Венсеремос!

«А вот это совсем хорошо!»

— А доктор Альенде… сам знаешь, он сколько раз пытался пробиться в президенты и все без толку. Да и возраст, а Таруд лет на десять помоложе.

Но куда больше, чем Вася, от таких новостей офигели миристы. Запертые в карцер, они устроили прямо там демонстрацию протеста с требованием немедленно отпустить их в Чили. И вот тут Че показал, кто в доме хозяин: устроил самым громким радикалам такое «упал-отжался», что они расползались на карачках, а Гевара еще и орал, что за нарушение дисциплины пристрелит собственной недрогнувшей рукой. Вася кое-как утихомирил разбушевавшегося Героического Партизана, вспомнившего о суровых временах комендантства в Ла-Кабанье.

Дальше чилийцев дергали по одному на беседы в штабе, где гасили вопли про «реформизм» и объясняли, что победа «Народного Единства» на выборах будет ударом по империализму похлеще Кубинской революции — одно дело, когда толпа бородачей с винтовками захватывает власть и совсем другое показать буржуям, что левые могут играть и выигрывать и на чужом поле. Что не отменяет необходимости винтовок — это подписавшие Пакт обязались вести совместную борьбу за завоевание власти и переход к строительству социализма исключительно мирным путём, а вот латифундисты, олигархи и прочие империалисты наверняка имеют другую точку зрения. И сто пудов будут натаскивать и вооружать правых. Как там эта веселенькая организация называлась, с пауком-свастикой на эмблеме? «Родина и Свобода»? Вот кому надо противостоять, а не левому блоку.

Двоих отчислили с «волчьим билетом» — написали самому Мигелю Энрикесу, главе MIR. Пятерых отправили на Кубу, учиться. Остальных фактически привели к присяге и оставили в школе. Но по ходу разборок чилийцы задали справедливый вопрос «а ты кто такой?», из которого и родилась идея континентального съезда. Технически, в обоих школах, в Ла-Эсперансе под Санта-Крусом и здесь, в Тарате, собрались либо руководители, либо представители практически всех заинтересованных организаций. Осталось только сгонять самолетики Кржемидловского за теми, кому прям позарез захотелось поучаствовать (например, за команданте Маруландой из ФАРК) и теми, кто не представлен в школе (как коммунисты Эквадора). За неделю собрали и аргентинских монтонерос, и тупамарос Уругвая, и бразильских учеников Маригеллы и еще кучу «народных армий», «левых фронтов» и «революционных сил». Причем некоторые организации представляли уже знакомые священники из числа «теологов освобождения».

Че сиял, как новенькое песо, а вот Габриэль со своими ребятами посерел и осунулся — на контрразведку свалилась немалая работа. Проверить вновь прибывших, организовать охрану, закрыть выход информации наружу…

— Знаешь, сколько теперь тупамарос, chico? — хлопнул Васю по спине Че.

— Венесуэльцы да уругвайцы?

— Не-а, еще десятка полтора группок поменьше так назвались. Ты популярный парень, chico!

— А чегеварос нету?

— Ни одного! Хотя почти все принимают идеи фокизма.

— Это потому, что ты старый, abuelito. Пора дать дорогу молодым!

— Вот ты змей! — пихнул его локтем в бок Гевара и оба заржали.

Трехдневная говорильня закончилась подготовленным пактом о совместных действиях и выборами Хунты, то есть попросту Совета. Вася и ахнуть не успел, как очутился президентом Хунты революционной координации и еще день беседовал с нескончаемым потоком ходоков, включая наблюдателей из Центральной Америки и даже с Филиппин.

Вечером сочившийся ехидством Че подарил ему черно-красную ленту.

— Зачем?

— Ну ты же президент, а президенты в Латинской Америке носят ленту через плечо!

— Вот ты змей! — вернул тычок локтем Вася.

Он уже собрался перевести дух, но подоспели объявленные генералом Торресом выборы в народные ассамблеи, и тут отыгрался Габриэль. Весь состав съезда и школы, не говоря уж про милисианос, он загнал на охрану избирательных участков. И если на Плоскогорье, в районе бывшей партизанской республики, все было налажено и кечуа с аймару сами прекрасно справлялись, то вот на равнинах Орьенте проблем хватало. Оставались еще недодавленные фалангисты и парамилитарес, да и зажиточные камбы опасались новых веяний… Пришлось курсантам объяснять, уговаривать, показывать и вообще заниматься просвещением среди местного населения.

Припахали всех, даже Васю, для касика нашлась очень специальная работенка…

— Ты же в Москве учился? — припер его к стенке Габриэль.

— Угу, — кивнул Вася.

— Значит, по-русски говоришь.

— Ну… есть немного.

— У нас и того нету, поедешь в Тоборочи.

— Куда???

— Сто километров на юг от Санта-Круса, там русские живут.

По дороге в место с таким странным названием, Вася пытался сообразить, что же там за русские? Белоэмигранты предпочитали Парагвай, они и Чакскую войну помогли парагвайцам выиграть, генерал Хуан Белофф или Беляефф… Власовцы? Но они тоже предпочитали другие страны. Оказалось — староверы.

Натуральная такая русская деревня, даром что без бревенчатых изб. Посреди — площадь, на площади — церковь и колодец. Русые косы, курносые детишки, платья и рубахи будто с фольклорного фестиваля… И насупленные бородатые рожи мужиков, давно привыкших ждать от власти только пакостей. Ждали и в этот раз, так что Васе пришлось для начала услать двух милисианос, чтобы не светились с оружием при разговоре. А потом долго втолковывать, что народная ассамблея — тот же самый приходской совет, и если избрать и туда, и туда одних и тех же людей, будет куда проще взаимодействовать с властями. В конце концов, если люди желают жить своим порядком, соблюдают законы и никому при этом не мешают, то зачем переворачивать их жизнь с ног на голову? Бородачи скребли в затылках, бухтели вполголоса «так-то он так, но так-то поди и нет», но после того, как Вася перешел на русский, малость обалдели и прониклись. Еще бы — уважила власть, прислала не просто агитатора, а язык знающего!

Тревожные ожидания не оправдались — выборы прошли практически без эксцессов. Ну, в паре мест избиратели начистили друг другу рожи, но до стрельбы не дошло. Видимо, генерал Торрес как следует зачистил армейских, а милисианос — фалангистов и прочих противников. Нет, голосовать-то их допустили, а вот как организованная вооруженная сила они уже не сыграли.

Выборы выжали всех почище месяца боев — там-то можно просто пальнуть или удрать, а тут ни бежать, ни стрелять никак нельзя. Объясняй, направляй, и улыбайся, улыбайся, улыбайся… Когда все закончилось, Вася хотел было хоть пару деньков передохнуть, но…

Для начала его дернули в Ла-Пас, поскольку СССР наконец-то досогласовал и подписал не только прямой договор с Перу, но и соглашение о намерениях с Перу и Боливией о создании «свободной экономической зоны Такна», причем с «возможным расширением в будущем». Про расширение было сказано без упоминания географических названий, но явно с прицелом на присоединение Чили. Тем более, что кроме горно-обогатительного комбината и каскада ГЭС на горных реках ставилась цель реконструкции железных дорог Боливии на общую с Чили и Перу колею.

С этим в Латинской Америке вообще творился несусветный бардак, как на юге США до Гражданской войны — строили кто во что горазд. В Чили, Колумбии, Венесуэле и Перу одна колея, но переход есть только между Перу и Чили. В Боливии и Бразилии колея другая, в Эквадоре третья, в Аргентине вообще четыре разных ширины! Похоже, профессор-аргентинец из мексиканского университета был прав, когда говорил о войне сельского с промышленным укладов — если в США победил город, то в Латинской Америке — плантатор. Вот в США победившие промышленники и привели весь разнобой железных дорог к одному стандарту, а Латинская Америка так и не обзавелась общей сетью.

В Ла-Пасе по случаю подписания соглашений творился чуть ли не праздник с карнавалом, но как главу милисиано Васю припахали к разработке плана охраны и обороны будущих индустриальных гигантов. Сделав первые наметки, Вася чуть было не сказал «Да ну нафиг!», до того получившееся было похоже на ЧВК. Малость почесав репу, он припомнил, что первые такие компании уже появились и ничего нового он не привнесет, но идею признал перспективной. Во всяком случае, она давала презабавный «капиталистический» способ легализовать «коммунистических партизан».