Страница 15 из 38
Использование скоростных Миг-15бис для борьбы с тихоходными Ю-87, составлявшими главную ударную силу корпуса Рихтгофена, командир полка полковник Минин посчитал не лучшим решением, но деваться было некуда: авиационное командование района, опасаясь роста потерь накануне наступления немцев на Ленинград, явно «экономило» материальную базу и топливо. И реакция на прилёт на аэродром, где уже, помимо 402-го иап, вооружённого Миг-3, базировались Ил-2 и СБ, была неоднозначной. Практически каждое утро аэродром подвергался немецким бомбардировкам, а тут нужно принять и замаскировать ещё более тридцати очень необычных истребителей, за сохранность которых командир 57-й смешанной авиадивизии полковник Кузьма Александрович Катичев получил «накачку» аж из Москвы.
Но отношение изменилось сразу же, как только выяснилось, что Минин прибыл «не с пустыми руками», а ради обеспечения деятельности полка возле деревень Долгий Мост и Мокрый Остров уже развёрнуты две станции «радио-уловителей самолётов», как в это время называли радиолокаторы. И дальности действия этих установок модели П-8 хватает, чтобы засечь фашистские самолёты на дальности до 150 километров. Но особенно — когда утром 7 августа от них пришло оповещение о приближении группы вражеских самолётов численностью около двадцати машин.
Дежурное звено Миг-15 перехватило её юго-восточнее озера Синец. Сопровождающая группу бомбардировщиков шестёрка «мессеров», заметив приближающиеся с северо-востока тёмные точки, ушла вперёд и привычно полезла вверх, к самой кромке облачности, чтобы ударить по «иванам» на пикировании, но советские машины непривычных силуэтов, выкрашенные сверху зелёной краской, никак не отреагировали на снизившихся «лапотников», но попарно заняли разные высотные эшелоны.
Пикирование двух Ме-109 на верхнюю пару самолётов с сильно скошенными назад крыльями результата не принесло: русские, не имевшие пропеллеров, что поразило «экспертов Геринга», молниеносно разошлись в стороны и, увернувшись от атаки, рванулись вверх. А промахнувшиеся потянулись за ними следом. Как оказалось, подставившись нижней паре, невероятно быстро набравшей высоту. Две короткие очереди, и один «мессер», словно наткнувшись на стену, почти прекратил набор высоты, а спустя несколько секунд, полыхая разбитым двигателем, понёсся к темнеющему внизу лесу. Второму же, как будто невидимым мечом, обрубило левое крыло.
Ещё одна немецкая пара, похоже, решила отомстить за сбитых кригскамерадов, заходя в пикирование со стороны солнца, но «миги», продемонстрировав немцам вырывающееся из двигательных сопел пламя, настолько стремительно ушли вперёд, что промах атакующих был неизбежен. Ведущий третьей пары прикрытия сообразил, что что-то не так, буквально за три-четыре секунды до того, как стремительно лезущие «в гору» верхние «миги» открыли огонь. Он рванулся к нижней кромке облака, но его ведомый припозднился. Буквально на секунду, ставшую роковой. Уже входя в облачность, ведущий почувствовал сильный удар куда-то в район хвостового оперения, и его самолёт перестал слушаться руля направления.
Для опытного пилота — ситуация не критическая, но участвовать в бою с таким повреждением уже невозможно. Поэтому, стараясь не выпасть из облачности, немец аккуратно развернул машину на запад, в примерном направлении на Псков. Так что того, что происходило дальше, он не видел.
Свалить все «лаптёжники» «мигарям» не удалось. Просто закончились боеприпасы. Да и перехватывать отдельные уцелевшие Ю-87, вывалившие бомбовый груз на лес, рассыпавшиеся в разные стороны и удирающие над самыми верхушками деревьев, скоростным Миг-15 было несподручно. Так что из 21 самолёта, направлявшегося в сторону аэродрома «Крестцы», назад вернулись лишь четыре. Но этого хватило, чтобы в штабе 8-го авиакорпуса Рихтгофена поняли, что столкнулись с русской новинкой. Очень грозной новинкой. Прямо накануне начала удара на Новгород.
Правда, начало операции затянулось: к вечеру 7 августа резко испортилась погода, и командующий 16-й пехотной армией Эрнст Буш отложил начало операции сначала на сутки, потом ещё на одни. В результате наступление началось только ранним утром 10 августа с попытки авианалёта на позиции 48-й советской армии. Попытки — потому что немецкие самолёты в воздухе в районе Шимска уже ждал 1-й ударный истребительный авиаполк.
На этот раз на борьбу с авиацией прикрытия была выделена лишь одна эскадрилья, а остальные самолёты занялись уничтожение бомбардировщиков. Впрочем, целей было не так уж и много, и авианалёт на позиции 1-й горнострелковой бригады, которую, как было известно в СССР 1958 года, немцы определили как самое слабое звено обороны 48-й армии, не задался. Именно поэтому спустя два часа после возвращения «мигарей» в Крестцы состоялся бомбардировочный налёт на боевые порядки 21-й пехотной дивизии генерала Шпонгеймера, атаковавшие бригаду. Под прикрытием двух звеньев Миг-15, нарезавшей круги над озером Ильмень. Это и позволило выманить под удар реактивных истребителей ещё одну группу «мессеров», попытавшуюся наказать «обнаглевшие» СБ-2.
Появление на фронте реактивных истребителей, пусть и в незначительном количестве, позволило серьёзно повлиять на обстановку. Остатки Миг-3, базировавшиеся в Крестцах, перебросили к основной части 402-го истребительного авиаполка, на аэродром Кречевицы, находящийся севернее Новгорода, откуда они получили возможность оказывать воздушную поддержку войскам, ведущим ожесточённые бои под Лугой. И пусть эти высотные истребители становились вялыми и неуклюжими на низких высотах, на которых, в основном, действовала германская фронтовая авиация, но свою лепту в отражение авианалётов гитлеровцев всё равно вносили.
11 августа немцы возобновили атаки на 1-ю горнострелковую бригаду, обороняющуюся в районе Костково — Вешка — Мшага Воскресенская. Но эффективность атак удалось существенно снизить, разгоняя авиаподдержку войск генерала Шпонгеймера, и задействовав против них штурмовики. В результате правый фланг бригады, ещё накануне отошедший от реки Мшага к шоссе Медведь — Шимск, успешно отразил атаку немецкой пехоты, поддержанной танками. Держалась и оборона Мшаги, но две дивизии, навалившиеся на единственную бригаду, были по определению сильнее. Тем более, теперь приходилось учитывать возможность флангового удара. Так что к ночи последовал приказ отвести обороняющих Мшагу Воскресенскую к тому же шоссе.