Круг второй 2

— Да вранье все это. Спартак жил в свое удовольствие и даже свободно гулял по городам куда они приезжали на Игры. Единственное что его отличало от свободного гражданина это ошейник на шее с именем хозяина и отсутствие длинного оружия на поясе. Нож тогда даже дети носили а вот что то длинное типа меча имели право носить только граждане Римской империи. И случилось самое страшное для гладиатора с именем Спартак. Они с дружками вышли в город и набрав шлюх засели в трактире где нажрались до скотского состояния. Начали приставать к свободным девкам и бить морды охране трактира. И хозяин трактира вызвал городскую стражу. А Спартак случайно в пьяной драке убил солдата или можно сказать полицейского.

— Ого⁈ Я не знал такого!

— Мало кто знает. Всем слоям общества Спартак выгоден как борец против рабовладельцев.

— Ну да… Ммм? Очень интересно. Продолжай.

— Да все просто дальше то. Прибежали дополнительные караулы, скрутили буйных дураков и утром Спартак и его собутыльники проснулись на нарах в городской тюрьме. Потом был суд и Спартак заплатил два таланта серебра в качестве виры и извинения жене убитого им полиса. Он смог избежать казни а вот в выдаче гражданства империи ему отказали. И осталось у него два варианта. Первый — остаться до конца своих дней рабом и второй. Получить вольную от хозяина арены и уйти из империи в свой родной дом.

— Богатый парень этот Спартак. Два таланта это шестьдесят фунтов серебра? Хм? И чем плохо вернуться домой?

Ржанув сообщаю.

— О да. Его хозяин не скупился в оплате для своих гладиаторов но основные деньги шли от богатых баб которые липли к победителям на Играх и за ночь с огромным мужиком платили большие деньги. Спартак богатый парень. А насчет дома я так скажу. А если его дом это самая глубока жопа в Африке? Ну поставьте себя на его место. Вас лишают гражданства США и эмиграционная служба ссылает вас…? Да хоть в туже жопу мира — Либерию.

— Шит! Это так и есть?

— О да! У Спартака все было намного хуже. Его дом это скалы и долины Болгарии. А на дворе времена за сотню лет до

рождества Христова. Опять пасти коз и постоянно голодать? Жить в сырой пещере, одевать на себя сырые шкуры и иногда садится на лодки и плыть куда то на юг дабы ограбить своих соседей италийцев или греков? Нет. На это Спартак согласится не мог, и он, от зависти и безнадеги, поднял восстание. Его мысли были прямолинейны и просты. Если уж мне не суждено воспользоваться благами развитого общества то я попытаюсь убить и разрушить как можно больше. Обычная погань и мелкий человечишко с раздутыми амбициями. Я хочу показать именно такого, настоящего Спартака.

Скурас покачал головой.

— Стив. Это будет очень серьезная пощечина очень серьезным людям.

Оскаливаюсь.

— Морган, Рокфеллер и Ротшильд дали добро. Вы знаете более серьезных людей на нашей планете?

Аут. Опять я не в роли галоперидола и в роли кнута и разряда электричества в жопы привыкшие сидеть в теплых и уютных креслах. Скурас что то промычал и неожиданно задал вопрос.

— Режиссер кто?

Оскаливаюсь.

— Вы его прекрасно знаете мистер Скурас. В тысяча девятьсот пятьдесят втором году вы его выкинули со студии как красного выродка и промокашку для СССР. Не забыли как вы и еще сорок семь боссов Голливуда собрались в Нью-Йорке? Нью-йоркский отель Waldorf и ваша тайная вечеря из Иуд, это позор для демократии на веки вечные. А если вспомнить как агент ФБР мистер Шенк заплатил вам пятнадцать миллионов….

Оскаливаюсь и добиваю.

— Как вы там в газетенке высказались? — «За классовый мир в Голливуде»?

Спирас выпятил челюсть но молча проглотил оскорбление.

— Кто? Имя и фамилия.

— Джон Марцел Хьюстон.

— О боже!

Мужик даже лицо в ладонях спрятал. Подышал и убрав ладони спросил.

— Всех простят?

Утвердительно киваю.

— Да. И стране придется раскошелится на огромные компенсации. За пять лет реабилитируют всех и на компенсации будет потрачено сорок пять миллиардов долларов. Господин Эйзенхауер остается на второй срок только при одном условии. Он развенчает и осудит маккартизм, посадит на пожизненное членов черных бригад и как минимум на десять лет посадит идеологов разгрома Голливуда. Вы их всех прекрасно знаете. Мартин Дайс, Эдвард Харт — эти сядут на десять лет. Оголтелые и бездарно завистливые Джон Парнелл Томас и Джон Стивенс Вуд сядут на пожизненное. Плюсом огромные штрафы за принуждение к сексу, изнасилования и склонения к лжесвидетельству. Ну и тупые но восторженные идиоты Гарольд Химмель Вельде и Фрэнсис Уолтер сядут на десять лет. Еще сядет на пожизненное идиотка и настоящая садистка с псевдонимом Айн Рэнд и с настоящим именем Алиса Розенбаум. Если честно, я очень сильно настаивал на электрическом стуле для нее, но гуманизм проникший в ряды высшей банкирской аристократии не дал осуществить давно заслуженное возмездие для этой гнойной гниды.

А вот теперь был полный аут и грогги одновременно. Скурас что то промычал и со стеклянным взглядом выпал в двери. Даже забыл узнать про ящик с подарком. Вот такая она судьба у Иуд.

Спокойно возвращаюсь в зал и начинаю высматривать кого либо из своих. Кто то касается локтя и я разворачиваюсь.

— О! Бас! Ты как нельзя кстати. Где наши?

Спокойный как скала индеец коротко но конкретно оповестил.

— Девки твои ушли вместе с Мэрилин по женским делам. Тетушка Хлоя за столом с почтенными матронами. Чешут языки и ругают молодежь. Буг и вся ваша банда с Бо и Чаком.

— Ого? И чем заняты?

— Одели наушники что бы оркестру не мешать и на гитарах играют.

— Отлично. Все при деле и никому не скучно.

— Это жирный боров, он почему такой стал? Он прибежал и убежал а в глазах страх и ужас. Боюсь что он может прислать убийц. Ты его сильно напугал.

— Старые грехи Бас. И я этому крокодилу вырвал все зубы. Для меня он безопасен и даже полезен. С сегодняшнего дня он работает на меня.

Бас молча кивнул и просто замер стоя как столб. Ну и отлично. Надо сходить и пожрать а то с самого венчания во рту маковой росинки не было. Запах свежих и горячих стейков… ммммм!!! Кабы слюной не захлебнуться.

Ну не могу злится на эту корреспонденшу. Она ждала в засаде и дала мне спокойно накидаться мясом и пучками зелени и после того как я начал пить отличный кофе она подошла. Я был сытый, мирный и даже почти довольный жизнью и мы поговорили.

— Хай Стив.

— И тебе тем же самым и по тому же месту — Рут.