Страница 16 из 55
И мы на пару оттолкнувшись от окна, помчались вниз.
Весь путь, пока бежали в коридорах и по лестницам, лавируя между сосредоточенных в делах людей, я с ужасом воссоздавала в памяти: снег серый с целой лужей алой крови, мальчишку, вытирающего шапкой слезы и его, Алеша в этой луже, раненого в ногу.
На кухне уже звенела и пихалась суета. Носились с выпученными глазами девушки: одна с полотенцами, а двое с ведрами. Зачем? Бозена юркнула решительно в толпу, я растерялась. Замерла на каменной ступени в мальскую, а суета эта носилась и звенела мимо-мимо. Алеша уложили на широкую скамью. Отилия стояла на коленях рядом с ним и, гладя сына по кудряшкам, тихо-тихо подвывала. А в центре этой суеты – Бозена и наш главный лекарь Бонифак. Два человека за реальным действом.
- Я ведь не виноват? Мы бегали по крышам. Алеш смелый. Он прыгнул на садовый хлипенький сарай и провалился, - приятель Алеша, как и я стоял сейчас на каменном крыльце, лишь только у хозяйственной полуоткрытой двери. - Он провалился, - жмурясь, выдохнул малец. - А в сарае эти… грабли, ведра и она. Коса! Он провалился и кричал. А дверь, она была туда закрыта. Я старался.
И я заметила только теперь, во всей равнодушной к этой неуместной детской исповеди суете, одна заметила – все руки мальчика разбиты… Он старался.
- Ты – молодец, - темные влажные волосы и куртка его были забиты старой паутиной и какой-то мелкою трухой. Он осторожно всхлипнул мне в плечо и, вдруг, обхватив в ответ руками, заревел. – Ты – молодец.
- Вот так пусть и будет перевязана нога, - договаривая, обернулась к нам Бозена. На миг сосредоточилась, рассматривая плачущего пацана. – А скажи-ка, Бонифак! Тот камушек целебный…
Старик порывом разогнулся от скамьи, и я увидела реальность целиком… Порез на бедренной артерии. И это очень-очень-очень плохо.
- Тот камушек?
- Да, Бонифак! Где он?
И надо было видеть на лице мужчины очевидный перепад эмоций. Сначала страх, потом борьба и, все ж решимость:
- Я сейчас. Я его спрятал. Он поможет.
В который раз мне в жизни помогал неиссякаемый источник мудрости и знаний – человеческий язык. А если он еще и женский, в придачу к мудрости вы столько нацепляете альтернативных версий и романтики небес… Короче… Я постараюсь покороче.
С самых седых времен шальными ветрами Крайлаба разносится легенда об «откупных камнях». Родилась она еще в начале летоисчисления, в момент, когда божественная пара, Грун и Маика, отправили на земли континента Окрис всех своих детей. Их было шестеро: Элем, стихийник с четырьмя руками; Занат, покровитель ремесла; Пад, искуситель и разносчик неудач; Унак, бог войн; Реда, заступница за женщин, и Носта, богиня плодородия, ответственная за всеобщее здоровье. Не знаю, чем эти отпрыски, талантливые безусловно, заслужили «ссылку вниз», но продлилась она относительно недолго – всего то триста лет. Однако, за это время дети начудили, как смогли. Старались и трудились, развивая быт, грехи, ремесла и конфликты. Всё в стиле деятельных студентов-практикантов. А напоследок, неизвестно из какой нужды, рассыпали они по крайлабским просторам артефакты – чудодейственные камни. От каждого по профилю. Ну, в общем, «откупные камни».
И важная приписка нам гласит о том, как перед самым возвращением богов в небесный дом ославился род Катборгов. Толи предательством законного супруга жены его, толи междусобойчиком придворных, результатом коего и стал разлад между супругами на древних тронах. В общем, дело – мрак. Но, с тех пор в проштрафившемся Крайлабе и стал являться непременный «Дар небес». Как месть или как шанс второй на счастье? Кто же знает? Обычным крайлабцам домысливать неинтересно: хоть семья и государева, но чужая. И далека она от собственных супружеских проблем. А камни чудодейственные где-то тут. Их ищут. По инерции уже, но ищут.
- Я больше не могу.
Сутки прошли после ранения этого «кудрявого кузнечика». Но, Алеш до сей поры чрезвычайно бледен и лишен возможности не то, что прыгать, а элементарно двигаться, самостоятельно вставать. И вот сейчас, восседая в кресле у камина кухонного, он выдает такое… заявление такое! Мы все синхронно повернули головы от длинного стола. И что-то было во взглядах наших, очевидно забористо-зловещее:
- Алешик? – звонко протянула его мать.
Мурло, лежащий под ногами детскими, мгновенно встрепенулся. Он все эти сутки ни на шаг от Алеша не отходил. Видимо, чувствовал свою кошачью странную вину, что проглядел беду и едва не лишился своего любимого объекта опекунства. А где он был, кстати?.. Возможно, неправильные ассоциации возникли в моей голове, но котеночка так хочется. Так хочется.
- Я больше не могу пить этот морс. Он уже плещется между моих ушей, - пробурчал «объект».
- Вообще-то, там ум твой должен быть, - съехидничала Бозена, вскинув брови.
Дорота хмыкнула в свой кулачок. Я в нетерпении заёрзала на жестком отогретом стуле:
- Алеш, не морс, так молоко. Пить тебе надо много.
- Бе-е. Я лучше морс. Простите.
- Вот молодец. Отилия, Дорота, что там дальше было?
И, наверное, романтизм кристально синей ночи со звездным серебром за стеклами окон (чистейшими!) способствовал тому, или стрекотание сверчка за теплой кладкой дымохода, но обе здешние рассказчицы, вдруг, выдохнули и вдохнули в тихий унисон. Однако, речь продолжила одна из них, Дорота:
- Оть, да я всего немного помню. Искали, да. Отрядами сновали, да и по одному. А некоторые не возвращались. В последний раз… в последний…
- Девятнадцать лет назад, - оторвал внимание от своих столбиков из цифр Игнас. – К Тюхе ходили. Трое наших и один из степей. Они же сами и наняли его, как поисковика.
- И что? – Бозена осторожно отхлебнула чай. Горячий, но вкусныыый.
- Да что там? Ничего, - авторитетно выдал ей мой секретарь. – Все не вернулись.
- Оть! – всплеснула ручкой ключница. – А я об чём? Пустые хлопоты. Ведь главного они не делают.
- А что там главное?
- А, было так, владетельная госпожа, - Дорота закатила глазки и неожиданно занудно так запела. – Слушайте меня: найдет лишь близкая душа! Та, что от бога и богини главных! Лишь она учует!
И тишина на кухне. А потом все, здесь сидящие, включая странного кота, взглянули на меня…
- Кх-ху!
- Что-то с горлом, - выдали мне дружно (хотя кот не участвовал).
- Угу… А, у меня вопрос: как и откуда камушек целебный появился в этом замке?
- Ну, так, - протянула Отилия, хотя куда ей до Доротиного «пенья». - Стечение обстоятельствами… обстоятельствам… обстоя…
- А каких? – не выдержала я.
Кухарка в тот же миг взбодрилась:
- Громких. Наместник Отакар, - и как-то странно вся зарёй зарделась. – Выпал во время пира из окна. Да ногу левую сломал. Позвали Бонифака. Он что мог, то сделал. А уж потом наместник, испугавшись охрометь достал тот камень из малого тайничка.
- И сказал: «Лечи!» - вступила Дорота. – А сам уснул. А муж мой…
- Камень прихватил, - открыла рот Бозена. – Дядя ведь до ченей вечно пил и забывал наутро «что да где».
- Но, дородная вы наша госпожа!
- Да ладно вам! – взмахнула та рукой на ключницу. – Скольких Бонифак тем камушком потом перелечил. Пол замка!
- Да, - покачала головой Отилия. – И если бы не он… Ох!
- Так откуда камень у наместника?
- Владетельная госпожа, незнамо то, - состроила гримасу ключница. – Да только уж больно господин Матус его искал. А нашел бы, отобрал.
- Да так и есть, - воскликнула кухарка. – Брат мой знаете за что со службы был уволен?
- Нет!
Естественно! Откуда нам с Бозеной это знать? Мы обе это шоу не застали.
- Он до Зайры как-то раз приехал по делам, а там… те самые камушки, что прошлым днем увидел.
- И откуда? – задала я дурственный вопрос.
- И что они там? – присоединилась содружница моя.
Отилия склонилась над ночным столом и припечатала: