Император

И еще, я собирался объявить об русской Америке. Пора уже громогласно сказать миру, что западно-американское побережье Тихого океана — это территория Российской империи, а так же под русским протекторатом Гавайские острова и остров Эдзо, чем бы там не закончилось противостояние с Японией. В условиях войны ни Англия, ни Испания не станут вести серьезных боевых действий против русских поселений. Банально, у них там не так уж и много сил, может, и вовсе нет. Между тем, я приглашу все страны к торгу. Пусть в этом регионе расцветет торговля. Единственным ограничением станет то, что каждому иноземному кораблю нужно будет взять разрешение на ведение торгов в Охотске или в Петрополе, которые уже должны быть в достаточной мере укреплены, чтобы противостоять вероятным угрозам военных действий.

Может и станут возмущаться всякого рода «партнеры» и другие враги, но открытые, но… пусть с ними. Судя по всему, Россия стала в регионе крепко. Флот на севере Тихого океана собрать можно внушительный.

— Государь! Ты жив и на своих ногах! — удивился Алексей Григорьевич Разумовский, как только его привели в мой кабинет.

Да, сегодня ночью я приехал в Зимний дворец… Новый истинный Зимний дворец. Одно крыло этого несомненно, шедеврального здания, было полностью подготовлено для жизни и работы. Так что в новую жизнь в новом доме!

— А ты, Алексей Григорьевич, как я понимаю, и был бы рад, чтобы в гробу меня увидеть? Дядюшка! — последнее слово я, как будто выплюнул.

— Что же Вы такое говорите, Ваше Императорское Величество? Я Богу молился за Ваше выздоровление! — сказал Алексей Разумовский и глубоко поклонился.

Подобного подобострастия в этом человеке я еще не видел, видимо, граф проникся ситуацией и оценил свое незавидное положение.

— Полно те, Алексей Григорьевич! — сказал я и поспешил сесть.

Хотелось встретить Разумовского на ногах, пусть одна нога и была в гипсе, использовать который «додумался» Кашин. Но я еще не столь здоров, а обезболивающими не стоит злоупотреблять.

— Ваше Величество! Коли чем прогневил, так простите неразумного! Уйду я в поместье и буду жить преспокойно. И ранее не хотел политикусы разводить, токмо пока государыня погребена не была, — просил Алексей Григорьевич.

Уж не знаю, почему именно так стал вести себя старший Разумовский, наверное, своими действиями я создал репутацию жесткого правителя. Или он чует, словно зверь, изменение ситуации?

— Алексей Григорьевич, все решено! Могу лишь позволить Вам ознакомиться с делом. Там столь много омерзительного, что пересказывать не желаю, –я демонстративно отвернулся.

А что еще по-пустому разговаривать? Заговор был, пусть не исполнен и ждали моей смерти, но был. Он посмел измыслить обнародование свидетельства о венчании. Захотел стать регентом? Может позже и императором? Моего ребенка использовать себе в угоду? И пусть Алексея Разумовского убедили, может и не хотел старший брат той власти, но решился, не отринул предложения, не дал в морду своему братцу-Кириллу, арестовал Трубецкого, собирался арестовывать и Миниха и Голицына, благо они не были в Петербурге.

Сразу же, как только вывели Разумовского, в кабинет зашел Грановский.

— Что с Бестужевым? — спросил я.

Старик пытался сбежать. Уж не знаю куда он засобирался, но попытка почти удалась. Мои люди просмотрели хитрого Бестужева. Охрана, или, скорее конвой был приставлен к бывшему канцлеру, которому, по соглашению с Синодом, было разрешено присутствовать на похоронах. Но во время покушения бывший канцлер бежал, словно заправский спринтер, мало что старик болезненный. Взяли его только на выездном посту.

— Помяли Бестужева, уж не взыщите, Ваше Величество, недосмотрели!

— Ну и поделом, что помяли! Видимо много здоровья у бывшего канцлера скопилось, что так бегает, малость и поубавить можно, — ответил я, потом строго посмотрел на Грановского. — Но это все равно упущение! Просчитывайте свою работу тщательнее!

День был сложным. Не для меня, в целом для общества, ну, скорее еще индивидуально для Шешковского. Я самоустранился. Может и смалодушничал, не хотел разгребать Агниевые конюшни. Да и мое ли это дело? Нужно долечиваться и строить планы, принимать новые законы. Ну не бегать же мне наперегонки с Бестужевым? Жаль не видел сего эпического спектакля.

Так что пишем законы. Вот сегодня, к примеру, подписал указ о мужеложстве, скотоложстве и иных извращениях. Как по мне, так прогрессивный. Не собирался я их просто казнить, как, впрочем, и сложно казнить не буду. Разжалование, полная конфискация имущества и принудительное перевоспитание в монастыре. Очень гуманно. Принял бы что-то вроде всепрощения для развратников, не поняло бы общество. Даже те самые развратники громче всех кричали бы о необходимости ужесточения наказания.

Но таких развратника будет только два: Григорий Теплов и Кирилл Разумовский. С остальными договоримся за лояльность к власти, за некоторые пожертвования в Фонд вспомоществования армии и флота. Ну и молоденькие да сладкие мальчики отправятся осваивать Сибирь. Нет, это не будет ссылка, а служба на благо Отечества. Там же, в кружке разврата имени пиде… мужеложца Теплова половина офицеров, или просто образованных людей. Часть этих мужеложцев поедут в Иркутский острог, частью в Нерчинский острог. Повезут туда и людишек и припасов и товара нашего.

Будут и иные задачи: оставить и организовать в Иркутске и в Нерчинске училища и воинские школы, по типу Центра подготовки в Ропше. Людей для училищ сами должны подыскать, казаков и унтер-офицеров-отставников дам. Нужно поддержать эти остроги, навести там порядок, дать новую жизнь. Российской империи нужно укрепляться на границе с Китаем, заселять те территории людишками.

Уже подписан указ о торговле с Китаем. Оказывается, что Россия посылала в Поднебесную только один караван в год. Да, при отсутствии хорошей базы с товарами, сложно вести серьезную торговлю. Тут я придерживаюсь того мнения, что нужно использовать частный капитал и инициативу. Дело в том, что в России ранее была запрещена торговля с Китаем частным лицам. Я это дело переиначил и, напротив, сделал послабления для купцов. Нужно только, чтобы те товары, что производятся на уральских заводах Товарищества стали востребованы и в Китае. Купцы, при явной выгоде торговли с Китаем смогут и спровоцировать естественную миграцию в те края русского населения. Как бы далеко не было, но, если там русскому человеку будет сытно жить, то и человек поедет в дали дальние.