Страница 35 из 38
В общем, когда до наркома добрался Хрущёв, которого «двойник» тоже проигнорировал, Лаврентию Павловичу пришлось делать многозначительное выражение лица и ссылаться на «Самого».
— Хотите получить по голове за несвоевременную инициативу, звоните товарищу Сталину, — закончил он разговор с Первым секретарём ЦК компартии Украины.
Потом, за делами по подготовке к сдаче Киева (тоже выполняемыми втайне от Никиты), вопрос подзабылся. Точнее, отошёл на второй план, поскольку на память нарком не жаловался никогда, он этот вопрос отложил до возвращения в Москву. И летел в столицу СССР с намерением всё-таки разобраться, кто же тот тип, что выдаёт себя за Будённого.
Но Сталин встретил его отнюдь не так, как ему хотелось. Хотя при появлении Берии в Кремле не просто поздравил с успешным выполнением задания, но даже сообщил о представлении главы НКВД за эту работу к ордену Красной Звезды. А потом позвонил Поскрёбышеву и потребовал никого не впускать в кабинет, пока он не закончит разговор с товарищем Берией.
Разговор с «Хозяином» оказался очень жёстким. Да, именно в его начале председатель Государственного комитета обороны и рассказал о связи с Советским Союзом 1958 года, установленной Андреевым. А потом рассказал о событиях 1953 года. И самое главное — об основаниях, на которых базировался суд, приговоривший его, нынешнего руководителя наркомата внутренних дел, к расстрелу. Не о глупостях, вроде отлавливаемых на улицах и насилуемых школьницах, рассказывавшихся Хрущёвым, а о «политических ошибках, граничащих с вредительством». Именно так охарактеризовал Сталин то, что он, Берия, наворотил после смерти «Самого».
Чего после такого следует ожидать, Лаврентий Павлович прекрасно знал по судьбам предшественников. Но Сталин, доведя его до состояния, близкого к предынфарктному, объявил:
— Как утверждают люди из 1958 года, до того, как ты, Лаврентий, пошёл в разнос, ты принёс стране очень много хорошего. Вот и работай дальше. Но я и другие члены Политбюро, знающие об этом, проследим за тем, чтобы ты никогда не получил возможности претендовать на руководство партией и государством. А чтобы этот наш с тобой разговор не остался неизвестен им, ты прямо сейчас подпишешь такое обязательство.
Он открыл папку, из которой достал несколько (по количеству членов Политбюро) заранее распечатанных экземпляров заявления, под которым требовалось лишь поставить автограф.
— Каждый экземпляр будет храниться у каждого из членов Политбюро. И ещё. Я категорически запрещаю тебе трогать Хрущёва. Мы найдём ему достойную его уровня работу. Но, как и ты, на высшие государственные и партийные посты он претендовать уже не сможет.
Сложнее всего после этого разговора было заставить себя работать. Особенно — если дело касалось «другого» СССР.
А работы в данном направлении оказалось очень много. Хорошо, хоть безопасность Будённого-«старого» и других «консультантов» за время отсутствия Берии в Москве уже успел обеспечить Меркулов, вновь ставший первым заместителем наркома внутренних дел. Как и охрану района перехода из одного мира в другой.
Самым важным с политической точки зрения было создание посольств нынешнего СССР в будущем и СССР 1958 года в настоящем. Хотя, если честно, у Берии волосы вставали дыбом на лысеющей голове, когда он представлял себе заведение с названием «посольство СССР в СССР». Благо, Молотов придумал совершенно расплывчатые наименования: «Специальное представительство при Наркомате иностранных дел СССР» и «Специальное представительство при Министерстве иностранных дел СССР». Причём, в Горьком по обе стороны «плёнки» существовали «филиалы спецпредставительств». А вот штатом этих заведений наркому пришлось заниматься очень плотно. Вместе с Молотовым. И кандидатами на отправку на учёбу в будущее.
Среди этих самых кандидатов, списки которых предоставили из пятьдесят восьмого, оказалось немало заключённых. Причём, эти списки пришли с визой Сталина: «Исполнить срочно и без возражений».
С другим списком, имевшим заголовок «Предатели, изменники и антисоветские элементы» пришлось повозиться куда больше. Просто потому, что они содержали не только фамилии и конкретные прегрешения каждого фигуранта, но и рекомендации, как сделать так, чтобы каждый из них, ещё не успевший совершить преступления, не смог этого сделать. Иногда с очень любопытными фигурантами, как, например, командующий 37-й армии генерал Власов, прекрасно зарекомендовавший себя во время обороны Киева, но в 1942 году добровольно сдавшийся в плен и согласившийся активно сотрудничать с гитлеровцами. Тем не менее, его рекомендовалось снять с должности командарма и отправить в какой-нибудь тыловой военный округ. Как и генерала Козлова, благодаря бездействию которого в мире 1958 года немцы завершили захват Крыма.
И практически сразу пришлось заниматься подготовкой к созданию сразу двух отраслей промышленности будущего. Ракетостроительной, ради которого требовалось срочно разыскать в лагерях и вернуть в Москву часть конструкторов, которые там, в будущем, уже добились того, что запустили на околоземную орбиту несколько спутников, а также создали и продолжают создавать боевые ракеты. А ещё — атомной, позволяющей делать бомбы, способные взрываться с такой же силой, как десятки тысяч или даже миллионов тонн обычной взрывчатки. Причём, Сталин требовал развивать именно это направление, не считаясь с затратами. И утверждал, что именно Берия курировал оба направления в другом мире, добившись довольно быстрых результатов.
— Теперь мы просто обязаны получить эту бомбу раньше американцев, — требовал председатель ГКО. — К моменту разгрома нацистской Германии эта бомба у нас должна быть. Ты понял меня, Лаврентий?