Страница 4 из 16
– Русские народные сказки читал?
Егор кивнул, подняв на Ягу Ягинишну ошарашенный взгляд.
– То-то же. В Верхне-Волчанске издревле живёт община сказочных героев и волшебных существ. Большая, почитай тышша душ.
В кабинете воцарилась тишина. Стало слышно, как за окном дворник дядь Юра скребёт по асфальту метлой. Наконец, Егор выдавил, просто чтобы что-то сказать:
– А зачем вы тут живёте?
– А где нам жить? – удивилась посетительница.
– В тридевятом царстве. В тайге. На болоте.
– И нам хочется комфорту, чтоб к поликлинике поближе. Старость, внучек, она такая… То давление, то радикулит.
– А почему в Верхне-Волчанске? – Справившись с первым шоком, Егор взялся подыграть опасной сумасшедшей. А то как плюнет в рожу своей химией, ходи потом щербатой образиной.
– Да как-то само сложилось… Мы обустроились, быт наладили. Хорошо тут, лес кругом, воздух чистый. Эта… экология. – Старуха с удовольствием проговорила непривычное для себя слово. – И народ неиспорченный, не то, что в столицах. Мы в человечьем обличии ходим, вы нас и не замечаете. До сей поры тихо всё было. Но чую, душегуб ентот – кто-то из наших.
– Чего же сами его не найдёте?
– Ты, милок, хоть одну детективную сказку помнишь? То-то и оно. За порядком у нас следит Андрей-солдат. Но он как есть солдат, что приказали, то и сделает. Сам инициативу ни в жисть не проявит, да и загадки разгадывать не горазд. Нет в нас сыщицкой жилки. Помощь нужна.
– Ладно, я вас понял.
Пришла пора сворачивать безумный разговор. Егор поднялся с места, делая вид, что собирает вещи.
– Вот вам ручка, вот листок. Дома запишите показания со всеми подробностями. И пришлите мне по почте. Я их внимательно изучу и передам следователю. А сейчас, прошу прощения, мне надо идти.
– Сидеть, – проскрежетала старуха, схватив участкового за предплечье крепкой морщинистой клешнёй. Да с такой силой, что Егор аж зашипел от боли. Вот и жалей пенсионеров! – Смотри!
«Куда смотреть? На тебя что ли, террористку штопаную?» – подумал Егор, но тут по руке побежали крошечные разряды, а под кожей прокатился болезненный ручеёк, словно от внутримышечного укола. Падавший из окна свет потускнел, будто солнце заволокло тучами. Воздух загустел, тени налились свинцовой чернотой, стали резче и острей. Вот только не было никаких туч, небо по ту сторону стекла оставалось чистым. Но не голубым, как положено ясным августовским днём, а жёлто-серым, цвета сепии. На привычную реальность наслоилась вторая картинка. Где-то её контуры совпадали с прежними – никуда не делась автостоянка по ту сторону дороги, обнесённая забором из арматуры. Спереди всё также болтался выцветший баннер «Акция на лето! Легковой автомобиль – тысяча рублей в месяц!». Но лес за стоянкой, обычный чахоточный городской лес, вымахал в высоту, загустел и превратился в непролазную чащобу. Между стволов клубился туман, перемигивались непонятные огоньки.
– Туда смотри! – повторила старуха. Егор ощутил, как из-за спины потянулись липкие, пахнущие древним гнильём волны холода. Но от ужаса не решился повернуть голову и продолжил пялиться в окно.
Вдалеке, над тёмной кромкой пугающего леса, с карканьем кружили вороны. Именно кружили, образовав чёткое симметричное кольцо. Это безостановочное вращение нагоняло такую жуть, что Одинцов не выдержал, перевёл взгляд на знакомый дядь Юрин силуэт в оранжевом светоотражающем жилете. Но и дворник переменился. Вместо турецких треников с лампасами, вытянутых на коленях, появились плотные штаны в синюю и зелёную полоску. Голени обмотало холщовым полотном с пущенными крест-накрест верёвками. Куцая дядь Юрина борода распушилась и опустилась до живота.
Почувствовав на себе взгляд, дворник обернулся и помахал пятернёй. После чего продолжил сгребать с тротуара окурки, обёртки от мороженого и золотистую берёзовую листву.
– Вран кружится – недобрый знак. Ой, поганый…
Участковый сделал усилие и медленно обернулся к Бабе Яге, по-прежнему державшей его в тисках. Рука разболелась, тёмно-синий китель покрылся рыхлым серебристым налётом. «Иней» – догадался Егор. От страха каждое движение давалось с трудом. Наверное, он бы не сдвинулся с места, даже если бы ледяная хватка наконец-то ослабла.
На первый взгляд, Яга Ягинишна оставалась всё той же сморщенной и горбатой старухой. Разве что из-под нижней губы вынырнул длинный клык, а в глазах-угольках заплясали искры. По загнутому навершию клюки расползлась замысловатая вязь. Бусы, в привычной реальности собранные из копеечных пластиковых шаров, обернулись нанизанными на тесёмку черепами острозубых зверьков. Но главные перемены коснулись не внешности. Егор ощутил себя… Сложно описать. Словно он стоял на краю могилы, из которой поднимался запах мертвечины и свежевскопанной сырой земли. А сзади приближалось что-то невидимое и очень страшное, готовое столкнуть его в эту могилу и заживо похоронить.
– Вы про птиц? – еле выдавил участковый.
– То знак, что нынче в городе творилась злая волшба. Однако кем и зачем, мне не ведомо. Ночью, пока темно было, я послала на Молодёжную Серого Волка. Он поразнюхал и подтвердил, что у подъезда побывал не человек, ведьма али колдун. Серый взял след, довёл до окраины, но дальше злыдень ушёл через заросли емшан-травы. Емшан из Волка нюх повытягивал. Пришлось ему в Знаменке залечь, подкормиться.
Что-то щёлкнуло в голове Одинцова. Слова «волк», «Знаменка» и «подкормиться» сложились в логическую цепочку. Перед глазами возникло опечаленное лицо Галины Михайловны.
– Так это ваш волк сожрал свинью? Как будете компенсировать?
Яга чуть разжала клешню. Праведный гнев придал участковому сил. Он дёрнулся, высвобождая онемевшую руку. Чужая реальность исчезла, словно опустили рубильник. Вместо колдовского леса шелестела обычная жидковатая помесь ясеня и берёзы. Туман растворился, вдоль обочины залегли грязные пакеты, ржавые мангалы, мятые полторашки и прочий оставленный некультурными горожанами срач.
– Вы присаживайтесь. Протокол составлять будем.
– Компенсировать? Протокол? – повторила старуха, явно не готовая к подобному повороту. – С какой такой стати?
– А с такой, что Галине Михайловне Колывановой, ветерану труда, между прочем, нанесён существенный моральный и материальный ущерб. Вы знаете, сколько стоит годовалая свинья? А я вот знаю, цена начинается от тридцати тысяч. Предлагаю вам договориться с владелицей по-хорошему, иначе будем заводить на вашего волка уголовное дело.
– Дык милай, он же не нарочно! Он за нехристем в сугон пошёл, вот и утомился! Ты на меня посмотри, откель я такие деньги возьму? Пенсия – слёзы сиротки Хаси, коммуналку оплатить да хлеба с молочком пожевать. Мясо по праздникам покупаю. И то, если акция…
– Специально или не специально, сути это не меняет. Вы меня разжалобить не пытайтесь. У нас жалобщиков на сто лет припасено. – Егор шлёпнул ладонью по столу, прерывая поток причитаний. Внутри продолжал бушевать страх, от которого он из всех сил отбивался заученными словами и формулировками. – Умышленное уничтожение чужого имущества, статья сто шестьдесят седьмая у-ка эр-эф. Карается лишением свободы на срок до двух лет. Раз у вас есть община, значит, имеются какие-то фонды. Как хотите разбирайтесь, а чтоб до конца недели Галина Михайловна получила деньги или свинью с аналогичными тэ-тэ-ха.
– Чаво?
– Тактико-техническими характеристиками. Вес, возраст, что там важно у свиней.
– А ежели договоримся? – Бабулька перешла на вкрадчивый тон, морщинистые губы растянулись в фальшивой улыбке. – Нету у меня таких денег. Тридцать тысяч, слыхано ли дело? А вот тысчонки три я бы тебе подкинула, на новую куртку. А?
Яга с заискивающим видом заглянула участковому в глаза.
– Но-но! Попытка дачи взятки должностному лицу, статья двести девяносто один.
Старуха разочарованно постучала по загнутому концу палки узловатыми пальцами.
– А не боишься, паря, что я тебя в жабу обращу?
Егор боялся. По загривку второй раз за день побежали мурашки. И были они куда крупнее тех, что появились в сарае при виде огромного зверя.