Быстрее империй

— Да уж, на Камчатке люди в цене.

— Ну вот. Пообтёрся немного среди них, тут-то меня и понесло. Как узнал, что за год на дворе, вспомнились фильмы, статьи, книги. Попытался с хозяином переговорить, дескать, надо бы в Америку двигать, пока не поздно. Ну, мол, пока европейцы не прибрали её к рукам. Он-то сперва собирался на Ближних островах промышлять, наорал на меня, за блаженного принял. А потом, как из Нижнекамчатска вернулся, планы вдруг поменялись.

— Ха! — воскликнул я. — Ещё бы им не поменяться. Сколько крови и денег мне это стоило.

— Ну, а я за зиму в долги влез. Он и сказал: «хотел, мол, в Америку, все уши прожужжал, вот и пойдёшь с нами харч отрабатывать». Так меня в артель и поставили.

— Славно. Сколько должен-то?

— Да уже ничего и не должен, — улыбнулся Тропинин. — Только и пая мне не положено. Словно холоп тружусь, за одну еду.

Радоваться такой оказии или огорчатся? Сколько их ещё тут обитает, современников? И не только современников, вот чёрт! Эти, кто позже выпал наверняка и знаний больше имеют. И каждый, небось, ведёт собственную игру с историей? То-то «тяни-толкай» у нас в сумме получится.

Но все же, большинство любителей авантюры, видимо, отправилось в Питер окучивать верховную власть, и гниют они теперь в тюрьмах да равелинах, если только сразу не получили по шее. Топором. Хотя кто-то из моих сверстников с соответствующим мировоззрением мог и к Пугачёву податься. Революцию мутить, то да сё. Полагаю, результат у них вышел тот же, разве что вместо топора там кол подобрали занозистый.

Чего же с ним делать? Бросать соплеменника на произвол местных упырей мне, конечно, не позволит ни совесть, ни здравый смысл. Куда бы вот только его приспособить? На знания двадцать первого века здесь невелик спрос. Правда раз реплику смог построить, пусть и с друзьями, значит, в кораблях разбирается. Уже хлеб. Если бы вовремя сориентировался, то и долгов бы не наделал — плотники судовые сейчас в цене.

— А ты сам-то как тут очутился? — воспользовался молчанием Тропинин.

— Хм. Меня сюда сослали, — я решил не врать в мелочах.

— Сослали? Кто сослал? Как? И почему сюда?

— Что б я знал! Какие-то изверги. Я им, видишь ли, перешёл дорогу в неположенном месте. Дали пинка под зад и вот я здесь. Как и почему именно сюда, лучше не спрашивай. Хорошо хоть не к динозаврам.

Лёшка задумался. Возможно, не поверил. Ответы наверняка показалась ему малоправдоподобными. Но тут уж мне было чем крыть — его собственная история выглядела не менее фантастической.

Я едва успел задать пару вопросов про его возраст и время, когда он попал сюда, как наш разговор прервали. За окном поднялась шумиха, раздался выстрел, в дверь вломился Комков.

— Коняги! — крикнул он. — На крепость идут! На городок! Будут корабли жечь!

Глава пятая. Ссора

Глава пятая. Ссора

Мы умудрились разругаться уже на следующий день после знакомства.

Давешняя тревога оказалась ложной. Конягмиуты лишь проверили нас на вшивость. Увидев быструю мобилизацию, суету, услышав выстрелы, они сразу же отступили в горы. Но, как часто бывает в таких случаях, раз уж сорвались с мест, и чтобы энергия зря не пропадала, многие взялись за отложенные дела. Кто корабль чинить, кто оснастку править. Мне пришлось разбираться с завезенным накануне товаром, нашлись какие-то проблемы и в артели «Захария», так что Тропинина почти сразу же отозвали.

Только на следующий день современник напомнил о себе, появившись после полудня у главной избы. Дело как раз шло к обеду и Комков не хотел поначалу впускать паренька, мол не хватало еще, чтобы всякая рвань к начальству зачастила водкой угощаться. Но я объявил, что это мой земляк и знакомый старых знакомых, так что для него нужно сделать исключение. И вообще подумать, как к делу человека пристроить.

— Как знаешь, Иван, — проворчал приказчик, но Лёшку впустил.

Мы покушали щей из квашеной капусты, выпили, как полагается. Сидели так втроем, а разговор не вязался. Приказчик косился на гостя, не собираясь в его присутствии говорить о делах. При Комкове и Тропинин, понятно, не мог говорить о сокровенном, но видно было, как извертелся он в нетерпении.

Лёшка годился мне в сыновья, если подходить к делу формально, то есть считать от года рождения. Но «выпал» он лет на десять позже, а потому оказался скорее ровесником. Во всяком случае разница в возрасте казалась несущественной, чтобы можно было обращаться друг к другу на «ты». С другой стороны, я выглядел постарше, да и на самом деле был поопытнее парня в местных делах, а значит мог подчеркнуть дистанцию не прибегая к статусу начальника.

— Пойду парней проведаю, — заявил Комков, не выдержав тягостного молчания, поднялся и направился к выходу. — С долгами разберусь, с продовольствием.

— И что ты собираешься делать? — спросил Лёшка, как только приказчик оказался снаружи.

— Я не собираюсь, я делаю, — как можно более небрежно ответил я. — Оглянись вокруг, почти все здесь моими трудами возникло.

Тропинин смутился, но назад не сдал.

— Я что спросил, просто хочу узнать, вместе мы или нет?

Хороший вопрос. Которого я, честно сказать, опасался. С тех пор опасался, как выяснилось, что Тропинин был реконструктором. С недоверием я к их брату относился, слишком уж увлеченными они выглядели, не от мира сего, так сказать. И не потому. что устраивали потешные бои или рядились в костюмы. Проблема в том, что такие люди не редко находились в плену концепций, фантазий и мечт, зачастую оторванных от реальности.

С другой стороны, выяснять исходные позиции нам с Тропининым пришлось бы, так или иначе. Не сегодня так завтра. И лучше уж побыстрее определиться. Но выкладывать карты первым я не хотел. Тем более, что не готовясь к серьёзной игре, я даже не разложил их по мастям. Получилось так, что я сел пасьянс раскладывать, в смысле бедовать тут в одиночку, а он вдруг в преферанс превратился. С немалыми ставками.

— Для начала скажи, что сам думаешь и каковы твои планы? — спросил я, разливая водку по глиняным стопкам.

— Всё просто, — сказал Тропини ловко опрокинув пойло в горло и закусив огурцом. — Мы оказались в выгодной ситуации. Так?

— Поясни, — я тоже выпил и закусил.

— Мы знаем, что должно произойти в будущем, и можем его малость подправить.

— Например… — поторопил я.

— Сделать американские земли частью Российской Империи. Не только Аляску, понятно, она уже, считай наша, но и Орегон, и Калифорнию!

— Аппетит приходит во время еды, — буркнул я и откусил огурчик.

Пока я хрустел Тропинин терпеливо ждал.

— Подправить можно, но вот вопрос, а зачем? — спросил я, наконец. — Нужна она империи, эта Америка?

— В каком смысле? — удивился Лёшка. — Конечно же нужна!

— Сомневаюсь.

Я опять разлил водку по стопкам, но Тропини на этот раз к ней не притронулся.

— Но как же? Это же только территории одной сколько!

— Ты мыслишь политическими категориями нашего времени. Это тогда будет казаться важной всякая скала с национальным флагом посреди океана. Менталитет нынешней власти более прагматичен. С заморских территорий им нужен доход. А доход дают налоги и рынки сбыта. То есть люди. Которых здесь кот наплакал. Поэтому если власти вдруг интересуются политикой, то европейской. Где проживает нагулявшая жирок буржуазия. Там наши цари порой готовы и за ненужный клочок земли повоевать.

— «O!Ja,ja!Kemskawolost!» — пошутил Тропинин.

— Вот именно. А теперь нацепи на голову вельможный парик и посмотри на Америку из Петербурга. Причём учти, что другой Америки, кроме горстки дикарей среди льдов и скал, власть не знает. Ни золотых россыпей, ни нефтяных полей, ни тучных пастбищ. Какую выгоду сулят такие приобретения, если доставка к океану одного пуда груза из центральных областей обходится минимум в двадцать рублей? Здешних двадцать рублей, не наших.