Просто любить тебя

Женщина тараторила до того момента, как заметила меня. Её глаза медленно округлились, а рот слегка приоткрылся от удивления. Заметив это, Костя поспешил представить нас:

— Мама, познакомься, это Тала. То есть Виталина, — улыбнувшись, он покачал головой. — Мы с ней… — наверное, он хотел сказать «друзья», но неожиданно произнёс другое: — Я признался ей в своих чувствах, но она пока не готова принять их. Мы ехали со свидания в зоопарке, когда ты позвонила.

Его слова были настолько неожиданны, что я подавилась воздухом.

— Меня Валентиной Сергеевной зовут, — женщина смотрела на меня с нескрываемым восторгом. — Очень приятно познакомиться.

— И мне, — проблеяла я, боясь разбудить Соню.

Видимо, Валентина Сергеевна проследила за моим взглядом, потому что в следующую секунду её удивлённые глаза расширились ещё больше.

— А это Соня, дочь Виталины, — вздохнув, произнёс Костя. — Она так устала, что заснула в дороге, — и пока у мамы не появились новые вопросы, он добавил: — Пойдём лучше посмотрим, как там папа.

— А как же девочки? — охнула Валентина Сергеевна. — Неужели оставишь их здесь в машине? Сонечке вообще неудобно спать в кресле, поэтому бери её на руки и неси в дом. Уложим её на твою кровать.

— Но… — хотела возразить я.

— Смотрите какие тучи, — показав в сторону, Валентина Сергеевна покачала головой. — Через десять минут начнётся гроза с ливнем — я на карте осадков видела. Хочешь, чтобы дочка напугалась грома и заикой осталась? Нет, никаких «но».

С одной стороны, мне хотелось скорее попасть домой — мысль о том, что придётся ночевать в доме Клюевых пугала. Но с другой, возвращаться в грозу действительно не хотелось. Соня была пугливым ребёнком, поэтому каждый раскат грома даже дома был для неё стрессом.

— Хорошо, — я решила не спорить, доверившись Валентине Сергеевне.

— Ты уверена? — удивился Костя. — Я могу проверить отца, и мы сразу поедем домой.

Меня одолевали сомнения ровно до того момента, как улицу ни осветила молния. Признаться честно, грозы я боялась не меньше Сони — детская травма давала о себе знать.

— Уверена. Идём скорее.

Пока Костя с Валентиной Сергеевной относили Соню в комнату, я, словно непрошеный гость, ждала в прихожей.

Внутри дом оказался таким же небольшим, как снаружи. Но это совсем не умаляло уютности интерьера. Тёплые оттенки обоев и мебели, горшки с живыми цветами и приятный аромат создавали приятное впечатление.

— Ну что же ты тут встала? — снова засуетилась Валентина Сергеевна, выйдя из комнаты. — Разувайся, клади сумку и идём на кухню. Если бы я знала, что Костя привезёт свою девушку, я бы пирожков напекла. Но сейчас у меня только шарлотка.

— Я не девушка Кости, — поджала губы, смущённо улыбнувшись. — Мы просто друзья.

— Да, мам, — сзади появился Клюев. — Мы пока просто друзья, поэтому, пожалуйста, хватит пугать Талу своей гиперактивностью и просто налей ей чаю. А ты, — он обратился ко мне, — не думай её слушать. Просто последней моей женщиной, которая переступала порог их дома, была жена. Поэтому твоё появление сравнимо с восьмым чудом света.

Мы с Валентиной Сергеевной переглянулись, но ничего ему не ответили.

Конечно же, я понимала маму Кости. После первого неудавшегося брака она хотела счастья для сына. И сейчас в любой девушке видела кандидатку на его сердце. Но я пока была не готова думать об этом, наслаждаясь нашим дружеским общением.

Когда Костя ушёл к отцу, мы расположились в кухне.

— Виточка, а что я чай буду предлагать? Может, ты кушать хочешь? Я на ужин приготовила куриные биточки и пюрешку. А ещё салатик… Давай наложу? — она суетилась так как никогда не делала моя мама. Это было приятно и одновременно смущало.

— Нет, спасибо, — улыбнулась, удобно устроившись на небольшом диване. — Я буду чай и шарлотку — давно не ела домашнюю выпечку.

— А сама не печёшь? — словно прощупывая меня, спросила Валентина Сергеевна.

— Нет, — честно ответила я. — Растить дочку, будучи матерью-одиночкой, сложно. Мне приходится не только думать над тем, как воспитывать Соню, но и над тем, как её прокормить. Даже с учётом дивидендов, получаемых от предприятия в родном городе, жизнь в столице дорогая.

— А отец девочки? — она заинтересованно подняла брови.

— С ним мы расстались до рождения Сони. А сейчас по воле судьбы встретились вновь. Кирилл хочет наладить общение, но я пока с осторожностью к этому отношусь.

— А Костя? Как на это реагирует Костя? — я понимала, в какую сторону она клонит, но не хотела вестись на провокацию.

— Валентина Сергеевна, а всё-таки можно чаю? В горле так пересохло…

Неожиданно свет заморгал, после чего послышался оглушительный раскат грома. Переживая, что Соня может проснуться и испугаться, что меня рядом нет, я побежала в её комнату. Но то, что я там увидела, повергло меня в настоящий шок.

Рядом с кроватью на коленях сидел Костя. Он ласково гладил руку Сони, тихо напевая ей колыбельную.

Материнское сердце замерло. Я никогда не смогла и подумать, что чужой человек с такой нежностью может относиться к моей дочери.

Это было настолько трогательно, что я не сдержалась и пустила слезу. И, кажется, она была настолько громкой, что Костя услышал и повернулся.

— Почему ты здесь? — спросил он, подойдя ближе. — Я думал, мама тебя чаем отпаивает и вопросами терроризирует. Неужели, она теряет хватку?

— Вовсе нет, — улыбнулась, попытавшись скрыть слёзы. — Ей очень хотелось узнать, как я могла одна родить дочь, и как ты относишься к тому, что внезапно появился Кирилл, — вздохнула. — Она забавная.

— Она любопытная, — Костя устало потёр затылок. — Всегда не любил знакомить с ней девушек, потому что они сразу сбегали, сверкая пятками. Но всё же, зачем пришла?

— Волновалась, что Соня испугается, проснувшись в незнакомой комнате, — пожала плечами. — Но ты меня опередил.

— Она немного хныкала. Хорошо, что я был рядом…

— Спасибо, — я чувствовала, как душу распирает от теплоты. — Как папа? Ничего серьёзного?

— Слава Богу, нет, — Костя улыбнулся. — Только большой синяк. Мама, как обычно, слишком драматизирует. Но я к этому уже привык.

— Привык он, — внезапно сзади нас появилась Валентина Сергеевна. — Сейчас как дам по загривку за оскорбление матери! Вспомнишь, какого это — меня уважать.

Вроде бы она ничего такого не сказала, но я тихо рассмеялась. Смотреть на их препирания было забавно, даже больше — несмотря на едкость слов, в их отношениях чувствовалась безграничная любовь.

— А ты что смеёшься? — прошипел Костя. — Нравится видеть, как меня в собственном доме притесняют?

— Этот дом мой, — ответила Валентина Сергеевна. — Так что сбей спесь и марш в кухню. Там чай с шарлоткой стынут. Я пока с Сонечкой посижу.

Казалось, Валентина Сергеевна уже была у Михаила Юрьевича, потому что вопросы про мужа не задавала.

Сначала я не хотела оставлять с ней свою дочку, но Костя буквально потащил меня по коридору, оставив моего ребёнка на свою маму.

— Если ты переживаешь, как они там, — увидев моё беспокойство, сказал Костя, — то спешу успокоить. Моя мама всю жизнь посвятила работе в детском саду, поэтому как обращаться с детьми, она точно знает.

— Просто всё происходящее слишком необычно, — пожала плечами, добавив сахара в чашку. — Сидеть ночью в кухне твоих родителей, пить с тобой чай, пока с дочкой сидит твоя мама. Это чем-то напоминает семью.

— Тебя что-то не устраивает? — улыбнулся он, сев напротив меня. — Я всегда мечтал о таких уютных вечерах. Особенно после тридцати пяти лет стало сложно находиться в квартире одному. Иногда, кажется, что и умру я в одиночестве.

— Почему так говоришь? — нахмурилась, отломив кусочек шарлотки. — Нужно надеяться на лучшее.

— Тала, я уже взрослый мальчик, чтобы верить в чудеса. Чем старше становишься, тем тебе сложнее сходиться с людьми. А знаешь почему?

— Почему? — удивилась я.

— Потому что не хочется ломать себя в угоду другому.