Страница 25 из 55
ГЛАВА 15
Раннее утро двадцать четвертого числа месяца капеленя выдалось морозным и тихим. Хозяйственные звуки в колодце из замковых стен и голоса людей слышались приглушенно, а темные силуэты голых деревьев казались такими чётко очерченными, будто рисовались тонким пером. Каждая веточка. Каждый всхрап уже стоявших в походном ряду лошадей подчеркивали собой торжественность и неотвратимость данного момента. «Мечты сбываются! Газпр…» Тьфу! Когда ж меня отпустит эта рекламная мания? Я и сама, на манер лошади тряхнула туго затянутой в платок головой. И мир вмиг проснулся:
- Ну а что там, в том сундуке. Оть, трудность то! Шесть пустошных ломовых[1] не осилят возок с лёгкими младами и сундуком на закорке!
- Да в тот сундук еще один возок втиснется.
- Струк, не нерваточай меня.
- Да как скажете, госпожа Дорота. Как скажете, честная госпожа[2].
- Бранка! Оть, подходи скорее, смотри…
- Нет, мы свернем перед Матушкиным оврагом. По последней проверке там ровнее объезд.
- Понял, наш воевода! Подтверждаю ваше распоряжение ведущим.
- Хонза, Душку мою я пока распрягла.
- Уводим ее в подвязку к резервным, госпожа Бозена?
- Да. Но, я все равно верхом. Но, не сейчас.
- Владетельная госпожа! Я уже тут.
- Дарья Владиславовна! Я еще бумаги прихватил.
- Сало и буженина завернуты в коробе синем! Синем!
- Главн… самая главная госпожа? Я там, это…
- Зубок? – и мир снова отступил вместе со всей своей проснувшейся нервической суетой. Я непроизвольно качнулась к тощему 13-ти летнему пацану. – Ты зачем сам ко мне подошел? А конспирация?
- Так я и Государя тоже сам провожал. Это же очень важно. Птицы, они где у вас?
- Феб и Сажа? Не переживай, определили клетки на полке в своем тёплом возу. И, Зубок… будь осторожным, береги себя. Если бы я была твоей родительницей, я бы тобою гордилась.
- А так? А сейчас? – игриво сощурил малец свой левый глаз-уголёк.
- А сейчас, - вдруг, во весь рот улыбнулась я ему. – я тебя уважаю. Беги.
- По сёдлам! Ну, с божьим ветром!
Пока мы, свернув за воротами замка вправо, ехали по сонным, еще серым улицам Хлавна, я смотрела сквозь оконное стекло, сидя на мягкой нижней койке своей. Смотрела и смотрела. Как просыпается этот яркий и шумный город. Как провожают нас взглядами в окнах (чаще) и на тротуарах (пореже) ранние любопытствующие горожане. Как солнце нового дня, в котором я изменила свою жизнь, встает над острыми черепичными крышами и скользит по ним вниз прямо в прищуренные мои глаза… Казначейский шпион и господин управлей. Такой у нас план на ближайшую пару суток. Но, почему-то на душе неспокойно по совершенно отвлеченному поводу.
- Ка-а-а!
Бранка оторвалась от процесса бубнения на неизвестного «ченя», что заранее не протопил как надо наш воз и прихлопнула руку к пышной груди. Павлина, которую недавно нагнал, таки, отодвинутый из-за сборов девичий сон, лишь присвистнула безмятежно за плотно сомкнутой шторкой. Мы с Бозеной, попивающей чай за столом, переглянулись:
- Они привыкнут, - дернула плечом содружница. – Я… - и пошарила пальчиками чуть пониже шеи под свитером. – надела, да. Полюс на мне. Они привыкнут. А вечером я их выпущу полетать… Дарья?
К этому моменту мы уже покинули славную крайлабскую столицу и выехали на укатанный до блеска Морской тракт. На нем жизнь наша понеслась гораздо стремительнее. Но, пока чуть скучнее. Домики, домики слева вдоль еще спрятанной под лед широкой Хаши. Низкие плетни огородов, спящих под просевшими от оттепелей снегами, а из развлечений лишь впряженные в повозки и сельские сани козлы. Вот они – молодцы. Громоздкие, лохматые и с четырьмя залихватскими рогами на головах. Ну, прямо как со знакомого рисунка из Государева кабинета.
- Дарья? Ты о чем задумалась? Мы что-то забыли?
- Нет, - мотнула я головой. – Хотя может просто еще не вспомнила.
- Что забыла, - глянула, сдвинув брови, в нутро своего стакана с дымящим чаем Бозена. И правда, плохо протопили наш возок. Иначе пар так обильно не валил бы. – Я в твой список добавила еще и Тюху с главной конюшни. Он отцу своему частно приходит из города помогать, - не изменив направление взгляда, проговорила девушка.
И теперь под текстом «Распоряжения о бесплатном столе для всех несовершеннолетних, работающих в замке и на его территории», было уже пятнадцать детей. А еще лично у Зубка появился полноценный спальный комплект с двумя теплыми одеялами и новая одежда для холодов… Но, не от этого на душе так беспокойно. Не от этого.
К обеду первого дня в пути нашем случился казус. Наш личный кучер, серьезный, как гора и как она же огромный мужчина по имени Струк, так и сказал нам, когда мы все вчетвером, кутаясь в палантины, выкатились из возка:
- Казус. Но, потихохоньку до Первой хазы с перемотанной оглоблей мы доползем.
«До Первой хазы»… Не знаю, кривобокость это внутреннего моего переводчика или просто веселое совпадение, но «хазами» в Крайлабе назывались вполне приличные полу-конторы – полу-гостиницы, напоминавшие российскую дореволюционную сеть почтовых перекладных. Стояли такие хазы через каждые тридцать-сорок вершей пути по всем трем главным трактам личных государевых земель и использовались в основном для грузоперевозок, по ходу которых могли заменяться и повозки, и лошади. И системе этой лет уж сто. Но основательно развил ее и так же рьяно использовал лишь господин бывший управлей, Павол Усмиряй.
Струк не обманул. Мы доползли. В последние верши жадно глядя как приближаются, постепенно заслоняя собой все пространство вокруг, снежные вершины Пыхтюхской горной цепи. А лес, казавшийся совсем недавно величественно высоким, выглядит теперь мелким пожухлым кустарником на фоне этакой каменной мощи… Знакомое еще по прежнему моему миру двойственное ощущение ничтожности собственной и близкой причастности к чему-то великому, вечному… Вот меня понесло.
Но, прямо на крыльце Первой хазы моментально же отпустило:
- Ох, простите, Владетельная госпожа!
Юркая мужская фигура, выскочившая прямо перед нами из сеней дома, без оглядки поспешила укрыться за ближним углом.
- Успел, - подавил тихий смешок Хонза, сопровождавший нас с Бозеной.
- Перевухов сын, - выдохнула, глядя с прищуром вслед мужчине, моя содружница.
Пункт «Казначейский шпион» в плане двух первых суток пути начал свое осуществление. И мы, по очереди переступая порог, вошли в дом.
Внутри Первой государевой хазы царил полумрак и почти уличный холод. Массивная круглая печь в самом центре гулкого зала если и топилась когда-то, то точно не в последние дни. У дальней выбеленной стены темнел вполне казенный гарнитур: пара деревянных диванчиков и письменный стол. Однако, из углов ощутимо несло запустением - сырой пылью, а на окнах во много слоев проглядывались лихие морозные узоры. Я даже ностальгически залюбовалась. Узорами, не горшком с засохшей геранью на ближнем из подоконников. И всего-то на мгновение, что уж там, пока из внутренней двери к нам не выглянул низенький и крайне растерянный мужичок.
- Назовись! – моментально гаркнул Хонза. Да так, что мы с Бозеной едва сдержались от синхронного прыжка под потолок. – Перед тобой Дар Государя Бохаслава, Владетельная госпожа Дарина, и дочь Рексана Мирного, преславная княжна Бозена.
На мужичка без жалости взглянуть стало невозможно. К его немалой растерянности прибавился такой вселенский страх, что в пору нам троим бежать на улицу и оттуда уже на безопасном расстоянии умоляющими криками доказывать ему, что это – не конец света! Нет!
- Добей меня танцем, - почему-то вместо всего перечисленного именно это на язык мой и прилетело… Умно.
Но, чудо! Мужчина отмер. Вдохнул, растопырив широкие ноздри на веснушчатом носу. И со звучным стуком грохнулся коленями об пол: