Гамбит искусного противника

17; Июнь

Я еще долго смотрю в след габаритов машины, которая увозит моих любимых людей и понимаю, что это переломный момент. Теперь в Новосибирске у меня ничего не осталось: все уехали. Брат в Японии в небольшой деревушке, где проходит обучение, которое когда-то проходил мой отец. Костя и Хан скоро и вовсе покинут Россию на неопределённый период вместе с Камиллой и мамой. Конечно я всегда могу приехать к ним, используя окольные пути, но это не одно и тоже. Есть Кристина, но это тоже не одно и тоже. Лиля…с Лилей все сложно, особенно после того, что произошло за эти последние дни. Думаю, что она уже в курсе, а это означает, что и с ней «нет пути назад».

Я осталась одна.

Сейчас тот момент, когда я начну строить свою жизнь и «дышать свободно», потому что по факту из всей моей семьи только у меня есть такая возможность. Наверно, когда-нибудь, у остальных она тоже появится, я, по крайней мере, хочу в это верить.

— Надеюсь, что ты не собираешься рыдать… — вдруг раздается хорошо знакомый голос за спиной, от которого я все равно вздрагиваю.

Алекс стоит и ухмыляется, но сам вроде как…злится? Я не очень это понимаю, хотя судя по тому, что он пытается поддеть меня моей же фразой — это совершенно точно так.

«ЧТО ОПЯТЬ?!»

— …Это так пошло.

Фыркаю, складываю руки на груди, запахнув кардиган посильнее, и спрашиваю.

— Что ты здесь забыл?

— Еду в центр, ты, я так понимаю, тоже?

— И?

— Садись, подкину.

— Я могу…

— Садись, Амелия, — строго обрывает, указывая на свою машину, — Есть разговор.

Мне это не нравится, потому что на самом деле разговаривать нам не о чем, но я все равно иду, как глупая овца из стада.

«Что со мной не так?!» — думаю, пристегиваясь, а потом тихо усмехаюсь над своим же непостоянством, — «Забавно, возмущаюсь, и все равно делаю. И для чего это надо, а?»

Я жду, что говорить он начнет сразу. Я ведь действительно этого жду. Мне почему-то страшно, я волнуюсь, но не понимаю почему. Вроде как все очевидно и расставлено по своим местам, а внутри бьет какая-то глупая…надежда?

«Надежда на что? На что ты надеешься то, господи?! Амелия! Приди в себя! Он все сказал и обозначил!»

Нервничаю больше, украдкой поглядывая в его сторону, но Алекс не произносит ни слова. Мы тупо едем прямо, он бесится, а я мандражирую. В салоне стоит липкая атмосфера — так себе, скажу прямо, да настолько, что я задыхаюсь. Он как будто специально тянет кота за яйца, и в какой-то момент я не выдерживаю.

— Так о чем ты хотел поговорить?

Алекс сильнее сжимает руль, на его щеке играет мышца, но на вопрос он не отвечает, и меня это бесит.

«Какого хрена?!» — шиплю про себя и вторю внутреннему голосу уже в реальности.

— Ты оглох?!

— Закрой рот сейчас.

— Прости?!

Снова тишина, а меня так возмущает его фраза, что я резко поворачиваюсь к нему лицом и неожиданно для себя вдруг со всей силы пихаю его двумя ладонями прямо в эту самую щеку с ходящими ходуном желваками.

«И что на меня нашло?»

Если честно, сама не знаю. Я обычно себе такого не позволяла, особенно когда человек за рулем, на скорости и на Кутузовском, где едва ли можно ехать медленно. Удивленно моргаю, но для Алекса это как будто последняя капля. Он издает рык, вот в прямом смысле рык! Выворачивает руль и съезжает в какой-то карман. Черная БМВ несется вперед с огромной скоростью, неожиданно со скрипом тормозит, и снова ее хозяин резко выкручивает руль, заезжая в неприметный двор. Я озираюсь, как загнанный в клетку зверек, схватившись за торпеду.

«Куда его понесло?!» — «Может мне все-таки суждено оказаться в трупном мешке?»

Не успеваю задушить этот предательский смешок в горле от веселой идеи внутри своей чокнутой головы, как раз в тот момент, когда он тормозит в закутке, спрятанном от посторонних глаз за трансформаторной будкой и небольшим забором.

— Смешно тебе, дура?!

Его хриплый, злой голос разрывает и тишину, и напряжение, а когда я поворачиваю на него голову…пропадаю. Стоит мне встретиться с ним взглядом — все стирается. Вакуум. Мир снова сжимается до размеров одной машины, одного салона с запахом его парфюма, до одного прикосновения, до одного мужчины… Сама не понимаю, как оказываюсь у него на коленях, все так быстро происходит, как будто кто-то перемотал пару кадров от этого странного, нелогичного фильма, вперед. Пропустил весь бред в виде каких-то там диалогов и приступил к самому интересному. К десерту.

Алекс резко дергает рычажок с боку сидения, и оно также резко отъезжает назад, пока сам он терзает мои губы. Меня терзает. Руки на бедрах, сильно сжимающие кожу, поцелуи на грани укусов, тяжелое и частое дыхание…Меня тянет к нему, как магнитом — к его коже, к его рукам, к его душе…Мне нравится она. Да, он самый настоящий красавец с телом греческого бога, глупо это отрицать, когда это так очевидно, но если уж совсем на чистоту, меня в нем привлекает не только оно. Другое. Я почему-то четко осознаю, что будь он очкариком с прыщами и в глупой футболке, мне все равно хотелось бы быть с ним рядом. С ним мне тепло. Хорошо. По каким-то внутренним, сильным вибрациям мы совпадаем идеально, а когда нас накрывает страсть, как сейчас, так вообще сносит крышу…

Алекс издает отчетливый рык, а потом силой дергает платье. Я слышу треск ткани где-то на задворках сознания, но мне плевать. Плевать, как я пойду по улице, плевать на то, что будет «потом», мне хочется лишь «сейчас». Побольше «сейчас», потому что это мне сейчас действительно необходимо, словно только он и может меня спасти. А я хочу спастись, поэтому позволяю ему содрать с себя лифчик, целовать в шею, снова оставлять на ней свои отметины. Они — единственное, что я хочу видеть на своем теле. Какое бриллиантовое колье? Мне оно ни к чему. Я хочу только его губы…

С придыханием дрожу, как осиновый лист, слегка выгибаю спину, когда он оставляет царапины на моей голой спине, а сама горю от нетерпения. Мои руки меня больше не слушаются, когда я пытаюсь расстегнуть молнию на его джинсах, и это злит. Меня дико злит, поэтому я начинаю ее дергать, а Алекс хрипло смеется мне на ухо.

— Тише, мой нетерпеливый котенок…

— Закрой рот.

За хамство получаю наказание. Алекс резко отстраняет меня от себя, прижимая к рулю одной рукой, а потом приближается, смотря в глаза, захватывает в плен своих губ ореол и ощутимо прикусывает его. По телу прокатывается еще одна волна дрожи, я издаю стон и слегка сжимаюсь, закрыв глаза и откинув голову назад. Вторую грудь накрывает его рука, которой он сжимает и тянет в сторону, выбивая из меня еще один стон.

Я знаю, что он хочет, чтобы я посмотрела на него — ему всегда нравится, когда я смотрю, — и я смотрю. Эти чертовы глаза…не знаю, как он это делает, но он будит во мне то, чего казалось и вовсе нет. Страсть, огонь, чувственность — я только с ним стала замечать, какой могу быть, или это только он знал на какие кнопки нажать, чтобы я стала такой? Не знаю, и не хочу знать. Я хочу остаться в этом моменте навечно. В этой тесной машине, с ним. Снова с ним. Все уговоры летят в тартарары — я хочу быть рядом с ним. Особенно сильно ощущая это именно сейчас, когда он снова целует, водит по коже губами, хитро глядя в глаза, а свободной рукой расстегивает свою ширинку.

Я горю от нетерпения, часто вдыхая, смотрю на него и не шевелюсь, а он ухмыляется. Алексу это нравится — делать из меня такую покорную, желающую большего девушку. Он хочет меня. Сильно. Не знаю, как у него было с другими, но его эрекция просто каменная и отзывается на каждое мое движение. Когда я беру его член в руку, его дергает, а когда начинаю медленно двигать вверх-вниз, Алекс откидывается на спинку сидения и жмурится. Кажется в порыве страсти я стянула с него футболку, но это даже хорошо. У меня есть возможность наблюдать, как его мышцы с каждым вдохом становится отчетливее, и это заводит меня еще больше.