Цугцванг

Бам! Все так и есть. Я чувствую это, хоть и не знаю наверняка, а «женщина внутри» уверенно кивает.

«Да-да», мол, «Все так и есть…»

Он усмехается, и это окончательно выводит из себя.

— Твою мать! Макс, ты мудак!

Отпихиваю его ногой жестко, со всей силы, а потом бегу в ванну, игнорируя грохот и ругательства. Знаю, что бессмысленно скорее всего, но попытка не пытка! Да и как можно не попытаться?! В такой то ситуации! Бросьте, я даже воду не настраиваю особо, а ошметки одежды скидываю буквально за секунду.

«Твоюмать-твоюмать-твоюмать!!!»

Меня накрывает такая паника, что, кажется, сейчас стошнит. Или…не кажется?! Вылетаю из ванной, чуть не грохнувшись, но успеваю до унитаза. И снова назад.

— Ты сумасшедшая?! — раздается его голос, как раз в тот момент, как я начинаю рыдать и лезть обратно в ванну, — И тебя что…стошнило?!

— ЭТО ВСЕ ТЫ ВИНОВАТ, МУДАК! КАК ТЫ МОГ?!

— Успокойся!

Макс жестко хватает меня за руку и дергает на себя, встряхивает, когда я пытаюсь его отпихнуть.

«Я реально сумасшедшая…» — точно. Так и есть. Цепляюсь за шланг душа, как за спасательный круг, ведь другого то у меня и нет вовсе…

— Амелия! Отпусти душ! Ты дура что ли?!

Давлюсь рыданиями, а по факту своим ядом.

«Кто здесь дура или мудак, ясно и так, и это точно не я!» — жаль не могу этого в слух сказать. У меня начинается форменная, паническая атака.

Тогда Макс меняет тактику. Он грубо заталкивает меня в ванну, но поддерживает, когда я поскальзываюсь, и включает воду, как я того хотела — правда ледяную. Прижимает к стене и поливает. Приводит в чувства, так сказать.

— Отпусти, мне холодно!

— Приди в себя!

— Пусти!

Пытка закончена. Весь мокрый Макс в когда-то шикарных брюках, нависает надо мной, но душ убран в сторону, а вот его злость — нет. Тяжело дышит с бровями, упавшими на глаза, буравит ими, оценивает. Я тоже задыхаюсь, скулю тихо-тихо, смотрю на него во все глаза, как ребенок, и правда же — он самый! Я сама чувствую насколько жалок мой взгляд, но, наверно, только он его и смягчает.

— Ты меня толкнула прямо на стол, дура… — тихо начинает, слабо улыбаясь, я нервно всхлипываю, — Успокойся, хорошо?

— Я…ты…как?!..

— О господи.

Прыскает и потирает глаза, после позволяет себе еще один смешок, и только потом наконец смотрит на меня и цыкает.

— Ничего не будет, тебе сделали укол.

До меня не сразу доходит даже смысл отдельных слов, но когда мне удается его понять, составить предложение и понять уже его, я все равно не догоняю. Смотрю на него и хмурюсь, он наклоняет голову на бок и ждет. Картина маслом.

«В смысле укол?! Какой укол?! КАКОЙ-УКОЛ-ТВОЮ-МАТЬ-МОЖЕТ-ОБЕЗВРЕДИТЬ-СПЕРМУ?!» — как и до этого, в голове у меня брызжет много слов и даже предложений, которые в слух я сказать просто физически не могу. Еще спасибо, что удается выдавить хотя бы одно слово…

— Укол?

Макс вздыхает и дотягивается до полотенца, в которое меня заворачивает и кивает, плотно удерживая за предплечья.

— Поговорим в комнате.

Пока идем, я немного прихожу в себя, так что стоит нам попасть в гостиную, я тут же тяну его за руку.

— Что за укол?!

Усмехается, козел. Я все-таки попадаю на диван, и он, присев на корточки передо мной и положа руки на коленки, поясняет.

— Тогда в больнице у Ильи, у тебя брали анализы. На их базе подобрали противозачаточный укол, который потом поставили в квартире. Помнишь приезжала…

Моему возмущению нет предела! Я вдыхаю глубоко, расширяю глаза гораздо сильнее отметки «по пять рублей», хочу его оттолкнуть, но Макс действительно научен горьким опытом. Он держит меня за лодыжки, чтобы не пнула, улыбается.

— Успокойся.

— УСПОКОЙСЯ?! Ты вколол мне что-то без моего ведома! Просто потому что ты ненавидишь презервативы?!

— Да прекрати ты орать наконец!

Вижу, что злится по взгляду, но мне то что?! Он охерел! По-другому разве можно сказать?! Это вопиющий случай! Просто ВО-ПИЮ-ЩИЙ!

— Ты не имел права!

— В чем проблема, а?! — взрывается и взмахивает руками, — Ты пила таблетки летом!

— Это таблетки и по-моему желанию! Я-ОБ-ЭТОМ-ЗНАЛА!

— А-га, и вечно забывала их принимать, ты помнишь?!

Молчу, пусть и дышу тяжело, бешусь, но парировать мне нечем. Он правду говорит, я постоянно о них забывала, что чревато, очевидно. Макс сколько не бесился, в конце концов принял этот факт и так ни разу не сделал того, что сделал впервые сегодня.

«Подарок под елку, блин…»

— Успокойся, — берет себя в руки, мягко улыбается, — Это просто удобный способ контрацепции. Тебе не нужно ни о чем думать, все уже сделано.

— А если я захочу ребенка?!

— Я видел, как ты хочешь ребенка. Тебя от страха даже стошнило.

— Такое бывает…если я сильно нервничаю — меня тошнит, — рассеяно выдыхаю и уже твердо добавляю, — Хочу почитать об этом.

— Эм…я могу тебе сам все рассказать…

— Я хочу почитать сама.

— Флаг в руки. Но может ты сначала оденешься?

— Может быть и оденусь, — ядовито саркажу, вызывая у него улыбку.

— А я могу поесть, пока ты будешь читать?

— Можешь и поесть.

Встаю на ноги и уверенно иду в свою комнату, правда в спину получаю еще одно «пожелание».

— А ты можешь одеть ту пижамку? Розовую.

Останавливаюсь в арке, и как бы я не пыталась, не могу сдержать улыбку, хотя голос все равно строгий. Да-да! Именно так! Честно-честно!

— Может быть и одену.

02:02

«Контрацептивный укол для женщин — один из самых эффективных методов предупреждения беременности. Это достигается по средством гормонального препарата, обеспечивающего противозачаточный эффект на протяжении 3 месяцев, но рекомендовать его использование может только врач.»

«Та-а-ак…» — листаю список достоинств этого вида контрацепции и хмурюсь.

У меня вообще не было никаких симптомов, описанных там. Если бы он мне не сказал, я бы и не поняла, если честно.

«Но вообще действительно, похоже, крутая вещь…» — пить таблетки не надо, эффективность высокая 98–99 %, - «Никаких презервативов, что очень-очень важно!»

И тут мое сердце пропускает удар. Не может же все действительно быть так шоколадно, да?

«После окончания использования препарата, зачатие ребенка возможно не сразу. На полное восстановление этой способности требуется от 5 до 24 месяцев.»

— Тут написано, что я не могу иметь ребенка.

— Логично, — кивает, поедая крабовый салат, — Это ведь контрацептивы и…

— Нет, ты не понял! Тут написано, что я не могу иметь ребенка! И не смогу, пока не восстановлю эту способность! Макс! Ты…

— Так, спокойно!

Предотвращая новую волную паники, он убирает тарелку и поворачивается ко мне, серьезно, даже немного строго, смотрит и в похожем стиле говорит:

— Да, тебе потребуется восстановление…

— Но…

— НО! — теперь с нажимом перебивает он, — Только потому что нужно время вывести препарат из организма. У тебя нет никаких противопоказаний, я все проверил, и я ни разу не слышал, чтобы после уколов женщина не смогла забеременеть. Пожалуйста. Не паникуй.

Слезы все равно скатываются с глаз, и я сразу же оказываюсь в теплых объятиях. Макс откидывается вместо со мной на спинку дивана и дает мне время прийти в себя, гладит по спине, оставляет поцелуи на макушке, а потом тихо шепчет.

— Малыш, ты считаешь, что я бы сделал что-то, что тебе навредит?

— Нет, но…

— Если существовал бы риск, я бы этого не сделал, но я абсолютно уверен. Просто так проще. Поверь.

— Я тебе верю.

— Тогда успокойся. Вообще не понимаю с чего вдруг такая бурная реакция?

— Я испугалась!

— Это я как раз понял, но ты слишком утрируешь. Тебе известно, что я не причиню тебе вреда, — фыркает и снова берет свою тарелку, уставившись в экран.