Великан Севера

Было такое чувство, что свиток стал для меня окном в прошлое и прямо сейчас я наблюдал за событиями тысячелетней давности. Вот дева-воительница в древних доспехах запрыгивает на голову дракону и ловким движением всаживает ему в глаз двуручный меч, отчего ящерица мгновенно падает замертво. Языки, а это были именно они, после убийства ещё одного дракона начинают что-тот обсуждать между собой, но в конце концов их отвлекает чёрная тень над ними, дева первой произносит ранее не слышимый мною крик «JooR-Zah-FRUL», но её усилия лишь заставляют чёрного гиганта лишь слегка сбиться с темпа взмахов крыльев, не более того. Увидев, что их боевая соратница в одиночку не справиться, к ней присоединились оставшиеся Языки. Слитный крик «JooR-Zah-FRUL», раздавшийся уже в троекратном размере не только заставил Алдуина сесть на землю, но и вызвал в нём даже чувствующуюся сквозь века ярость. Он говорил что-то о предателе Партурнакса и смертных, но я его уже не слушал, а старался проникнуть в суть нового изученного мной крика. «JooR» — смертный, это часть крика воздействует на саму суть дракона, давая истинно бессмертному созданию на несколько секунд почувствовать себя уязвимым. «Zah» — ограниченный, вбивает в разум дракона понимание, что он, как и все живущие в Нирне скованны, неважно чем, твердью, водой или воздухом. «FRUL» — временный, заставляет бессмертное и свободное создание подумать, что и он, и боги, и сам мир когда-нибудь сгинет. Всё вместе, «JooR-Zah-FRUL», заставляет гордого повелителя неба на короткий миг осознавать себя как простого смертного, и это осознание настолько пугает дракона, что он предпочитает сесть на землю и прийти в себя, не в силах подняться обратно в небеса.

Пока я размышлял и проникался смыслом этого крика, бой Языков и Алдуина был окончен, древние герои из последних сил, понимая, что им не одолеть величайшего дракона Нирна, решаются хоть как-то повлиять на проигранный бой, и изгоняют его из своего времени, чтобы уже их потомки нашли решение этой проблемы. Спасибо вам, дорогие предки, удружили.

Как только Алдуин исчез во временном разрыве, закончилось и видение, а Древний Свиток перестал испускать нестерпимое свечение, и, казалось, даже слегка потускнел. Свернув его обратно, я воткнул его в снег, а сам стал приводить своё зрение в порядок, промывая перегруженные глаза самостоятельно растопленным снегом. Стоило зрению прийти в относительную норму, как моя интуиция завопила благим матом, и я, подняв голову к небу, видел того, кого больше всего боялся здесь увидеть — Алдуина, его чёрный силуэт величественно парил меж облаков.

— Моё чрево поглотит твоих смертных друзей, предатель! — громогласно сказал Алдуин смотря исключительно на Партурнакса, и почти не обращая на меня внимания.

Стоило ему закончить, как он взлетел ввысь и скрылся за облаками, пока я судорожно накладывал на себя магическую защиту и призывал грозовых атронахов себе на помощь.

— Довакин, — с паническими нотками в голосе прокричал Партурнакс, — используй «Драконобой» — это наша единственная надежда!

Следуя его совету, я настроился на этот крик, и стал вглядываться в затянутое тучами небо, красные всполохи в котором не предвещали ничего хорошего. Спустя долгие несколько секунд, из облаков вынырнула огромная фигура дракона и бросилась в сторону Партурнакса, а я, слегка опешив от столь быстрого развития событий, едва не упустил удачный момент.

— «JooR-Zah-FRUL»! — сорвалось с моих губ, и голубоватая волна силы врезалась прямо в грудь Алдуина.

Бешено взревев, Пожиратель Мира всё же не смог сопротивляться силе моего голоса, и, окутанный голубоватыми всполохами, едва не рухнул на землю, лишь чудом справившись с не слушающимися его крыльями. Поняв, что у меня получилось, я тут же вступил в бой, и пока атронахи поливали дракона разрядами молний, я начал насылать на него одно ослабляющее проклятье за другим, отчего красные как свежая кровь глаза дракона с ненавистью впились в меня. Как только мой арсенал проклятий закончился, я перешёл к модифицированные древними Клинками заклинания, разработанные специально против драконов.

Следующие несколько минут, были самыми напряжёнными в моей жизни: я одновременно убегал от огромного дракона, желающего меня сожрать, уклонялся от огненных булыжников, падающих прямо с неба, старался поддерживать призыв атронахов и не давал Алдуину взлететь, периодически применяя к нему «Драконобой», отчего он только больше и больше злился. Если бы не Партурнакс, который отвлекал часть внимания Алдуина на себя, мне давно пришёл бы конец, но с его помощью, кое-как справляться всё же удавалось, и на шкуре Пожирателя мира то тут, то там появлялись небольшие раны, а ранее сливающаяся в единое полотно чешуя зияла прорехами.

Однако, всему рано или поздно приходит конец, так и моему запасу моих магических сил. Отправив атронахов обратно в Обливион, и повторно убедившись, что все зелья маны давно выпиты, я прижался спиной к одной из многочисленных скал, что укрывали меня от огненного дыхания дракона. Подавив волну паники, я извлёк из ножен «Бич Драконов», с одной мыслью, хоть бы за века, проведённые в оружейной, наложенные на этот клинок чары окончательно не ослабли. Взяв меч в две руки, и вспомнив, чему меня учил мастер Калинд Сахан, я направил небольшое количество своей внутренней энергии в клинок, отчего он засветился слегка зеленоватым светом.

— Смертный червь, — раздалось из-за скалы, пока ещё спасающей меня от смерти, — ты достойно сражался, но твой час пришёл! Выйди ко мне и прими свою судьбу!

Войдя в состояние лёгкого транса, как меня и учили, я поудобней перехватил «Бич Драконов» и начал готовиться к финальному рывку. Используя всю доступную мне скорость, я выскочил из-за скалы и уже начал движение в сторону столь пугающего меня в прошлом дракона, когда, внезапно, его собрат, появившись из неоткуда, с яростным рёвом вонзил ему клыки в шею. Не обращая внимание на борьбу двух драконов, я двигался к своей цели, буквально паря над землёй, на которой не осталось не единой снежинки. Метр за метром, я преодолевал, не чувствуя своего тела, отдавшись только одной цели, нанести как можно более болезненную рану своему противнику перед смертью.

Видя, как Алдуин ловко изворачивается и одним движение хвоста отбрасывает Партурнакса в сторону, я не придумал ничего лучше, кроме как использовать «Драконобой» ещё раз. Чуждый любому дракону крик вновь вонзился в тело Алдуина, и он на секунду замер от нахлынувших на него ощущений, но мне этого хватило, чтобы подскочить под его брюхо и вонзить в него свой клинок. Не знаю, то ли боги действительно услышали мои молитвы, то ли древние драконоборцы по настоящему знали своё дело, но, пусть и с лёгким сопротивлением, «Бич Драконов» смог пронзить шкуру Пожирателя Мира. Сделав усилие, мне удалось заставить клинок двигаться дальше. За несколько секунд, под аккомпанемент из наполненного дикой болью крика, мне удалось прорезать несколько метров его кожи, из которого на меня обрушился поток крови.

Потеряв импульс, который позволил мне сделать почти невозможное, я еле успел отпрыгнуть от ответного удара хвостом беснующегося от боли дракона. Выйдя из переката, и тело и сознание было готово к продолжению битвы, но то что предстало передо мной, заставило замереть на месте — огромная чёрная тень даже не думала продолжать сражение, а начина разгон для взлёта, оставляя за собой след из крови. Промедлив несколько секунд, чтобы адаптироваться к новой ситуации, я упустил момент, чтобы в очередной раз применить «Драконобой», и Алдуин успел скрыться за скалой, нырнув с неё вниз. Послав ему вслед запоздалый крик, я промахнулся, дракон немного изменив курс и избежал принудительного приземления.

— Пруза Гра, — услышал я усталый, но всё ещё сильный голос Партурнакса, — хорошая битва, Довакин. Я не ожидал, что наша схватка с Алдуином закончится его Бовул, бегством.

— Я сам не ожидал подобного, — сейчас, полностью осознав, что бой закончен, из меня как будто вынули стержень, который удерживал меня на ногах.