Страница 16 из 78
Свалка, куча-мала. Главарь уже пришел в себя. Наклонился подобрать нож. Я не успеваю, на мне еще двое, которые просто бросились вперед, пытаясь повалить на землю. Машу перед собой ножом, отгоняя гопников. Один хватает меня за руку, тянет на себя. Проваливаюсь в это движение — использую чужую силу, чтобы получить дополнительный импульс, выставляю перед собой нож, загоняя лезвие в живот противника. Оглушающий удар по затылку — все поплыло, но успеваю перекатиться в сторону и вскочить на ноги. Осталось двое. Тот, которому я насовал в грудь — уже затих, слепой орет и царапает глаза, а последний — держится за живот, пытаясь остановить кровь.
По глазам гопарей вижу, что они напуганы. Особенно тем, что один их кореш внезапно ослеп.
— Вопросы? — спросил я, тяжело дыша.
— Ебнутый какой-то… — пробормотал главный.
Я же развернулся и побежал вниз по улице. Надо зайти домой, смыть кровь, переодеться. Вещи придется выбросить — маман удар хватит, если увидит чужую кровь.
А еще мне придется что-то решать с Ахмедом.
Этот старый пидор с меня не слезет, слишком гордый. И даже если смотрящий сдаст назад, то вот его племянник — точно что-нибудь начудит. Так что придется кончать обоих.
По окружающему пространству пошла мутная волна и я достал из кармана записку.
Так. Седьмое? А где события с третье по шестое? Или было уже три? Записка в моих руках зашевелилась, после чего на ней появились новые буквы.
— Блять! — выругался я, засовывая записку в карман. — Ладно…
Когда я привел себя в порядок, настало время решительных действий. Отсчитал тринадцать тысяч. Десятку отдельно, трешку отдельно. Остальное — положить в листик из тетрадки, загнуть края и — на улицу.
Дядю Ваню я нашел быстро, на том же месте, где разошлись час назад, будто бы он меня ждал.
— Привет, Илья, — кивнул бомж, посасывая папиросу.
Мои блатные сигареты мы скурили еще в тот день, когда экспериментировали с шаурмой и огненным инферно, так что я без зазрений совести стрельнул курево у старика.
— Еще одно дело есть, дядь Вань.
— Ну, говори.
— Вы вроде человек порядочный, — начал я.
— Ну само собой!
— Можете у себя кое-что придержать? — спросил я.
— М?
Я протянул бомжу деньги, завернутые в бумагу. Одного взгляда на импровизированный конверт дяде Ване хватило, чтобы понять, что внутри.
— Сколько там?
— Тридцать тысяч. Мне негде спрятать. Да и некогда, — сказал я.
— Приберегу. Сотку на папиросы дашь? — спросил бомж.
Я выудил из кармана тысячную купюру и протянул старику.
— Сотку же просил! Ай, молодежь… Ладно, давай. Сдачу в конверт положу…
— Спасибо, дядь Вань.
Бумажка с деньгами пропала во внутреннем кармане засаленного пиджачка, после чего я добил папиросу и распрощался со стариком, сославшись на занятость.
По хмурому взгляду дяди Вани было видно, что моих приключений старик не одобряет, но ничего говорить он не стал — только еще раз затянулся поглубже, щурясь от сизого дыма.
— Береги себя, Илюша, — сказал старик мне в спину.
Я ему ничего не ответил. Сам знаю, что замутил опасные дела.
Сашка с его «яйцами» нашелся в той же подворотне, что и всегда. У них здесь что, точка респауна или как?
— Эй! — крикнул я. — Пацаны, дело есть!
Сашка от моего голоса сначала вздрогнул, а потом — поморщился.
— Что тебе надо? — спросил гопарь. — Иди отсюда, мутный.
— Подзаработать хотите? — спросил я.
— Работать от слова раб, — сплюнуло «левое яйцо», — а мы пацаны ровные. Мы темки пробиваем.
— Значит, есть темка, — согласился я и достал из кармана оставшиеся девять тысяч. — По три косаря на нос.
При виде бабла глаза гопарей нехорошо блеснули, но воспоминания об унизительном избиении были еще свежи.
— Что надо? — просило «правое яйцо».
— Три канистры. Две с дизелем, одна с бензином. Минимум по пять литров каждая. А вам потом — на границе с текстильщиками че-нить поджечь. Но так, чтобы все на уши встали.
— Мы че тебе, маги что ли, епта? — спросил Сашка. — Где мы тебе топливо нарисуем, епта?
— Мне похеру, где. Отсосите с тачек, купите, украдите. Хоть нассыте внутрь, но чтобы две канистры горели, как дизель, а третья — как бензин.
— Че, епта, а какая разница, епта? — спросило «левое яйцо».
— Ты знаешь вообще чем дизель от бензина отличается? — спросил я у гопника.
— Я че, епта, водила, епта? Нахер мне это надо? — удивился гопник.
— Дизель если разлить и поджечь — горит. А бензин если разлить и попытаться поджечь — ебнет огненным шаром, потому что испаряется лучше. Понятно?
— Понятно, — кивнул Сашка.
— Ну, так что, возьметесь? Надо к вечеру.
Пацаны переглянулись. Для них это было почти идеальное задание. Три канистры — три человека.
— Возьмемся, — сказал Сашка, сплюнув сквозь зубы, и потянулся к баблу.
— Так! — Я убрал руку с деньгами. Выуживая из кармана оставшиеся две тысячи. — Вот это — на расходы. Лучше всего топливо купить у кого-нибудь с рук и не в нашем районе, понятно? Принесете канистры — отдам бабки. Слово пацана.
Гопники погрустнели, но бабки на закупку взяли.
— А если кинете…
— Слышь, Илюх, мы в курсе, что ты не лох, — перебил меня Сашка. — Нарисуем тебе к вечеру твое топливо. И помойку я одну знаю на том краю, которую спалить можно. Все на мази.
— Ну, давай, — кивнул я. — Тут вечером, в девять.
Пацаны не подвели — уже к восьми у меня было две пятилитровые баклашки с дизелем и еще одна — с бензином. Увидев бенз в пластиковой таре, мне стало аж херово, но залито было под горлышко, да и откуда искре взяться… Главное с железом в руках не лезть…
Одну емкость с дизелем я выдал парням на их диверсию, которую они должны совершить к одиннадцати часам, остальное — оставил у себя. Когда гопники скрылись, я подхватил баклашки и побрел в сторону кафе Ахмеда.
Поджог — лучший вариант. Тем более у меня есть одна мыслишка, которая сто процентов гарантирует мне то, что выбраться из огня не выйдет и пламя потушить раньше времени не удастся, пусть хоть пожарные и приедут почти сразу же.
Все же, из-за прорывов экстренные службы в этом мире работали не в пример быстрее, чем в моем родном.