Страница 88 из 103
Из воспоминаний генерал-полковника М.И. Повалия:
С Родионом Яковлевичем Малиновским — в ту пору преподавателем Военной академии им. Фрунзе, — я впервые встретился в её стенах, будучи слушателем. В то время среди профессорско-преподавательского состава академии было немало талантливых учёных, специалистов. Тем не менее Р.Я. Малиновский, впервые взявшийся за преподавательскую работу, не потерялся среди них. Нам, слушателям, пожалуй, больше всего импонировал тот факт, что этот спокойный, подтянутый комбриг с ясными серыми глазами, с поблескивающими орденами сдержанно, без какой-либо внешней аффектации излагающий с кафедры курс тактики и службы штабов, словно бы внёс с собой в аудиторию ветер испанских бурь.
Из аттестации на старшего преподавателя кафедры службы штабов генерал-майора Малиновского, подписанной 11 ноября 1940 г. начальником той же кафедры генерал-майором Цветковым:
Политически и морально устойчив. Прочно связан с массами и ставит перед ними конкретные задачи по овладению знаниями, обеспечивающими подготовку командира высокой квалификации. Систематически работает над изучением опыта последних войн и заканчивает диссертацию на соискание учёной степени кандидата военных наук.
Обладая широким военным кругозором и большим опытом строевой и штабной работы, а также боевым опытом последних войн, т. Малиновский, руководя учебной группой слушателей, имеющих боевой опыт, добился чётких знаний по теории вопроса и, в целом, хороших результатов. Предъявляет высокие требования на занятиях, поддерживает высокую дисциплину в учебной группе, проводит большую воспитательную работу.
Вполне владеет методикой ведения занятий, своевременно сдаёт поручаемые задания по разработке учебных материалов. Задачи разрабатывает хорошего качества. Лекции в особой группе прочитал содержательно. За проведённую работу удостоен звания «Отличник Академии».
Лично дисциплинирован, пригоден к походной жизни.
Занимаемой должности вполне соответствует. По своим деловым качествам может выполнять ответственные обязанности как в строю, так и в штабах. В войсках может быть использован на должностях командира дивизии, начальника штаба корпуса или начальника оперативного отдела штаба армейской группы.
Из автобиографии Р. Малиновского, написанной для личного дела, 1948 г.:
Войну начал командиром 48 стрелкового корпуса на реке Прут, от которой корпус с тяжёлыми боями отходил на Бельцы, Рыбницу, Котовск, Колосовку, Николаев, Херсон, Каховку. В Николаеве корпус был окружён, но пробился и вышел.
Из воспоминаний командующего 9-ой армией генерал-полковника Я.Т. Черевиченко:
Численность советских войск на границе с Румынией летом 1941 г. была незначительна. В полосе протяжённостью 480 км у нас находилось всего 4 стрелковые и одна кавалерийская дивизии. Граница не имела значительных инженерных укреплений — их не успели возвести, хотя работы и велись. На восточном берегу реки Прут имелись две линии окопов и траншей и то лишь на основных оперативных направлениях. Единственной преградой для противника была река Прут. Она-то и сыграла свою роль при развёртывании пограничных частей Одесского военного округа в боевые порядки в первые тяжёлые часы войны. Поняв серьёзность обстановки, я отдал приказ вывести на линию границы 48 стрелковый корпус, которым тогда командовал генерал-майор Р.Я. Малиновский и 150 стрелковую дивизию под командованием генерал-майора И.И. Хоруна.
Из воспоминаний комиссара 74-ой Таманской стрелковой дивизии полковника Е.Е. Мальцева:
На Бельцском направлении вражеские войска утром 22 июня после сильной артиллерийской подготовки при поддержке и под прикрытием авиации приступили к форсированию реки Прут. Советские пограничники открыли огонь. Вскоре к ним подоспели войска первого эшелона 48 стрелкового корпуса, которые, быстро окопавшись и замаскировав позиции, заняли оборону. Враг подтягивал новые силы и бросал их в повторные атаки. Напряжение боя нарастало. Наша 74 Таманская дивизия была во втором эшелоне корпуса и пока что только подвергалась мощным бомбовым ударам противника. Вечером на КП дивизии прибыл командир корпуса. Суровым было лицо генерала Малиновского. Но в его действиях — ни тени суеты или растерянности.
— Первый день выстояли, — спокойно сказал Родион Яковлевич. — Завтра придёт и ваш черёд. Будьте готовы.
Затем генерал отдал распоряжение о выдвижении в ночное время нашей дивизионной артиллерии на наиболее угрожаемые участки.
Боевая характеристика на командира корпуса генерал-майора Р. Малиновского от 25 июля 1941 г., подписанная командармом Я.Т. Черевиченко:
Твёрд, решителен. С первых дней войны принял совершенно новые для него дивизии, в короткий срок изучив особенности каждой. В сложных условиях боя руководит войсками умело, а на участках, где создавалась тяжёлая обстановка, появлялся сам и личным примером бесстрашия и уверенности в победе воодушевлял войска. В течение месяца войны корпус Малиновского бессменно вёл упорные бои с превосходящими силами противника и вполне справился с поставленными задачами. Сам Малиновский за умелое руководство представлен к награде. Должности вполне соответствует.
Из воспоминаний генерал-полковника М.И. Повалия:
Уже в первые, безмерно тяжёлые месяцы войны генерал Малиновский сумел проявить себя как мужественный и искусный военачальник. В драматические дни августовских боёв под Днепропетровском, когда через Днепр на его восточный берег прорвались гитлеровцы, Р.Я. Малиновский был назначен начальником штаба, а вскоре и командующим 6 армией. Три недели руководимая им армия отбивала атаки противника, удерживая левобережные посёлки. Так и не прорвав нашу оборону — а ведь здесь использовалась основная ударная мощь танковой группы Клейста! — враг перенёс удары на другие участки. За проявленную в боях доблесть Р.Я. Малиновскому было присвоено звание генерал-лейтенанта, он был награждён орденом Ленина.
Из воспоминаний генерала армии Н.Г. Лященко:
В те трудные месяцы 1941 года 6 армия под командованием Р. Малиновского сдерживала натиск танковых дивизий Клейста под Днепропетровском. Силы были неравными — с тяжёлыми боями мы отступали. Под Изюмом заняли оборону, отражая яростные атаки врага. Я тогда командовал полком. В разгар боя меня позвали к телефону и я услышал в трубке спокойный голос Малиновского:
— Николай, прошу тебя как старого боевого друга: удержи рубеж до наступления темноты. Если оставишь позиции, потеряем технику: все наши машины застряли в пяти километрах восточнее города. Прошу, поговори с людьми, доложи, что решил...
Я был поражён — командующий просит! Мне даже показалось, что у него сдали нервы, но это было не так, в чём я позже убедился.
Я сделал, как он просил, — поговорил с командирами, передал просьбу командующего всему личному составу. И, почувствовав, что командующий обращается лично к каждому — не как к подчинённому, а как к человеку, — люди сделали невозможное. Полк устоял — мы спасли машины.
Из воспоминаний генерал-полковника М. Повалия:
В июле 1942 г., когда я работал в штабе Южного фронта старшим офицером оперативного отдела, произошла запомнившаяся встреча с Родионом Яковлевичем. Трудное время, тяжелейшая обстановка на фронте. Лавина дел свалилась на командующего, и всё же Родион Яковлевич счёл необходимым лично проинструктировать меня перед отправкой в 12 армию, уже оборонявшую Ворошиловград. Взяв цветные карандаши, он спокойно, основательно и быстро, но без тени спешки, нанёс на моей карте обстановку, разграничительные линии, все рубежи и сроки отхода. Меня поразила его выдержка. И впоследствии я не раз убеждался: выдержка не покидала его никогда, а свойственные ему точность и скорость принятия решений, в особенности неотложных, меня просто поражали. Я видел это и в тяжёлые дни отступления, и в его победных операциях.