Цугцванг

— О, какой серьезный…

— Иди, я не хочу обсуждать больше эту тему. Амелия не угрожает нашему плану, а в остальном я разберусь сам.

Сестра тихо смеется, но ставит пустой бокал мне на стол, потом снова обнимает со спины и шепчет на ухо тихо-тихо:

— Разберешься конечно, Максюша, я знаю, что у тебя получится. Но помни: ты не наш отец, ты намного лучше, чем он. А она простит…если ты позволишь ей увидеть себя настоящего.

Амелия

Отъезжая от дома, я не могу сдержаться, чтобы не бросить последний взгляд на замок через боковое зеркало. Не знаю, что я там рассчитываю увидеть, как Максимилиан драматично бежит в след машине?

«Ха! Была бы я Лилей, бежал бы еще как…» — тихо цыкаю и перевожу взгляд на лобовое стекло, — «Не хочу об этом думать…Прекрати себя с ней сравнивать!!!»

— Все нормально? — тихо спрашивает Михаил, на которого я бросаю саркастичный взгляд, но не отвечаю.

Наверно он того и не ждет, улыбается ведь, вижу, пусть и не смотрю напрямую — гордость не позволяет. Я еду обратно в клетку с высоко поднятым носом, расплавив плечи, потому что не позволю никому из них увидеть, как на самом деле мне больно.

«Он даже не захотел со мной поговорить…» — все крутится-крутится-крутится в голове, — «Он просто сказал «хорошо». Хорошо, твою мать?! Какая разница, что я болтаю?! Почему ты сам не захотел мне объяснить?!?!»

Вздыхаю и откидываюсь на спинку пассажирского кресла, а Михаил тут же выдает.

— Нам ехать минут двадцать до города. Скоро отдохнешь.

— Спасибо, я не устала, — цежу сквозь зубы, получая в ответ смешок.

— Не устала бить мою сестру?

— Ой, так вышло. Надеюсь, что ты не ждешь извинений, потому что их не будет.

— Не ври, что так вышло. Ты сделала это специально.

— Она первая меня ударила, и нет. С чего такие мысли?

— Амелия, мы нашли ключи от ее машины в твоем…кхм, в пиджаке Макса.

«Твою мать…» — не поверите, но я о них напрочь забыла, поэтому кляну свое желание уязвить Максимилиана, вместе с яростью и вообще всеми чувствами, что он во мне вызывает, — «Я реально не могу рядом с ним думать нормально! Как идиотка, чесслово…»

— Похоже меня поймали.

— Надо было уходить сразу, а не продолжать.

— Не смогла удержаться, чтобы не пнуть твоего ублюдка-братца по яйцам.

— Красочно.

— Ага.

Замолкаем, но ненадолго, потому что Миша тихо нарушает паузу, бросив на меня короткий взгляд.

— Знаю, что ты сейчас не готова это слышать…

— Если ты собираешься говорить, что твой брат не такой мудак, как мне кажется, то можешь даже не стараться.

— То, что он сделал — плохо.

— Плохо?! Как забавно. Может в угол его поставишь?

— Ты не совсем понимаешь масштаба того, что сделал наш отец.

— Ой, он отбил у него девчонку. Какая жалость.

— Макс ее любил.

Сжимаю пальцы, потому что мне неприятно это слышать, и, к сожалению, попадаюсь на горячем. Михаил снисходительно улыбается, пусть я даже резко и расцепила их — уже попалась, так что кляну себя по чем зря, отворачиваясь к окну.

— Очень жаль.

— Тебе неприятно это слышать?

— Что ты, я бьюсь в экстазе. Знать, что тебя трахнул бывший твоей сестры — то, о чем я мечтала всю жизнь.

— Макс…

— Остановимся сейчас, — перебиваю и смотрю теперь точно на него, четко обозначая все, что я об этом думаю, — Я не хочу ничего слышать о том, что их связывало, мне достаточно того, что у меня уже есть. И мне не нужно объяснять, что он ее любил, потому что я лучше остальных знаю, что так и было. С Лилианой раз поведешься и назад не вернешься, поэтому избавь меня от подробностей. Также я не хочу слышать жалости и чего-то в этом духе, потому что мне давно ясно кто я в этой истории, и что виновата сама в том, кто я в этой истории.

— И кто ты в этой истории по-твоему?

— Наивная дура, — злобно бурчу себе под нос, сжав руками и опять отвернувшись к окну, — Которая поверила человеку, которого не знала, потому что видела в нем то, чего нет. Я всего лишь глупый ребенок и оружие в войне с моей сестрой, попутно захватившей и вашего папашу. Счастливая случайность.

— «Война с твоей сестрой», как ты выразилась, не является ни для кого приоритетом. Ты смотришь на ситуацию не с того угла, Амелия.

— А с какого же мне надо смотреть?

— Все, что нас волнует — это отец. Твоя сестра лишь способ получить желаемое.

— А я тогда кто? Способ получить желаемое от способа получить желаемое?

— Типа того.

— И? Мне поблагодарить, что меня трахнули ради великой цели?

— Этого не планировалось.

— И что же «планировалось»?

— Надо было просто втереться к тебе в доверие, подружиться, чтобы выудить информацию, которой можно было бы воздействовать на Лилиану. Я взрослый человек, Амелия, ты действительно считаешь, что я стал бы участвовать в этой глупости? Никто бы не согласился.

— Ну по факту согласились…

— Ты злишься, но отбрось эмоции и сама подумай: Кристина бы на такое пошла? Рома?

«Пф…»

— Если не веришь, твое право. Парни поступили глупо…

— Подло. Это подлость, а не глупость.

— Ты права, но твоя сестра тоже поступала подло.

— Я здесь не при чем! — повышаю голос, правда не произвожу никакого эффекта.

Михаил только слегка улыбается и кивает.

— Знаю.

— Ты точно их родственник? Слишком спокойный.

Теперь смех становится отчетливее, он кивает и, бросив на меня хитрый взгляд, парирует.

— Я могу быть и неспокойным, но капризный ребенок не сможет вывести меня из себя. У меня трое дочерей, Амелия, не забывай.

— Пф!

Насупившись, как ребенок, отворачиваюсь к окну, молчу-молчу-молчу, но быстро сдаюсь. Любопытство слишком велико, и я теперь сама воровато бросаю на него своей взгляд и щурюсь.

— Все равно нет таких мотивов, которые я могла бы понять.

— Потому что ты очень многого не знаешь.

— А что тут знать?

— Даже не пытайся.

— О чем ты?

— Не пытайся развести меня намеками на «золотую молодежь». Мне известно, что ты знаешь, как сложно нам на самом деле приходится.

— О, да ну? Вы можете делать все, что хотите. Я тому прямое подтверждение. Злитесь, что папочка вас контролирует? Ох, какая сложная судьба…

Михаил вдруг резко тормозит, и я было думаю: всё, договорилась! Но ничего не происходит, кроме того, что он разворачивается. Резко, остро, я даже встряхиваюсь, а, схватившись за торпеду, озираюсь.

— Ты что творишь?!

— Прокатимся кое куда.

— Куда?! Если ты собираешься меня грохнуть…

Салон разрезает бархатный, низкий смех, так похожий на смех младшего, только взрослее и как будто мягче. Михаил стреляет в меня глазами и улыбается от уха до уха, кивая.

— Дай угадаю: ты не сдашься без боя? Расслабься, Амелия. Я хочу показать тебе кое что.

— И что же?

— Увидишь.

«Любопытно…»

Мы едем уже сорок минут, а ничего не меняется, кроме разве что атмосферы в салоне машины. Михаил больше не разменивается на беседы, он напряжен и всматривается в темноту ночи, что делаю и я. Но если он прекрасно знает, куда направляется, я стараюсь выцепить хоть что-то, чтобы это понять. Правда все зря: вокруг лишь лес и снег. Наконец я не выдерживаю и поворачиваюсь к нему, чтобы вставить свои пять копеек негодования, и снова опаздываю — Михаил притормаживает, после чего съезжает с трассы на ее ответвление.

«Куда он меня везет все-таки?!» — усердно думаю, но не боюсь.

Да, я абсолютно не доверяю Александровским, но Михаил не вызывает во мне ощущения, что он способен причинить вред. Не знаю, конечно, насколько права, но, кажется, с ним я точно в безопасности.

«Как глупо…что ты несешь?! Он — враг!» — ясен-красен думаю так, а все равно в это не верю.

Ну не вяжется, и в кои то веки я оказываюсь права. Через пять минут моему взору предстает красивый, современный коттедж, подсвеченный со всех углов. Это дом-минимализм, состоящий из двух здоровенных квадратов и окруженный длинным, забором. С фасада дома он достаточно низкий, чтобы рассмотреть еще кучу коттеджей на огромной территории, которая в свою очередь окружена уже достаточно высоким, чтобы и неба было не видать.