Страница 7 из 129
Обычное дело. Империя, одной рукой дав свободу частной инициативе, другой тут же забрала её. Предприниматели больше заботились не о создании конкурентоспособной продукции, а о получении привилегий, монополий, откупов и казённых заказов. Всё это только питало коррупцию. Правда вместе с тем питало и экспансию, выталкивая людей на фронтир.
— Плевать. Плати за лавку, сколько запросит. Не репой торгуем, а на мехах мы всяко своё отобьём.
Макарьевская ярмарка уже утратила для меня былую привлекательность. Я понемногу выходил на европейских покупателей и собирался со временем скидывать им большую часть товара, минуя жадных посредников и не менее жадные таможни. Брагину же предстояло зарабатывать только на хлебные поставки и цены меня волновали мало. Подорожание хлеба по дальневосточным меркам было ничтожным. Тысяча процентов прибыли или всего девятьсот — для моих оборотов особой роли не играло.
Зимние меха дожидались летних торгов в специально построенном хранилище на Уналашке. Над Алеутскими островами воздух располагался тонкими слоями, сбавляя по градусу с каждой сотней метров высоты. Высоко в горах царила вечная зима — для сохранности пушнины лучших условий трудно придумать. Так что качеством наши меха превосходили те, залапанные и побитые, что конкуренты тащили через всю империю и сонм её чиновников.
Я доставил партию лисьих шкур на продажу, из неё же расплатился с Копытом за новобранцев.
— Тринадцать? — пересчитал тот чернобурок.
— Остальные не добрались. Померли или слегли. Да, вот ещё что. Одного мужика сцапали казаки. Ты бы с документами-то посерьёзней что ли.
— Хорошие документы были, — возразил Копыто. — Небось, сам проболтался по пьяни. Народец-то не приведи господь. Ума мало, так нет бы совсем помолчать, а они языки распускают. Сущее дурачьё. А где ж других взять?
Я пожал плечами. Если бы знал, где взять, сам бы и взял.
— Пойдёт нынче торговлишка! — довольный Брагин совершал языческий обряд, «благословляя» первой выручкой весь товар. — Тут ещё в Нижнем Новгороде ко мне один человек заходил, про пышный товар расспрашивал, даст бог, подойдёт к лавке, прикупит чего-нибудь.
— Сведи меня с ним, коли подойдёт, — попросил я. — Если присматривает меха, я ему под заказ могу привозить каких надо. Прямо на дом.
— Так, думаю, он сам тебя найдёт. Сильно любопытствовал, где ты обитаешь, откуда меха возишь, да как тебя перехватить можно?
— Перехватить? — я насторожился. — А ты и рассказал?
— А чего скрывать-то, что ж он разбойник, по-твоему? — удивился купец. — Эдак последнего покупателя распугаешь.
— Это верно. Моё имя он первый тебе назвал?
— Сразу и не скажу, — смутился Брагин. — Вроде бы разговор зашёл о тебе, а от кого зашёл, от меня ли, от гостя ли, что-то не упомню. Да он и не спрашивал прямо, а так, кренделями.
— А может это казённый какой человек был? — предположил я. — Ну, там по таможням и сборам комиссар?
— Вряд ли, — покачал головой Брагин. — Нагляделся я на чиновников. Если им чего узнать надо, то волокут на дыбу и спрашивают, даже если который час хотят уточнить. А этот домой явился, и так вежливо разговаривал, уважительно, будто к родственнику на чай зашёл.
— Хм. А когда, говоришь, дело было?
— Да уж недели две тому. Как ты в прошлый раз появлялся, так на следующий день он и пришёл.
— Знаешь, Ефим Семёнович, когда он тут появится, ты не зови меня так вот сразу, сперва издали его покажи, я уж сам подойду, если покажется мне твой человечек.
— Не доверяешь? — обиделся купец.
— Мало что ли тебя обманывали?
— Бывало, — вздохнул Брагин.
— То-то!
Ярмарка закончилась, но незнакомец так и не объявился, и это укрепило меня в подозрениях, что интересовался он исключительно моей персоной, а про пушнину спрашивал для отвода глаз. Возможно, я бы не обратил внимания на подобный пустяк, но тут в масть пришлась найденная на Кадьяке монетка.
Всё же гоблины? Но к чему ненужные расспросы в Нижнем Новгороде, если они добрались уже до Кадьяка? Гоблины — не прокуратура какая-нибудь, им не требовалось обосновывать обвинение и убеждать присяжных. Они могли дать под зад пинка без лишних разбирательств, что однажды уже и проделали. Но если не они, тогда кто?
А что если не гоблины? Какая-то новая сила. Мало ли какие последствия вывали в покинутом времени мои провокационные тексты. Обычные люди на них, допустим, не успели обратить внимания, гоблины потёрли файлы, а вот спецслужбы могли и уцепиться. Они контролировали Интернет, значит, могли сохранить копии, а, судя по мрачному прошлому, холодные головы и горячие сердца не брезговали всяческой эзотерикой. Допустим, третья сила влезла в это дело, да так ловко, что и гоблины не пронюхали.
Но и такая версия требовала всё тех же объяснений — откуда появилась монетка? Разве только агентура затесалась в среду промышленников. Причём затесалась давно. А смысл? И ещё нюанс — не было в моих файлах даже намёка на путешествия через время. Тогда мне открылось только пространство.