Страница 58 из 127
Надо сказать, что в ходе войны многие приходские священники существенно подняли свой авторитет и влияние среди сограждан на оккупированных немцами территориях. После бегства гражданских властей они остались самой авторитетной силой, выступая в непривычной роли народных представителей и дипломатов. Особенно успешно французские кюре ладили с единоверцами-баварцами. Как они не без удовлетворения отмечали, церковные службы переживали невиданный наплыв слушателей[523]. Потрясения войны способствовали всплеску религиозных чувств французов.
Отдельную проблему для нового республиканского правительства составлял поиск взаимопонимания с генералами. Эти отношения с самого начала были окрашены взаимным недоверием. На протяжении всего существования Второй империи республиканцы были критиками профессиональной армии, слишком тесно связанной не с нацией, а с правящим режимом и часто поворачивавшей оружие против оппозиции. Именно это имел в виду Камиль Пельтан, когда называл армию «преторианцами»[524].
Кроме того, подавляющее большинство офицерского корпуса, присягавшего на верность не только конституции, но и лично императору, составляли убежденные монархисты. Пленение Наполеона III и угроза завоевания заставили многих из них отложить соображения политического порядка в сторону. Но это не избавляло от многочисленных конфликтов между назначенными Гамбеттой префектами-республиканцами и военными властями на местах. В Лионе генерал Мазюр отказался открыть арсеналы для вооружения новых батальонов национальной гвардии, сочтя их политически слишком «красными». Муниципальный совет Лиона в конце сентября жаловался: «Военные власти бессильны или неспособны что-либо сделать самостоятельно <…> и отказывают во всяком своем содействии»[525]. В начале октября Мазюр был отозван. Однако в ряде мест верх в этой борьбе за полномочия одерживали военные. В Лилле префект Ашиль Тестелен подал прошение об отставке, мотивируя это «подлинным заговором всех генералов, которые не желают ничего предпринимать»[526].
Впрочем, ни о каком заговоре генералов против Республики речи, конечно, не шло. Чаще их бездействие было следствием отсутствия необходимых в чрезвычайной ситуации качеств. Среди примерно 70 генералов, оставшихся в распоряжении новых властей, больше трети были людьми весьма преклонных лет, растерявшими в тыловых гарнизонах всякий боевой опыт и энергию. Это поставило перед правительством не только проблему призыва под знамена нескольких сотен тысяч новобранцев, но и поиска новых способных командиров.
Генералов отвращала не столько самозванная Республика, сколько сама концепция войны, которую собирались вести республиканцы. Гамбетта рассчитывал повторить успех северян в недавней Гражданской войне в США, создав с нуля массовую призывную армию. Однако формальный глава правительства Трошю полагал, что современное оружие в корне изменило характер войны в сравнении с опытом «поголовного вооружения» революционного 1793 г. Это объясняет и тот скепсис, с которым Трошю оценивал возможности собранных в провинциях новых армий. Генерал cоветовал Гамбетте использовать их для обороны городов и с самого начала не питал, похоже, больших надежд на деблокаду Парижа извне[527]. Даже предложивший Республике свои услуги генерал Бурбаки предостерегал правительство: «Сколь я уверен в солдатах, питающих страх и уважение по отношению к своим начальникам, <…> столь же я остерегаюсь сборищ людей, которые безо всякой дисциплины и преданности своим офицерам принуждены сражаться в чистом поле»[528]. Впрочем, никакой альтернативы по большому счету у правительства не оставалось.
С блокированием Парижа немецкими войсками остальная Франция была предоставлена сама себе, и казалось, что всякая попытка организовать борьбу будет обречена на провал. Связь с северными департаментами была практически потеряна. На западе страны республиканцам приходилось считаться с роялистами и настороженно принявшим революцию духовенством, сохранившим огромное влияние на крестьян. Крайне бурно разворачивалась политическая агитация на юге страны, в Провансе. Контроль над ситуацией со стороны центрального правительства здесь ослаб еще в течение августа 1870 г. С падением Второй империи в регионе воцарилась подлинная анархия.
Покончить с хаосом в Марселе был отправлен поэт и историк Альфонс Эскирос — убежденный республиканец, избранный от города депутатом Законодательного корпуса в 1869 г. Первой заботой Эскироса было отправить из города толпы вооруженных людей, но в Париже не видели от них большой пользы. Юг Франции был охвачен паническим ожиданием появления пруссаков, обстановка быстро накалялась. Не дождавшись от правительства национальной обороны руководящих указаний, республиканские группы в Марселе решили взять дело организации борьбы с противником в свои руки. 18 сентября ими было провозглашено создание «Лиги Юга» во главе с Центральным комитетом, сформированным из делегатов окрестных департаментов. Комитет с самого начала был расколот между двумя фракциями. Умеренные во главе с Эскиросом видели себя лишь лояльными помощниками правительства. Радикалы-максималисты агитировали за «параллельную войну» с врагом, в которой Юг был бы союзником Парижа, но не более того.
«Лига Юга» действовала в тесном контакте с муниципальными властями Марселя и сумела распространить свое влияние на четырнадцать департаментов в долине реки Роны на юго-востоке страны. Опираясь на местные республиканские клубы, масонские ложи и прессу, Лига смогла наладить четкую организацию. Однако сотрудничество с префектами и военными оставляло желать лучшего. Гамбетта приветствовал патриотизм марсельцев, однако с самого начала заподозрил их в сепаратистских тенденциях. К тому же пример южан оказался заразителен. 28 сентября в Тулузе возникла аналогичная «Лига Юго-Запада». В Безансоне провозгласили создание «Лиги Востока». Состав активных участников этих объединений был чрезвычайно пестрым: от умеренных республиканцев до социалистов и сторонников Интернационала. Куда более консервативную окраску имела «Лига Запада», возникшая на территории Бретани, в отличие от своих «сестер», по инициативе самих префектов[529].
Просчеты правительства и новые военные неудачи быстро политизировали и радикализовали программы этих Лиг. Их лидеры высказались в пользу новой конституции, административной децентрализации и муниципального самоуправления. Они расходились с Гамбеттой и в вопросах военной стратегии. Если правительство национальной обороны склонилось к ведению «классической» войны против немцев, в рамках которой добровольческие отряды и партизаны были призваны играть сугубо вспомогательную и подчиненную армии роль, то большинство лидеров Лиг требовало сделать войну «общенародной». Они не доверяли офицерам наполеоновской армии и не хотели сводить стратегию войны к деблокаде Парижа[530].
Неспокойно было и в соседнем Лионе. Здесь известие о Седанской катастрофе вызвало к жизни Комитет общественного спасения, поднявший над городской ратушей красный флаг уже утром 4 сентября, опережая революционные события в столице. Присланный сюда префектом профессор Поль-Арман Шальмель-Лакур, посвятивший свое красноречие и бойкое перо журналиста продвижению республиканских идей, был встречен лионцами в штыки. Местный Комитет продолжил держаться независимо и даже, в свою очередь, направил в Париж небольшую делегацию в качестве своеобразного дипломатического представительства[531]. На протяжении всего сентября положение префекта оставалось крайне шатким после проведенных муниципальных выборов. Двоевластие не помешало, однако, оборонительным работам вокруг Лиона и формированию отрядов национальной гвардии.
523
Bourachot A., Ortholan H. Les deux sieges de Paris, 1870–1871. Paris, 2016. P. 109–110.
524
Crépin A. Op. cit. P. 280–283.
525
Enquête parlementaire sur les actes du Gouvernement de la Défense nationale. T. II. P. 15.
526
Цит. по: Bonhomme É. Les militaries et le gouvernement de Défense nationale: les officiers républicains de la défaite à la politique // Militaires en République, 1870–1962. Les officiers, le pouvoir et la vie publique en France: Actes du colloque international. Paris: Publications de la Sorbo
527
Bourachot A., Ortholan H. Op. cit. P. 158.
528
Цит. по: Bonhomme É. Les militaries et le gouvernement de Défense nationale… P. 579.
529
Tanguy J.-Fr. La Bretagne entre conquête républicaine et intégration nationale: 1870–1914 // A
530
См. подробнее: Hazareesingh S. Op. cit. P. 55–65, 71–78.
531
Greenberg L.M. Sisters of liberty: Marseille, Lyon, Paris and the reaction to a centralized state, 1868–1871. Cambridge (Mass.), 1971. P. 227.