Страница 15 из 16
Домой я вернулся как победитель. Опустив шокирующие подробности, рассказал маме и Люде, что барон согласился выкупить «Красноярский извоз». Передал колье и кремневый пистолет дворецкому, чтобы завтра тот продал их в ломбард, на что получил неожиданное предложение:
— Вы могли бы выручить больше, ваше сиятельство, если бы выставили эти вещи на аукцион. Это займет несколько дней, но если вы не торопитесь…
— Не тороплюсь, — кивнул я. — Спасибо, уважаемый. Вы сможете этим заняться?
— Да, но для этого придется ехать в город.
— Считайте, что у вас есть разрешение. Позвоните Богдану и попросите людей для охраны. Буду благодарен, если сделаете это как можно скорее.
— Конечно, ваше сиятельство.
Затем я поужинал и велел набрать себе ванну. Телу требовался отдых — я весь день провел, так сказать, на ногах, и порядком вымотался.
Горячая ванна расслабила меня, и я едва не отключился прямо в воде. Но вместо того, чтоб уснуть, принялся медитировать.
Ядро магии, хоть и пробудилось благодаря Лисице, было очень слабым. Я бы не смог сотворить сейчас даже простейшее заклинание. С тоской вспоминая прошлые возможности, я отправил энергию циркулировать по каналам, чтобы те укрепились.
Поставив на столик рядом с ванной шкатулку, полученную от Иннокентия, я один за другим брал мелкие макры и впитывал их силу, заставляя укрепляться ядро и сразу же направляя энергию на восстановление физического тела.
Я медитировал до тех пор, пока вода не остыла. За это время успел потратить десяток макров — но зато обнаружил, что у меня теперь достаточно сил, чтобы самостоятельно выбраться из ванной, одеться и своими ногами дойти до спальни. Этим я немало удивил слуг, которые считали, что новоиспеченный глава рода еще долгое время будет ездить на инвалидной коляске.
Едва я успел улечься в кровать, как в дверь тихонько постучали.
— Войдите, — велел я.
Со свечой в руке в комнату зашла Ульяна. Поклонилась и осталась стоять у двери, как будто ожидая чего-то.
— Слушаю, — сказал я.
— Я подумала, что могу помочь вам расслабиться, ваше сиятельство…
Как отказаться от подобного предложения? Тем более что Ульяна понравилась мне с первого взгляда.
Конечно, графу не стоит спать с прислугой в собственном доме… Но если никто не узнает, то можно. Беспокоиться о возможных бастардах тоже не буду — я знаю отличные и очень приятные способы избежать беременности.
Да и вообще, с помощью маны я легко могу лишить свое семя плодородной силы. Даже в моем нынешнем состоянии это не составит труда.
— Подойди, — велел я, откидывая одеяло. — Я научу, как сделать господину приятно…
Ульяша оказалась крайне способной ученицей.
— Неожиданно, — проговорил голос в трубке, когда Леонид Семенович закончил пересказывать события сегодняшнего дня.
— И это все, что вы скажете⁈ — вспылил барон, взмахивая ополовиненной бутылкой коньяка. Он уже успел солидно налакаться. — «Неожиданно»? Я разорен! Я был вынужден отдать ему фамильные ценности! Моя гвардия осталась почти безоружной! Я…
— Вы знали, что дело рискованное, — перебил голос. — К тому же действовали самостоятельно. Я лишь сделал вам предложение.
— Но что теперь⁈
— Теперь придется действовать иначе. Раз Георгий столь решительно защищает семью, нам придется быть хитрее, если хотим… Впрочем, вас это не должно волновать, барон. Вы свою роль уже выполнили. Всего доброго.
— То есть как это⁈ Алло! Эй! Сукин сын!
Боровин швырнул мобилет в стену и приложился к бутылке. Зачем он вообще в это ввязался⁈ Игры больших дворян оказались не по зубам барону… Знать бы еще, кто его втянул! Но нет, таинственный советчик пожелал остаться инкогнито. Предложил Леониду присвоить «Красноярский извоз», рассказал, как именно подступиться к Светлане Чернобуровой. Сам при этом остался в тени.
А Боровин, дурак, согласился, повелся на обещание легких денег! Теперь он разорен. Гвардию придется распустить, платить им нечем. Лавки продать. «Красноярский извоз»? Он существовал только на бумаге — из всего имущества остались здания, десяток полудохлых кляч и сломанные экипажи.
А какое унижение испытал Леонид Семенович при общении с этим щенком! Как тот его уделал!
— Хорош, надо признать, хор-рош! — сам себе сказал Боровин, глотнув еще коньяку. — Не каждый способен так себя вести. А этот, гляди-ка, молодой совсем, но яйца чугунные. Далеко пойдет, скотина!
Барон покачал головой и сделал еще один большой глоток, от которого перехватило дыхание. Дела были плохи, но об этом он подумает завтра. А сегодня просто напьется, пытаясь забыть свой позор.