла ее ребенку и обещаю воспитывать его, как воспитывал бы собственного сына.

Смяв лист в комок, колдун оставил его на раскрытой ладони и, под его взглядом бумага загорелась. Стряхивая пепел, Жорот уточнил:

– Я так понимаю, вы согласились на мои условия относительно усыновления.

Лотта, отведя взгляд от пятен на алтаре, кивнула. Кецетин выразительно буркнул сзади что-то вроде "оп-с", но этим дело и ограничилось.

– Тогда, будьте добры, как можно скорее передать мне сына. Кстати, как его зовут?

– Ивин. Ив.

– Хорошо. Когда я смогу его увидеть?

– Он сейчас со своей няней… Надеюсь, вы не будете ее сразу увольнять? Ив только-только к ней привык и…

– Во-первых, я должен с ней поговорить. Во-вторых, мальчику нужно привыкнуть прежде всего ко мне, поэтому те два-три дня отдыха, которые у меня есть, Ив должен провести со мной – без нянь и служанок.

– Но вы… просто не справитесь с ребенком, вы сами еле ходите!

– Справлюсь.

– И это надо как-то объяснить… Я имею ввиду – двору… – Лотта явно не ожидала такого напора.

– Абсолютно лишнее, – твердо сказал Жорот. – Это мои личные, семейные проблемы никакого отношения к работе не имеющие. Вряд ли кого-нибудь при дворе может заинтересовать ребенок колдуна.

Лотта поколебалась и неохотно кивнула:

– Хорошо.

Прошло больше месяца. События Зимнепраздника потихоньку стирались из памяти.

Жорот сопровождал юную королеву и ее расширившуюся свиту – у Селены появились две новые фрейлины – почти постоянно. Большой необходимости в этом не было – сеть, которую контролировал колдун, работала исправно, в случае непредвиденной ситуации он мог оказаться на месте в считанные секунды – по дворцу была активирована система порталов, исключительно для пользования членами королевской семьи и придворными магами. Но Жорот по восемь-десять часов проводил в обществе ее величества – он знакомился с аристократическим обществом "вживую", с интересом наблюдая за местными интригами. Оставшееся от работы время он возился с Ивином, и только когда мальчик ложился спать, Жорот выбирался в лабораторию или просто работал в кабинете, занимаясь теоретическими расчетами и чутко прислушиваясь к ребенку в соседней детской. Работал он, конечно, не каждую ночь, потому что временами должен был высыпаться.

В одну из рабочих ночей в лабораторию зашел Кецетин. С интересом наблюдая за действиями Жорота, маг уточнил:

– А Ив с кем?

– С няней, – отозвался тот, не прекращая вплетать заклинание в золотую цепочку-браслет.

– Угу, – буркнул Кецетин и замолчал.

Наконец колдун отложил украшение в сторону.

– Что ты туда запрятал?

– Определитель ядов, детектор лжи и сигнал на явную опасность, защита против потери и воровства.

– И когда взорвется?

– Почему он должен взорваться?

– Больше одного, максимум – двух заклинаний на столь небольшом предмете приводят к напряжению полей…

Жорот насмешливо фыркнул.

– Твое утверждение минимум пятьсот лет как устарело. Мне еще в школе преподавали правила наложения заклинаний на небольшие предметы. На такой браслет без риска ляжет до семи заклинаний. Если очень постараться, то до десяти.

– Да? – заинтересовался Кецетин. – Это как?

Жорот молча взял его руку и "кинул" схему и расчеты.

– Не знаю, подойдет ли для твоего типа магии…

– Вполне, – рассеяно кивнул Кецетин, – конечно, придется кое-что адаптировать, но основа…

– Я думал, ты внимательней следишь за новостями.

– Это не моя специализация, – отозвался Кецетин, – И сколько ты возьмешь за эту поделку?

– Это подарок.

– Тине?

Колдун кивнул.

– А за подобную?

– До двухсот золотых, не считая стоимости вещи.

– Что-то дешево.

– Официальные расценки Клана.

– Но тут-то не Клан.

– Мне хватит.

– Смотри. Кстати, ты помнишь, что послезавтра прием?

– Да.

– Я жду тебя здесь за час перед началом. Твое официальное представление ко двору было на Зимнепразднике, но тогда и приема-то собственно, не было. Так что готовься – все на тебя свалится послезавтра. И иди спать, в конце концов! Нанял бы постоянную няню Ивину, и не маялся бы дурью.

– Да, я в ближайшее время этим займусь, – Жорот устало потер глаза – спать действительно хотелось сильно.

За час перед приемом, колдун пришел в пристройку, предназначенную для магов. В общей комнате и лаборатории Кецетина не было, в ответ на оклик голос мага отозвался из дальней комнаты:

– Иди сюда!

Жорот впервые очутился в спальне Кецетина и теперь с любопытством оглядывался.

Она состояла из одной комнаты, зато гигантской и перегороженной в двух местах легкими тканевыми ширмами. Бардак, который Жорот наблюдал у Кецетина в корабельной каюте, был лишь жалким подобием того, что творилось здесь.

Груды тряпок, книги, свитки, оружие, дискеты, бутылки и еще куча вещей непонятного назначения – все это громоздилось в живописном беспорядке на каждом сантиметре горизонтальной поверхности. Даже передвигаться надо было, выбирая место, куда ступить… И не забывая об отдельных предметах, свисающих откуда только можно – иначе был риск получить сим предметом по голове.

Оглядевшись, маг переместил гору тряпок с табуретки на широченную кровать, заваленную до такой степени, что было ясно – по своему прямому назначению она не используется, и молча подтолкнул освободившееся сиденье колдуну.