Круги на воде

Ехали часа полтора. За это время Олег основательно наслушался радио 'Шансон', которое за время пути посвятило его во все тайны тюремного быта, а заодно и оперативно-следственных мероприятий, естественно, с точки зрения лирических героев услышанных им композиций. Блатняк Олег терпеть не мог, но из вежливости молчал, да к тому же периодически он настолько погружался в свои мысли, что просто не обращал внимания на музыку. Водитель, благо, попался немногословный.

Ехали практически молча. Лишь ближе к даче, Олег начал разъяснять куда поворачивать, а где лучше объезжать, что волей-неволей сопровождалось комментариями как его, так и водителя, на тему состояния российских дорог, да и качества жизни в целом.

И вот, наконец, показалась дедова дача. Олег сразу увидел, что в доме горит свет, но никакого движения не наблюдается. Прокрутив голове самый худший сценарий, в котором ему виделся распластанный на полу дед с зажатой в руке трубкой мобильного телефона, он наспех поблагодарил бомбилу, отдал деньги и, выскочив из машины, побежал в сторону дома.

– Дед! Дед! – закричал он, не успев закрыть за собой входную дверь.

– Я здесь.. – послышалось с террасы. 'Живой!' Дед полулежал на стареньком диване, держась рукой за сердце. Выглядел он плохо, что сразу же было заметно. Щеки и глаза Сергея Тимофеевича ввалились, а хриплое дыхание было отчетливо слышно за несколько метров.

– Что случилось? – Олег подсел рядом. – Врачей вызвал?

– Каких врачей? Куда? Сюда? – усмехнулся дед. – До утра доживу – в Москву отвезешь. А нет, так нет.

Олега словно током прошило. Зачем же он отпустил этого любителя шансона! Как же он сразу не подумал!… Олег обхватил голову обеими руками и взъерошил волосы, не зная от отчаяния, что теперь делать.

– Лекарства есть, дед? – сообразил он.

– Принял уже, – дед кивнул на деревянный столик, на котором стоял какой-то пузырек, вокруг которого были рассыпаны белые кругляши таблеток. – Вроде полегче стало, а потом опять…

– Эх дед, дед… Давай я тебя в комнату перенесу – тебе еще простудится не хватало.

– Не надо, – простонал дед. – Мне там дышать не чем. И тут-то задыхаюсь, а там и вовсе…

Ладно, – согласился Олег. – Тогда буду с тобой здесь сидеть, а ты не волнуйся – утром будем в Москве, и быстро у меня на ноги встанешь.

Но на ноги дед так больше и не встал. Развязка наступила около пяти утра. Олег было задремал, но вдруг сквозь сон почувствовал, как дедова рука, которую он держал в своей руке, начала лихорадочно сжиматься и разжиматься.

– Что? Что такое? – переполошился Олег.

– Все. – прошептал дед еле слышно. – Найди Эдуарда…Слышишь?… Найди, если он еще жив… Он тебе поможет, Олег…

– Дед… Эдуарда? Ты хоть фамилию его скажи!

Но это были последние его старика. Дед весь напрягся как пружина, а потом, выдохнув со свистом, выпрямился и больше уже не двигался.

Марченко кивнул в ответ и быстрым шагом проследовал к лифту. Нажав кнопку вызова, он довольно долго ждал, пока кабина опуститься с верхних этажей, а когда она, наконец, приехала, он чуть ли не запрыгнул в нее, чтобы как можно скорее оказаться в не зоны досягаемости глаз назойливого дежурного сержанта. Нажав кнопку этажа, на котором проживал генерал Мацеевич, Марченко немного расслабился – первая часть плана была успешно реализована. Он облокотился на стену лифта, который с грохотом полз наверх, снял фуражку и вытер пот, струившийся у него по лбу. Страх почти прошел, но, в то же время, была пройдена лишь первая часть пути, притом самая простая. Одно дело проникнуть в дом – совсем другое – убить страху и найти книгу… Лифт, громыхая, отворился, и Марченко вышел на лестничную клетку. С облегчением обнаружив, что на ней никого нет, он бегом преодолел два этажа и оказался рядом с квартирой Львовой. Удивлению его не было предела – дверь квартиры была приоткрыта. С выпрыгивающим из груди сердцем, Марченко на цыпочках подошел к ней и попытался заглянуть в небольшую щелку между дверью и косяком. Но увидеть ему ничего не удалось – свет в прихожей был погашен, а двери во все комнаты, похоже были закрыты, из-за чего в прихожей стоял полумрак.

Прислушавшись к происходящему внутри, Марченко с удовлетворением отметил, что в квартире стоит гробовая тишина. Подождав еще немного, он все же решился на проникновение. Оглядевшись, Марченко толкнул дверь внутрь квартиры и прошмыгнул в прихожую. Как он и полагал, все двери в квартире были плотно закрыты, а потому теперь он стоял в полной темноте, старясь как можно быстрее к ней привыкнуть.

Внезапно тишину разорвал телефонный звонок. Марченко вздрогнул от неожиданности.

Он стоял, старясь не дышать, прижавшись к огромному напольному зеркалу, размером в полтора человеческих роста. И вдруг трубку сняли. Марченко услышал глухой мужской голос. Что он говорил, было не разобрать, но вскоре разговор закончился и теперь Марченко отчетливо услышал надвигающиеся прямо на него шаги. Через мгновение дверь одной из комнат распахнулась, и на пороге появился человек.

Марченко понял, что он обнаружен.

– Кто вы? – Марченко сразу уловил страх в интонации вопрошавшего, а от этого ему стало немного легче, так как самого его бил самый настоящий озноб.

– Где Львова? – тут же перешел в наступление Марченко.

Он понял, что перед ним стоит верный помощник Львовой Новиков. По описаниям это был он. Сам Марченко Новикова никогда не видел, но зато много о нем слышал. И вот теперь у него появилась возможность увидеть воочию 'правую руку' старухи, ее глаза и уши во внешнем мире.

– А еще раз спрашиваю – кто вы такой? – Новиков сделал шаг вперед, отчего вся его фигура оказалась в полумраке, и теперь Марченко видел лишь черный силуэт на фоне светлого дверного проема.

– Товарищ Новиков, – решил не отступать Марченко, – где гражданка Львова?

– Вы к ней по делу? – Марченко понял, что Новиков начинает давать слабину.

– Мне необходимо срочно видеть Наталью Сергеевну. – твердо произнес Марченко, чеканя каждое слово.

– Это невозможно, – вдруг совсем ослабшим голосом ответил Новиков и затрясся.