Страница 49 из 127
Четыре французских корпуса оказались сосредоточены в окруженной горными хребтами долине к северо-востоку от крепости Седан на правом берегу Мааса. Сам Маас удалось запрудить, тем самым обеспечив себе определенную безопасность на юго-западном направлении. Юго-восточнее Седана, в районе деревушки Базейль, занимал позиции 12-й корпус. К северу от него фронтом на восток стоял 1-й корпус; его левое крыло опиралось на лес Гарен. Северный фронт от леса Гарен на востоке до Мааса на западе удерживали части 7-го корпуса; здесь же находился кавалерийский резерв. 5-й корпус оставался в резерве под командованием генерала Вимпффена. Последний до начала войны находился в Алжире и прибыл в армию всего пару дней назад; он сменил генерала Файи, которого в Париже сочли недостаточно компетентным. Вимпффен не очень хорошо владел ситуацией, жаждал прославиться и считал, что армии требуется всего лишь твердая рука для того, чтобы добиться победы.
Битва при Седане началась рано утром 1 сентября, когда наступавшие с юго-востока вдоль правого берега Мааса части I баварского корпуса вступили в бой с французской морской пехотой из 12-го корпуса у Базейля. Морские пехотинцы были, пожалуй, лучшими из всех солдат Мак-Магона, и поэтому баварцы столкнулись с ожесточенным сопротивлением. Особенное озлобление у немцев вызвал тот факт, что к французским солдатам присоединились жители деревушки. Гражданских с оружием в руках баварцы не брали в плен, а просто расстреливали на месте. Тем не менее, существенно продвинуться вперед им не удавалось.
Тем временем справа от баварцев вступили в бой саксонцы. Постепенно им удалось потеснить противостоящие им части 1-го корпуса Дюкро. Здесь же, к востоку от Седана, был ранним утром ранен осколком в ногу Мак-Магон, пожелавший лично увидеть обстановку. Рана оказалась настолько серьезной, что маршал вынужден был передать командование генералу Дюкро, которого считал наиболее компетентным из своих подчиненных. Редко когда в истории ранение бывало столь счастливым; благодаря нему Мак-Магон не был запятнан позором капитуляции и уже спустя три года смог в качестве «сильного человека» стать президентом Французской республики.
Дюкро был неплохой кандидатурой — если не считать того, что новый командующий не знал ни планов Мак-Магона, ни положения противника. Не знал он и о том, что немцы переправились через Маас у Доншери, и полагал, что армию еще не поздно спасти, отступив на Мезьер, и отдал соответствующие распоряжения. Отходу воспротивился командир 12-го корпуса Лебрен, морские пехотинцы которого успешно сдерживали натиск баварцев. В 9 часов утра Дюкро отдал ему прямой приказ: отступать.
Однако полчаса спустя Лебрен получил прямо противоположный приказ от генерала Вимпффена. Дело в том, что из столицы Вимпффен привез с собой письмо за подписью Паликао, которое в случае выхода из строя Мак-Магона давало ему право взять командование армией на себя. Ни Мак-Магон, ни Дюкро не знали об этом письме. Возникшая в результате путаница не стала основной причиной гибели французской армии (она и без того была обречена), но дополнительно упростила немцам задачу.
Вимпффен считал, что отступление — самый верный путь к разгрому. «Нам нужно не отступление, а победа!» — заявил он[418]. 12-му корпусу было приказано вернуться на только что оставленные позиции и обещана помощь силами 7-го корпуса. Поставленная им задача заключалась в том, чтобы прорваться в направлении Кариньяна. «Мой генерал, Вы будете счастливы, если сможете отступить этим вечером», — отреагировал на неожиданную новость Дюкро, настаивавший на том, что именно его план является единственно правильным[419]. Задним числом легко представить решение Вимпффена как абсолютно ошибочное и роковое; на деле генерал знал, что путь на Мезьер уже перерезан немцами, и не считал возможным одновременно оторваться от наседающего с востока врага и успешно пробиться на запад.
Действительно, на западе части 3-й армии, переправившись через Маас еще до рассвета, к половине восьмого вышли на дорогу Седан — Мезьер и повернули на восток. Узкое дефиле у Сен-Манжа они, к своему удивлению, нашли совершенно свободным от противника. Пока французские генералы спорили о старшинстве и полномочиях, подразделения V и XI корпусов медленно, но верно осуществили развертывание против фронта 7-го корпуса и перешли в наступление. Попытка задержать их крупными силами конницы закончилась вполне предсказуемым кровавым фиаско. Лишь сравнительно небольшое число всадников смогло уйти на север, где часть из них перешла бельгийскую границу, а часть смогла добраться до Мезьера.
Потом ловушка захлопнулась окончательно. Ближе к полудню солдаты V корпуса к северу от Седана увидели впереди кавалеристов в прусских униформах. Это был авангард гвардейцев, подходивших с востока. Наступая справа от саксонцев, они безжалостно крушили левый фланг 1-го корпуса Дюкро. Со своей стороны, примерно в это же время Гогенлоэ-Ингельфинген увидел в зрительную трубу части 3-й армии. «Что за басню Вы мне тут рассказываете?» — отреагировал на его доклад командир гвардейского корпуса, однако вскоре смог лично убедиться в правоте своего подчиненного[420].
В это же время баварцы в одиннадцатом часу утра наконец выбили французов из Базейля и продолжили наступление на северо-запад, в сторону деревушки Балан. Лишь несколько разрозненных групп продолжали сопротивление; один из этих эпизодов спустя три года изобразил в своей знаменитой картине «Последние патроны» французский художник Альфонс де Невилль. Разъяренные потерями, баварские солдаты подожгли Базейль; погибло и несколько совершенно невинных жителей деревни. В ряде случаев только вмешательство офицеров позволило предотвратить расправу над пленными[421].
Французы были полностью окружены. Дальнейшие события представляли собой лишь агонию Шалонской армии. Германские корпуса медленно сдавливали ее со всех сторон, артиллерия практически насквозь простреливала окруженное пространство. Французы еще пытались контратаковать, но это были, по сути, жесты отчаяния. Во второй половине дня стало резко увеличиваться число пленных, взятых германскими войсками. Только в лесу Гаренн, в северной части «котла», части 1-й гвардейской дивизии смогли к четырем часам дня захватить около пяти тысяч французов[422].Общее же число пленных, взятых гвардейцами в этот день, приближалось к 13 тысячам[423].
Вимпффен все еще носился с идеей прорыва всеми силами на восток, в направлении Кариньяна. Он предложил Наполеону III лично возглавить прорыв — солдаты «сочтут за честь проложить ему путь через немецкие войска»[424]. Но химерический характер этого плана был понятен находившемуся в Седане императору, ответившему, что не хочет приносить в жертву несколько тысяч солдат ради своего спасения. Собранные по приказу Вимпффена силы насчитывали едва ли больше 6 тысяч человек. Атака началась в два часа дня; французы смогли несколько потеснить баварцев в районе Балана, но на большее они были уже неспособны. Тем временем на помощь баварцам стали подходить части IV корпуса.
Тогда же, около двух часов дня, под огнем 144 орудий V и XI корпусов начала рушиться оборона 7-го корпуса. Его правый фланг вместе с левым флангом 1-го корпуса начал беспорядочный отход через лес Гаренн в направлении Седана; левый фланг также терпел поражение. В качестве последнего средства в бой была брошена резервная кавалерийская дивизия Маргеритта. Немцы восхищались красотой и смелостью французских атак, одновременно выкашивая кавалеристов плотным огнем артиллерии и пехоты. Лишь немногим удавалось добраться до прусских боевых порядков, и нанести какой-либо вред противнику они были бессильны. «Ах, вот это храбрецы!» — воскликнул наблюдавший происходящее издалека прусский король. Менее романтичный генерал Шеридан — американский военный наблюдатель при германской главной квартире — заявил, что он никогда не видел ничего более глупого[425]. К трем часам дня пруссаки подошли к Седану с северо-запада.
418
Fermer D. Op. cit. P. 149.
419
Howard М. Op. cit P. 167.
420
Hohenlohe-Ingelfingen K. Op. cit. S. 187.
421
Fermer D. Op. cit. P. 152.
422
The Franco-German War. P. 246.
423
Hohenlohe-Ingelfingen K. Op. cit. S. 202.
424
The Franco-German War. P. 252.
425
Barry Q. The Franco-Prussian War 1870–71. Vol. 1. P. 228.