Фата-Моргана 3

– Я получил эту информацию с помощью Ролвера. Он блондин. Если бы Ангмарк надел личину Ролвера, он наверняка изменил бы содержание депеши, пришедшей мне сегодня утром. А вы с Велибусом признаете, что ваши волосы черные.

– Гм, – кашлянул Кершауль. – Посмотрим, правильно ли я тебя понял. Ты подозреваешь, что Хаксо Ангмарк убил Ролвера, Велибуса или меня самого и изображает убитого. Так?

Тиссел удивленно смотрел на него.

– Но ведь ты сам подчеркивал, что Ангмарк не сможет осесть тут, не выдав себя! Неужели не помнишь?

– Ах, да. Пошли дальше. Ролвер передал тебе сообщение, утверждающее, что Ангмарк брюнет, и заявил, что сам является блондином.

– Да. Можешь ли ты это подтвердить? Я имею в виду прежнего Ролвера.

– Нет, – грустно ответил антрополог. – Я никогда не видел ни Ролвера, ни Велибуса без маски.

– Если Ролвер не Ангмарк, – вслух размышлял Тиссел, – и если у Ангмарка действительно черные волосы, тогда вы двое с Велибусом попадаете под подозрение.

– Очень интересно, – прокомментировал Кершауль, осторожно посматривая на Тиссела. – Но, если уж на то пошло, ты сам можешь быть Ангмарком. Какого цвета твои волосы?

– Каштановые, – коротко ответил Тиссел, поднимая на затылке серый мех Лунной Моли.

– А может, ты обманул меня с текстом депеши, – не сдавался Кершауль.

– Нет, – устало ответил Тиссел. – Можешь проверить у Ролвера, если это тебя так волнует.

Антрополог покачал головой.

– Это ни к чему. Я тебе верю. Но остается еще один вопрос: как быть с голосом? Ты слышал нас всех до и после прибытия Ангмарка. Нет ли тут какого-нибудь указания?

– Нет. Мне кажется, что все вы говорите не так, как обычно. К тому же маски глушат ваши голоса.

Кершауль снова дернул бородку.

– Я не вижу возможности быстрого решения этой проблемы. – Он захохотал. – И кстати, нужно ли это? До прибытия Ангмарка здесь были Ролвер, Велибус, Кершауль и Тиссел. Сейчас – в любом практическом смысле – осталась та же четверка. Как знать, не окажется ли новый член лучше старого?

– Интересная мысль, – согласился Тиссел, – но так сложилось, что я лично заинтересован в идентификации Ангмарка. От этого зависит моя карьера.

– Понимаю, – буркнул Кершауль. – Таким образом, ситуация превращается в поединок между тобой и Ангмарком.

– Ты поможешь мне?

– Я не приму активного участия. Я слишком пропитался сиренским индивидуализмом. Уверен, Ролвер и Велибус ответят так же. – Он вздохнул. – Все мы сидим здесь слишком долго.

Тиссел глубоко задумался. Кершауль выждал некоторое время, затем сказал:

– У тебя есть еще вопросы ко мне?

– Нет, только просьба.

– Сделаю, что в моих силах, – вежливо ответил антрополог.

– Одолжи мне одного из своих невольников на неделю или две.

Кершауль извлек из ганги удивленную трель.

– Я не люблю расставаться со своими невольниками, они знают меня и мои привычки…

– Я верну его, как только схвачу Ангмарка.

– Ну, хорошо. – Антрополог отстучал на химеркине вызов, и в каюту вошел невольник. – Энтони, – пропел Кершауль, – ты пойдешь с сэром Тисселом и будешь служить ему какое-то время.

Невольник поклонился, не проявляя особого энтузиазма.

Тиссел забрал Энтони на свою джонку и долго расспрашивал, записывая некоторые ответы. Потом запретил Энтони рассказывать кому-либо о том, что произошло, и отдал под опеку своим невольникам. Он приказал им вывести джонку из пристани и до его возвращения никого не пускать на борт.

И вновь он отправился по тропе, ведущей к космопорту. Ролвера он застал за ленчем, состоявшим из пикантной рыбы, мелко нарубленной коры салатного дерева и чашки местной смородины. Ролвер отстучал на химеркине какой-то приказ, и невольник поставил для Тиссела стул.

– Как продвигается следствие? – спросил Ролвер.

– Я бы не рискнул утверждать, что дело продвинулось хоть немного вперед. Полагаю, можно рассчитывать на твою помощь?

Ролвер рассмеялся.

– В чем она должна заключаться?

– Говоря конкретно, я хотел бы одолжить у тебя невольника. На время.

Ролвер перестал есть.

– Зачем?

– Я бы предпочел обойтись без объяснений, – ответил Тиссел, – но можешь не сомневаться: это не просто каприз.

Не скрывая своего нежелания, директор космопорта вызвал невольника и отдал его в услужение Тисселу.

На обратном пути на пристань консул заглянул в контору Велибуса.

Посредник поднял голову от бумаг.

– Добрый вечер, сэр Тиссел.

Тиссел сразу взялся за дело.

– Сэр Велибус, ты не одолжишь мне невольника на несколько дней?

Велибус заколебался, потом пожал плечами.

– Почему бы и нет? – Он ударил в химеркин, и в дверях появился невольник. – Этот тебя устроит? А может, ты предпочтешь молодую женщину? – Он неприятно захохотал.

– Вполне устраивает. Я верну его через несколько дней.

– Можешь не спешить. – Велибус беззаботно махнул рукой и склонился над бумагами.

Тиссел вернулся на джонку, где допросил отдельно каждого из новых невольников и что-то записал на своем графике.

Над Титаническим Океаном спускались сумерки. Тоби и Рекс вывели джонку с пристани на гладкие, словно шелк, воды. Тиссел сидел на палубе, прислушиваясь к далеким разговорам и звукам музыкальных инструментов. Огни джонок сияли желтизной и бледной краснотой арбуза. На берегу было темно; скоро тайком придут Люди Ночи, чтобы рыться в мусоре и с завистью смотреть на далекие джонки.

Согласно расписанию, через девять дней мимо Сирены будет пролетать "Бонавентура". Тиссел получил приказ вернуться на Полиполис. Сумеет ли он найти Хаксо Ангмарка за девять дней?

Девять дней – это не очень много, но может оказаться, что в самый раз.

Прошло два дня, потом три, четыре и пять. Каждый день Тиссел выходил на берег и не менее раза в день навещал Ролвера, Велибуса и Кершауля.

Каждый из них по-своему реагировал на его визиты. Ролвер – раздраженно, Велибус – внешне вежливо, а Кершауль – с мягкой, но демонстративной сдержанностью в разговорах.

Тиссел с одинаковым равнодушием сносил насмешки Ролвера, веселость Велибуса и сдержанность Кершауля. И каждый день, возвращаясь на джонку, добавлял что-то к своему графику.