Круги на воде

– Очнулись, Ваша светлость! – солдат поставил ведро на землю. – Ну, Слава богу!

– Где бумага и сумка? – тут же спросил Вязенский.

– Все здесь, все здесь, Ваша светлость, – солдат протянул князю вещи генерала. – Все в сохранности.

Князь принял сидячее положение и развернул письмо. Большая часть его истлела, но последняя часть была вполне читаема. Огонь от бушующего неподалеку пожара освящал ночное небо, позволяя Вязенскому ознакомиться с письмом тут же. '…молодой князь обучен хорошим манером и умен, что самое важное. Мне кажется, он как нельзя лучше подходит для дела, хотя, я могу и ошибаться… в любом случае, и пригляжусь к нему и если сочту, что он тот, кто нам нужен – ознакомлю его с содержанием Книги, сделав посвященным и ответственным за дела организации в России…' Вязенский перечитал отрывок несколько раз, после чего открыл походную сумку Женара и извлек из нее книгу в черной обложке…

Следующая встреча Смолина со Шпагиным произошла уже на следующий день.

– Что-нибудь удалось узнать?- с надеждой спросил Юрий Андреевич.

– Увы, нет, – Шпагин опустил вниз уголки губ, показывая мимикой, что сожалеет.

– Что, совсем нечего? – Смолин был разочарован.

– Если организации с такими названиями где-то в Европе и есть, то к разведке, по крайней мере по моим данным, они отношения не имеют.

– Я тебя понял.

– Ладно, я пошел, Юр… – Шпагин явно торопился уйти – ненужные контакты с потенциальным врагом народа ему были сейчас не нужны. Смолин понимал это, а потому не держал на товарища обиды.

Попрощавшись со Шпагиным, Смолин поехал в больницу. К Новикову его пустили сразу же, попросив, однако, надолго не задерживаться, так как больной был еще слишком слаб.

– Здравствуйте, Илья Ильич! – поприветствовал Смолин больного,

– Доброе утро, Юрий Андреевич. Рад вас видеть. – Новиков попытался улыбнуться, но свежий шрам не дал это сделать – вместо улыбки на лице Ильи Ильича отобразилась гримаса невыносимой боли.

Смолин решил не тянуть и перешел сразу к делу.

– Посмотрите, – он протянул Новикову фотографию.

– Кто это? – удивился тот. – Очень похож на вас…

– Похож, – Смолин забрал снимок обратно и перевернул обратной стороной.

Новиков побледнел.

– Я вас предупреждал, Юрий Андреевич, но вы мне не верили… – губы его дрожали, но выражение лица оставалось спокойным. – Сначала товарищ Локиев, теперь они доберутся и до вас…

– Но кто это? – Смолин ткнул пальцем в запечатленного на фотоснимке молодого человека.

– Сначала я должен спросить вас, Юрий Андреевич, откуда у вас этот снимок?

– Я нашел его в столе, на квартире Глеба, – не стал скрывать правды Смолин.

– Локиева убили они, – тихо начал Новиков. – Вы должны это понимать. То, что произошло на квартире Дольской – было актом перехода в новый круг. – Он прервался, а потом быстро спросил: – Вы прочитали то, что я вам дал?

– Книгу по семантике?

– Да.

– Ознакомился, но весьма поверхностно, – замялся Смолин.

– То место, где говорится о связующей роли круга? Его смотрели? – настойчиво продолжал Новиков.

– Пошлое, настоящее, будущее?

– Именно, – Новиков попытался присесть, но последствия побоев еще сказывались, а потому он лишь немного подтянулся на подушке. – В этом и состоит суть. В прошлом веке сбылась первая часть пророчества, предсказывающего возвышение 'Трехкружия', сейчас – вторая, а стало быть через семь десятилетий – сбывается и третья.

– Постойте, – перебил его Смолин. – Я ничего не понимаю. Что значит сбывается.

– На фотографии, Юрий Андреевич, скорее всего кто-то из ваших потомков. Внук, возможно. Это послание, адресованное вам, да и нам всем, говорящее о том, что они там.

– Где там? – Смолин раздражался. – Опять вы за свои фантазии, Илья Ильич.

– А вы опять мне не верите! – усмехнулся Новиков.

– Согласитесь, в это сложно поверить…

На том и расстались. Смолин был не готов в очередной раз выслушать лекцию о реальности мистического. Как он не заставлял себя, но поверить не мог.

Успокоившись, что к разведке попавшая к нему фотография отношения не имеет, Юрий Андреевич утвердился в мысли, что, скорее всего, все происходящее – происки его врагов внутри НКВД. Верить в то, что он попал в разработку по одному из готовящихся процессов над врагами народа ему не хотелось, а потому мысли эти он гнал от себя, пытаясь занять мозг текущей работой.

Но в глубине души он ждал ареста. Ждал, когда и за ним придут.

Никто не пришел. Неделя, месяц, год, второй, третий – время шло и ничего не происходило…

А потом началась война. Был особый отдел, была операция по вывозу архивов 'Анэнэрбе' с освобожденных территорий и была смерть весной сорок пятого от немецкого заряда, заложенного под железнодорожные пути, по которым шел поезд с нацистскими документами, вывозимыми под присмотром Смолина в Союз…

До дачи добирались долго. Но Олег знал, где искать, то, что им было нужно. С детства он знал дом вдоль и поперек, облазил все его самые укромные уголки.

Однажды, когда Олегу было лет десять и он проводил очередное лето в компании Сергея Тимофеевича на его дачном участке, произошел случай, которому маленький Олег не придал особого значения, но который теперь мог помочь в поисках места, где хранилась реликвия. …Олег сообщил деду, что собирается с друзьями погонять на велосипедах, и выкати в из сарая своего двухколесного 'коня', укатил. Катались долго, объезжая все близлежащие дачи. С собой брали кое-какую провизию, чтобы в случае чего перекусить, не возвращаясь при этом домой. Если стояла жара, купались в мелкой речушке. Одним словом нормально проводили время именно так, как и должны проводить его мальчишки в таком возрасте.

В тот день катались до вечера. Вернувшись, Олег кликнул деда, но тот не отозвался, хотя обычно в этот час он любил сидеть на улице с книжкой в руках, потягивая самодельное фруктовое вино.

– Дед! – крикнул Олег.

Никто не ответил.

Олег зашел в дом и снова позвал Сергея Тимофеевича. Но тот опять ничего не ответил.