Доверься

Но что поделать, это часть плана, которому мы следуем — чтобы жить бок о бок с землянами, нужно как можно чаще появляться на публике. Возможно, именно наша изоляция породила множество мифов, гуляющих среди землян. Мы несколько лет общаемся только с политиками и военными, упуская контакт с гражданским населением.

Теперь же в планах, что называется, "выйти в народ"... Надеюсь, народ это оценит.

Виктория

Я понятия не имела, на что соглашаюсь...

Как только мы прилетали к первому институту при музее археологических ценностей, нас обступили представители научных сообществ и политики всех мастей, а многочисленные репортёры старались заснять всё происходящее со всех возможных и невозможных ракурсов.

К слову, никто не видел, какие именно экспонаты мы передаём: они были запечатаны в глухие короба с сухими пометками о содержимом. Это была вынужденная мера, ведь воздействие окружающей среды может оказаться для них губительным. Артефакты долгое время пролежали на дне моря, и сначала пострадали от морской воды, но после наоборот — надёжно законсервировались.

Жаль, что я не смогла даже одним глазком взглянуть на сокровища, поднятые с морского дна, но душу грело то, что я принимала непосредственное участие в их обнаружении. Первые экспертизы артефактов были проведены в лабораториях нашей плавучей базы, но они будут далеко не последними.

А между тем, каждое мероприятие, организованное в честь передачи артефактов земным музеям и институтам, становилось ярмаркой тщеславия. Присутствующие политики и руководители научных групп, как могли, старались примазаться к славе. Чего только стоили их выступления, восхваляющие заслуги абсолютно непричастных ко всему происходящему департаментов!

Лириону давали слово, но обычно он скромно отмалчивался. Высказался только один — первый — раз.

За закрытыми дверьми институтов нас благодарили. Хором нахваливали экспедицию, подарившую миру столько новых предметов исторической ценности, лучшие специалисты проводили для атлантов личные экскурсии — им показывали жемчужины коллекций. Не думала, что, будучи достаточно просвещённым человеком, узнаю столько нового и интересного.

От одной точки земного шара к другой мы перемещались на шаттле Хикса, и я не могла налюбоваться на открывающиеся виды. Оказалось, что место моей постоянной работы выглядит весьма посредственно. А ведущие университеты и кафедры наук, как и музеи, зачастую были частью величественных архитектурных ансамблей.

Когда мы передали последний артефакт, я украдкой выдохнула. Подумать не могла, что эти мероприятия окажутся настолько утомительными. По роду деятельности я не встречалась с подобным, всегда сидела в сторонке и спокойно изучала свои показатели. Конечно, я, как и любой учёный, мечтала, что, возможно, когда-нибудь произведу знаменательное открытие, способное помочь в предсказании катаклизмов на Земле, но до презентаций мои мысли никогда не доходили.

— Теперь главное, — заговорил Лирион, когда мы стартовали из последнего пункта. — Везём наши сокровища на орбиту.

— Осталось что-то ещё? — недоумённо спросила я, а Лирион усмехнулся.

— Кончено, не могли же мы отдать всё, что нашли. Это наследие наших предков, оно принадлежит нам по праву. Мы отдали некоторые артефакты земному научному сообществу, но основная часть всё же осталась при нас, — отозвался друг Хикса.

Я уставилась в лобовое стекло шаттла, наблюдая за пролетающими мимо облаками. Мой атлант уже взял курс на орбиту, но поднимался достаточно медленно, в кресле второго пилота сидел Лирион, а я в дополнительном боковом кресле. Внутреннее пространство шаттла после нашего недавнего вынужденного путешествия изменилось — теперь осталась только небольшая кабина-рубка, а остальное пространство было отделено глухой стеной, за которой, как оказалось, находился грузовой отсек для контейнеров. С артефактами.

С одной стороны, Лирион прав — это их наследие, но с другой — за землян было обидно. Будто я уже объединила наши расы, а вот лидер атлантов — нет. Для него есть чёткое разделение: свой — чужой.

Надо бы мне спуститься с небес на Землю: должно пройти очень много времени, прежде чем мы с Хиксом станем по-настоящему близки. Я вижу его, даже могу дотянуться, но это очень тяжело.

Я постаралась отогнать гнетущие мысли о призрачном будущем наших отношений. Тем более, было на что отвлечься — свой прошлый выход в космос я проспала, но сейчас мы покидали слои атмосферы, и я уже видела очертания корабля, зависшего на земной орбите. В СМИ давно опубликовали изображения большущего корабля атлантов, но в реальности он показался мне в разы больше и величественнее.

Захотелось ущипнуть себя... Неужели всё происходит по-настоящему? А это нормально, что на такой высоте у меня даже уши не закладывает?

Глава 27

Виктория

Хикс с умилением поглядывал на моё потрясённое лицо, и лишь под его снисходительным взглядом — любящего прародителя, мудрого сэнсэя, терпеливого наставника — я взяла себя в руки и с усилием прикрыла распахнутый в изумлённом восхищении рот.

Я, как героиня космического блокбастера, видела то, что взору большинства землян было недоступно... Сначала мы приблизились к металлической, тускло сверкающей махине и, не сбавляя скорости, нырнули в открывшийся люк-портал. Пролетев по ангару совсем немного, остановились.

— Сейчас будет неприятное ощущение, — предупредил меня Хикс. В носу засвербело, а виски слегка закололо: если бы я стояла на ногах, определённо покачнулась бы... Однако всё быстро закончилось.

Стена перед шаттлом отъехала в сторону, и наш малыш влетел в поистине безграничное пространство, опустился на свободный пятачок и притих. Хикс принялся отстёгиваться, а я всё думала: как долго небольшой инопланетный кораблик был для меня верхом инженерной мысли... Теперь, увидев разницу между шаттлом и громадным кораблём, я находилась в прострации.

За пределами шаттла нас встретил тот самый молодой атлант, который пострадал во время нападения. Он выглядел бодрым и здоровым, что не могло не радовать. Парень вежливо поздоровался и принялся аккуратно выносить ящики с артефактами. Хикс и Лирион помогали соплеменнику, а я откровенно глазела по сторонам. Многие окружающие предметы не поддавались словесному описанию, а угадать что для чего предназначено и вовсе было невозможно.

Когда светящаяся по контуру прямоугольная платформа была заполнена герметичными ящиками с предметами старины внутри, парнишка достал из кармана джойстик, и платформа, повинуясь импульсу, приподнялась в воздухе и плавно поплыла в неизвестном направлении.

— Ты ведь хотела увидеть то, что нам удалось поднять с морского дна? — подогрел мой интерес к происходящему Хикс.

— Прямо сейчас? — не поверила я своей удаче.

— Ну, если не считать некоторое время подготовки, то можно выразиться и так... — улыбнулся Хикс в предвкушении. — Наконец-то смогу выполнить данное тебе обещание и познакомлю со знатоком нашей истории.

Через полчаса мы, и правда, любовались артефактами через плотное стекло специальной камеры.

Атлант, назвавшийся Харисом, оставил нас наблюдать, а сам аккуратно расставил ящики в соседнем помещении, отделённом прозрачной стеной. Оно было похоже на допросные комнаты, которые я видела в детективах и боевиках, но с тем отличием, что за стеклом находилось странное оборудование, испускающее фиолетовое свечение. Харис вернулся к нам, настроил на пульте освещение и параметры температуры, и только после этого, с помощью специального манипулятора, снял крышки с ящиков. Когда нашему обозрению предстали все привезённые артефакты, он с трепетом описал предметы:

— Этот огромный камень с барельефом — часть административного здания. Кувшин явно декоративный и скорее всего являлся частью украшения второстепенного храма: об этом говорит цвет и орнамент, — он даже махнул рукой в воздухе, повторяя линии морской волны с закрученным гребнем. — А эта табличка — обозначение адреса. Вы, наша дорогая гостья, можете не знать, но весь остров был застроен в подобии со схемой солнечной системы. Эти круги и звёзды обозначают расположение здания относительно главного и второстепенного храмов, — мужчина говорил увлечённо, но скорее из любви к науке, чем для меня.