Страница 27 из 55
Городок с дивным названием «Вошка» по возрасту гораздо моложе шумно-праздничного Хлавна, однако по жизненным устоям считается типичнейшим патриархальным городком. В чем выражается сие? «Учёба дев лишь на дому, пирог семейный на обеде и прогулки по набережной в обязательном порядке в шестидёву раз[1]». И вот если уточнять про пироги, то любимой начинкой в них преобладает рыба. Большая жирная, с нежнейшим белым мясом, луком прожаренным, под взбитым с зеленью яйцом… Н-да. Сдались мне эти пироги? Я про рыбу! Дело в том, что Вошка – городок рыбацкий. Он растянут географически по одной из сторон широкой Хаши в том самом месте, где она раздваивается ровненькой петлёй. На левом берегу основная городская часть. А в центре, на голом пологом острове сплошные домики рыбацкие с коптильнями, разделочными лабазами, дровяниками и лодки, лодки. Всюду лодки. Как семечки, которыми обсыпаны обильно берега. Кстати! Есть чудный рецепт для рыбы в панировке из семечек… Сдалась мне эта рыба? Просто, обедом мы своим пожертвовали, чтоб засветло заехать в Вошку. И, оставив часть отряда на постое у городских ворот, успеть найти Малую улицу, дом тридцать пять.
Успели! В местном патриархальном стиле раззадорив проездом собственным всех будочных собак, вместе с закатом подкатились к искомому миниатюрному строению. Встреча тоже наша вышла хоть куда: мы прежней троицей у высокого крыльца, вверху открывшаяся дверь и… не бывший управлей. Пожилая дама в длинной черной шубе, с глазами цепкими, как рыболовные крючки. А нет! А вот и он. В дверном проеме по-домашнему одетый. Точней, раздетый. Одной рукой придерживая дверь, в другой учтиво приподняв узкий светильник, хозяин дома гостью позднюю, как видно вышел самолично проводить… Немая сцена. Хотя всего на миг. А дальше я сотворила то, о чем гораздо позже очень сильно и долго сожалела: ответила госпоже с крючками вместо глаз. Неправильно ответила. И оправданием мне служит лишь растерянность от вполне профессионального ее вопроса «в лоб»:
- О! Государева невеста?
- Нет! – и мы, вроде, не инкогнито в пути, хотя сейчас приехали всего одним возом, но кто она такая, чтоб вот так вот откровенно отвечать?
- О-о? – собрала в это время незнакомка в трубочку худые старческие губы и, подхватив подол роскошной шубы, двинулась на спуск. – Не невеста, значит? А кто ж тогда?
И тут над нашими с Бозеной головами вновь гаркнул Хонза:
- Назовись!
И в этот раз мы выдержали, в отличие от наглой бабки, которая подскочила прямо на подмерзшей узенькой ступени:
- Ох ты ж!.. Да меня ж тут в Вошке все знают. Ужения я! Главнейшая сваха во всем городе! Ужения!
Сваха, значит. Тогда понятно откуда профессионально цепкий взгляд и вопросы, на которые ответы вылетают прямо по курсу, минуя мозговые извилины. Знавала я в прошлой своей жизни одну из земных коллег этой шубоносительницы. Делала ей рекламную кампанию. И она одним лишь прищуром стильно подведенных глаз определяла: сколько у невесты деток припрятано, а у жениха материальных закромов. Так что, подхватываем собственный подол, задираем гордо нос и мимо. Тем более, дверь нам распахнули, потому как с изумлением узнали двоих из троицы прибывших в ночь гостей.
Примерно через три часа в том же гостеприимном белокаменном домике…
- А что касается хазной трактовой цепи, Владетельная госпожа…
Мы с господином Паволом говорили долго. Нет, сначала, после уютно-жаркой мыльни и обильного ужина (с традиционно рыбным пирогом!) нас с Бозеной на пару томно разморило, но, бывший управлей сам начал этот долгий разговор. Вначале поинтересовался родственниками своими, сестрой Отилией и любимым шкодой-племяшом. Затем делами в замке, сбором государственных налогов… Он мне понравился. Высокий, статный, не пожилой еще, но уже совсем седой. Он напоминал собой героя старых кинолент, которые любила моя тетя. И в этих кинолентах жили красавицы в платках и председатели хозяйств. Непременно мудрые, с улыбкой немного грустной и точно такими же глазами (потому что как земля колхозу всем обязательно должны).
- Она, действительно, теперь осталась не у дел, - опомнилась от своих раздумий я. – Но, это ненормально.
- Ненормально, - отозвался мужчина. – Но, если раскидать мои бывшие полномочия по всем местным управам, то и развоз тоже падет на них. А хазы будут легко представлены Государю, как пережитки прошлого.
- Вы знаете, - тяжко вздохнула я. – в моем прежнем мире был подобный опыт. Но, он плохо закончился, потому что распределение рынка сильно пострадало. То есть появилось много одного товара и совсем исчез другой. Но, это – тема скучная для вас, для человека, который и без меня все отлично знает. А потому, господин Павол… - сказала я и подобралась вся. Да даже Бозена, до сей секунды сидевшая с нами за столом лишь за компанию, перестала сонно брякать ложкой о стакан. – Вы возвращаетесь? Назад, на свое место возвращаетесь?
В ответ мужчина замер. Откинулся своей спиной могучей на спинку стула, да так, что тот протяжно крякнул, посмотрел на меня внимательно и замер. А я начала отсчитывать секунды до его ответа. Мой отсчет пошел…
Годы работы, точнее, годы профессионального общения с людьми, зовущимися «клиентура», меня приучили к безусловным правилам. Одно из них я здесь, в Крайлабе, уже не единожды употребляла, склоняя человека к диалогу его любимой темой. А второе… второе интереснее. И требует отдачи. «Сядь в его кресло». Это значит, подумай за него… За господина Павола… По натуре хронического одиночку, близкого к альтруизму. Об этом говорит его миниатюрный по размерам дом, прислуга в лице единственной, однако, весьма деятельной старушки. Но, в этом доме есть достаток. Чем он характеризуется? Дорогой одеждой, мебелью, щедрым столом и наличием водопровода с канализацией. Из значительного всё. И еще господин Павол свою прежнюю работу очень любит. Конечно, есть в этой любви и доля горечи за свершенную несправедливость, но! Вернется ли? Предположим, да. И что его там ждет? Глубоко шокированный и злой господин Матус, а в будущем возвращение молодого Государя. И там уж как карта ляжет - кому из них двоих поверит Государь. А то, что здесь за столом подает вот эта «не наша» млада, опытно-мудрому господину управлею надо переваривать. И до-олго так переваривать. И не факт, что в пользу млады. Однако, у меня (и я теперь со своего уж стула размышления веду) есть довод. Небольшой, но, все же, довод. Потому как господин Павол еще и одиночка. Значит, поглядим.
- Я… не уверен, что меня обратно ждут.
Сто восемьдесят семь секунд! И Бозена уже успела сидя задремать. Ее вспугнул воевода, вернувшийся с проверки уличных постов (хотя мне больше нравится Хонзу называть «главой охраны»). Отвлеклась:
- Кх-ху. Что-то с горлом.
- Это нервное, воды не надо, - не очень элегантно, но с душой зажмурясь, потянула руки вверх содружница. – М-м-м. В Зайру, господин управлей, пять дней назад отбыл самый лучший расследователь Хонзы. Так ведь? – Бозена словила от севшего к нам за стол мужчины подтверждающий кивок. – Так! А остальные уже рыщут по стране. И если ты дашь письменные свидетельства в наш пухнущий талмуд про казначейские дела, то приблизишь результат и сам себе облегчишь жизнь. Потому что, если честно, - качнулась девушка вперед. – мой брат очень сильно сомневался в увольнении лично тебя.
А мне как приятно слышать новость подобную! Обнадеживающе приятно! Потому как я сама таких наворотила дел, у-ух!
- И вот! – Указ Государя, по походной надобности сложенный (чрезвычайно аккуратно!) вчетверо, переместился из моего кармана юбки прямиком на стол. – Здесь обозначены мои личные полномочия, позволяющие нанимать и увольнять кого угодно в землях рода Катборгов. Так что и ответственность за действия данные несу лишь я сама.
Сказала и по-барски важно сдула прядь со лба. Как жарко то натопила печь эта деятельная старушка… Что?
- Как ваша ноша велика, Владетельная госпожа.