Страница 24 из 26
Куратор экспозиции архитектор Кирилл Асс предложил ведущим московским архитекторам ответить на вопрос: "Что такое Палладио для них?" Юрий Аввакумов ошеломил, выставив фото одной из самых странных построек мастера Палаццо Порто-Бреганце в Виченце с подписью: "Эти окна смотрят на нас 500 лет, ты в них заглядываешь на 5 минут". Щелчок по носу современному человеку! Не только надолго останавливаешься здесь во время просмотра экспозиции, но и чувствуешь действие этой вакцинации уже после: на улице, в других городах. С рефлексией Аввакумова перекликается проект профессора МАрхИ Евгения Асса "Моя Виченца" - коллаж палладианства в радиусе 200 метров от дома профессора на Патриарших прудах. Тут же - актуализация династических линий в отечественной архитектуре: на фото жилой дом Министерства обороны СССР, построенный по проекту его отца - Виктора Асса, в свою очередь сам Евгений Асс - отец куратора экспозиции Кирилла. Преемственность поколений и культур. Всё с точностью до наоборот в работе Александра Ермолаева. Ее окрестили Анти-Палладио. Архангельская кривоватая изба с вызовом: "Почему я не чту Палладио". Потому что лишил зодчих архаической наивности, непричесанной мощи примитива. Это все фотопроекты экспозиции.
Из рисованных пленяет, разумеется, этюд известного "бумажного", ныне практикующего архитектора Александра Бродского. Ясная затягивающая перспектива, в конце - палладианский домик. К нему дорога, обрамленная кипарисами, внезапно отражающимися в ней. Если вы еще не научились ходить по воде, придется плыть. У архитектора Юрия Григоряна - вариация уже известного его проекта "Дом у моря". Куб белой кладки, странный с точки зрения функциональности слишком вытянутый и низкий пандус, венчаемый статуей. В первом эскизе этой работы, опубликованном в журнале INTERNI, здесь явно сидел йог, теперь не то стоит девушка в накидке, не то - в отблесках белого света - снеговик.Что-то здесь есть от рисунков Антуана Сент-Экзюпери. Только вместо аморфности удава, который проглотил слона, архитектурная выверенность, геометричность. Особняком - работа группы "Обледенение архитекторов" - длинная льняная дорожка со старорусским узором по краям, а в центре - вышитый ордер. "Об утолщении и утонении колонн" работа называется. Недавно, будучи в доме отдыха архитекторов в Суханово, архитекторы, стоя у палладианской беседки, заспорили с какой-то девушкой, есть у нее энтазис (утолщение) или нет энтазиса. Первоначально речь, вероятно, шла о колоннах сооружения, но под конец беседы девушка выкрикивала: "У меня есть энтазис!" Может быть, на эту тему и родился такой трогательный женский по исполнению проект.
Кстати, своей данью Палладио "Обледенение архитекторов" считает Дом-Яйцо на углу улиц Машкова и Чаплыгина. "Гротеск, китч и абсурд", - комментируют сами авторы. "Не знаю ничего более далекого от принципов Палладио", - заявляю им. "Времена перевернулись", - поясняет Алексей Кононенко. А Илья Вознесенский зачитывает строки из репринтного потрепанного тома, где искушенный ренесcансный прагматик призывает избегать "неумелых вольностей, варварских вычур и неумеренных трат". "А сейчас, как и в 90-е, когда Яйцо проектировалось, классическое сооружение - воплощение этих трех "нельзя", - резюмирует Илья. "А у нас все заказчики хотят колонны!" - снова поясняет Алексей. Также пропалладианским считает свой недавно построенный дом в Брюсовом переулке архитектор Алексей Бавыкин. И не только потому, что на фасаде тополиная имитация ордера - ветвящиеся стволы-колонны. Это радостное, простое по композиции, обдуманно вставленное в город здание. "Палладио вносит свечу ясности в современный мир агрессивного силуэта и мусора, - отмечает Бавыкин. - Он - основатель человеколюбивого направления в архитектуре. Последователь Палладио - не обязательно неоклассик. Можно ведь и из арок и колонн пугающий чудовищный дом нагородить". Куратор экспозиции Кирилл Асс также убежден: "Влияние Палладио надо искать не только и (не столько!) в архитектуре, следующей его канону, но в той, которая, казалось бы, бесконечно далека от классицизма". "Мы развиваем его идеи, и не подозревая о том", - говорит последовательный модернист Владимир Плоткин.
Архитекторы уверены - сегодня созрел момент для появления нового Палладио. "Современная архитектура легко воспроизводима: из элементов, особо полюбившихся ее эстеблишменту, впору создавать свой канон", - полагает Владимир Плоткин. И где, как не в России такой систематизатор сегодня нужен больше всего: неразвитая конкурсная практика, пристрастность власти, вкусовой экстремизм заказчиков, не всегда умеренное экспериментаторство архитекторов. "У нас был коллективный Палладио", - смеется Николай Лызлов, ссылаясь на расцвет конструктивизма начала прошлого века. Кстати, неизвестно, узнал бы мир Андреа ди Пьетро (Палладио - псевдоним), не случись в XVI столетии в Венеции экономического кризиса. А виновата - все та же Америка, веком ранее открытая Христофором Колумбом и перекроившая тогда торговую карту мира. А наши авангардисты не Октябрем ли рождены? Может быть, и сейчас кризис подсобит?
Елена Антонова БАЛЕТ-ПРИТЧА
"Сила музыки в том, что вся она строится из тончайших звуковых нюансов".
Сергей Курёхин, из интервью 1995 г.
Немного найдётся сюжетов, которым бы так повезло в искусстве, как евангельской "Притче о блудном сыне". Среди талантливых интерпретаций Притчи есть и балет, поставленный в 1929 году Георгием Баланчиным на музыку Сергея Прокофьева, где заглавную роль станцевал Сергей Лифарь. Волею судеб "Блудный сын" оказался последним замыслом знаменитого нашего антрепренера Сергея Дягилева, последней постановкой его труппы в последнем, 22 "Русском сезоне" в Париже: через два месяца после премьеры организатор "Сезонов" внезапно умер.
В балете, как в любом театрализованном музыкальном действе, главная роль отведена музыке. У Прокофьева все подчинено драме человека, ради сиюминутных прелестей вступившего на ложный путь, покинувшего дом и родных, долго блуждавшего, но нашедшего силы вернуться к себе самому. Композитор не форсирует эмоций. Их нюансировка для изобретателя резких созвучий, в свое время эпатировавших публику, скупа, даже строга. Музыка, отторгнув расхожие штампы жанра, раскрепостила танцовщиков, а с увеличением удельного веса пантомимы и пластики движений пришла возможность создания психологически более глубокого действа. Да и музыка лирических сцен стала провозвестницей чудных тем любви "Ромео и Джульетты". Так что "Блудный сын" Прокофьева далеко не исчерпал себя.
Но "вечная" тема есть "вечная" тема. Появление новых ее версий, обращенных ко дню сегодняшнему, не должно удивлять. Русский камерный балет "Москва", руководимый Николаем Басиным, на днях представил новую трактовку "Блудного сына", где Басин является автором сценария театрального проекта. Полностью обновлен коллектив создателей балета. Музыка составлена из сочинений трех композиторов: классика французской школы Камиля Сен-Санса, прожившего долгую жизнь и ушедшего к концу первой четверти XX века, и наших современников - финского авангардиста Киммо Похйонена и русского творца широко популярной музыки Сергея Курёхина, с явным преобладанием последнего. Хореограф и либреттист - Эдвальд Смирнов. Солисты: Блудный сын - Роман Андрейкин, его Воспоминание о самом себе - Вячеслав Пегарев, Старшая сестра - Елизавета Небесная.
Спектакль состоялся. Это - динамичное, захватывающее действо, заставившее сопереживать, принесшее удовлетворение и удовольствие всем: зрителям и участникам. Причин тому - несколько. Определяющей, на мой взгляд, явилась музыка Курёхина, талантливого музыканта, нестандартного, мыслящего человека, обладавшего, по отзывам знавших его людей, большой духовной силой. Магнетизм его музыки держал зал в неослабном внимании, да и артистов побуждал работать на пределе своих возможностей. Вторая причина: Балет "Москва" имеет две труппы - классического и современного танца, причем последняя, пожалуй, посильнее. Они обе были задействованы в этой премьере, и обе танцевали с полной отдачей и самоотверженностью. Вдохновленный музыкой, а также темой поиска пути и своего места в жизни молодым нашим современником, хореограф Эдвальд Смирнов, две предыдущие работы которого нельзя назвать сколько-нибудь интересными, порадовал если не новациями, то сюжетом и постановкой. Сама тема блудного - уклонившегося от прямого пути, сбившегося с дороги - сына человеческого злободневна в смутные времена, которые сейчас переживает мир. Заглавную эту роль превосходно станцевал и сыграл Андрейкин, пластика движений которого отражала всю трагичность метаний молодого поколения. Эти слагаемые сделали новый спектакль интересным и нужным, воспитывающим чувства и апеллирующим к разуму.