Страница 26 из 44
— Все клубни долгое время не гниют, не сохнут, — подытожил Свешников. — Их хорошо брать в дорогу. Ну я уже выдавал морякам, покуда не жаловались.
— Покупай понемногу того и другого, но особенно вот этих сладких, как их там…
— Уала.
— Уала, — согласился я. — Попробуем. И Дерюгину отправь образцы, а узнаешь, как сажать, растить, всё опиши подробно.
Свешников сделал пометки в тетради.
— Что же, теперь у нас, значит, фрукты-ягоды, — сказал он. — Их тут немного всяких. Но образцов у меня нет, поэтому так расскажу. На первом месте, значит, охиа. Хороший фрукт по вкусу похож на яблоко. Его моряки тоже берут в дорогу. Не жалуются. Дальше идёт лама. Ну такая ягода ни то, ни сё. Ещё есть малина местная. Как по ихнему прозывается не знаю. Сладкая, вкусная. Тут под окнами пытаюсь её вырастить, посмотрим, что получится. Затем идет охело. Ягода навроде клюквы, но на таких крепеньких кустиках растёт.
— Кислая? — спросил я.
— Кислая.
— Надо посмотреть, как её заготовить можно. И на северные острова переправлять, чтобы от цинги спасала.
— Напоследок из фруктов у нас хала, — он нарисовал на бумаге нечто напоминающее шишковатую дыню. — Вот это заковыристый фрукт. Дольки у него сверху натыканы.
— Ананас? — предположил я.
— Дольки выкручивать надо, — продолжил Свешников. — А в каждой дольке, значит, орех имеется.
— Нет, не ананас, — сказал Тропинин.
— Сами дольки дикие едят, как фрукт, заваривают как чай, а ядрышки орехов тоже едят или давят на масло.
— Хорошо, попробуй прислать для пробы с десяток.
— Из несъедобного у нас есть кукуи, осветительный орех. Очень жирный и хорошо горит. Природные жители нацепляют их на прутик по несколько дюжин и хватает на час. но масло не давят и не едят. Есть ещё охе, то есть бамбук, как вы его называете. Ну то понятно, для плетня, стен хорошо подходит, крышу крыть опять же удобно. Лёгкий он.
Свешников достал корень, похожий на имбирь.
— Вот такой корешок ещё есть, — сказал он. — Дикие используют его для покраски. И ткани свои красят и самих себя.
— Жёлтым? — я принюхался к корешку. — Куркума, наверное.
— Можно попробовать нашим индейцам продавать, — предложил Лёшка.
— Эх, и зачем тебе Лёшка, Индия? — сказал я ему. — Тут столько всего под боком.
— А что берут гавайцы и поселенцы? — спросил Тропинин.
— Ткани. Чугунки. Сковороды. Ножи. Гвозди. Стеклянные чашки. Так себе расторжка получается.
Да, он был прав. За исключением сахарного тростника и ограниченного количества бататов, бананов, кокосов особо с гавайцев взять было нечего. Фрукты ещё следовало доставить в северные порты. Даже Яшка, который по нашему совету брал недозрелые бананы и плотно паковал их, смог довезти до Уналашки не больше половины, а до Охотска и вовсе десятую часть.
— Не удивительно что Беньовский слинял, — сказал я. — тут для него никаких перспектив.
— Здесь можно посадить мандарины и апельсины, — предложил Лёшка. — А также ананасы, специи, табак, кофе, чай и прочий южный товар. Я постараюсь раздобыть саженцы и семена.
— Это всё и в Калифорнии можно выращивать, — возразил я. — Разницы никакой. Разве что корабли проходящие снабжать. А вот будут ли местные на плантациях работать, большой вопрос.
— Баня готова! — крикнул со двора Полпуда.