Из Италии с любовью

– Давай завтра встретимся там за обедом? Вечером родители устраивают большой семейный сбор, который мне никак не пропустить, но было бы очень неплохо посидеть час-другой, наверстать упущенное – только я и ты.

Интересно, а чем они сейчас занимаются, разве не наверстывают упущенное? Сначала Луиза всерьез хотела ответить отказом. Она испугалась, что эта встреча может окончательно ее растревожить: ей и так было неспокойно, да и боль после краха отношений с Томми еще не прошла. В конце концов, не говорила ли она всем, включая саму себя, что сейчас мужчины ей не интересны? С другой стороны, наверное, она должна была пойти навстречу старинному другу… Паоло ждал ответа – Луиза глубоко вздохнула и… согласилась. Она взрослая женщина и знает, что делает, – ведь не приглашает же она его прямо в спальню!

Прием закончился ранним вечером, Луиза села в фургон и отправилась обратно в гостиницу. Всю дорогу она думала о Паоло, о том, как на нее подействовало новое, столь неожиданное его появление в ее жизни. Он выглядел как прежний Паоло, говорил как прежний Паоло, и ощущала она себя рядом с ним как с прежним Паоло. Возможно, разумнее было бы придумать какой-нибудь повод и отказаться от встречи – вдруг проснутся старые чувства, а он ведь через несколько дней все равно вернется в Германию, а потом в Штаты… Но, увы, уже поздно, слишком поздно. Они даже не обменялись телефонами. Слава богу, встреча состоится в общественном месте, где вряд ли может что-то случиться, даже если бы она и хотела начать с Паоло все сначала – а она не хочет.

Правда не хочет?

В тот вечер Луиза отправилась на ужин довольно поздно, решив после роскошного обеда у Сильваны съесть лишь тарелку супа или салат. Она уже почти спустилась по лестнице, как вдруг увидела, что посередине вестибюля сидит очень знакомая черная собака и лениво скребет задней лапой за ухом. Увидев ее, пес мгновенно вскочил на ноги и, размахивая хвостом, радостно бросился приветствовать. Ясное дело, после вчерашнего знакомства лабрадор ее запомнил. Сегодня он был чистый, сухой и выглядел симпатично, но Луизе все же пришлось замахать руками, чтобы он на нее не прыгал. Наклонившись, она стала гладить собаку, и тут раздался мужской голос, но теперь это был не голос Эрнесто:

– Лео, оставь даму в покое.

Луиза подняла голову, и случилось нечто странное. Как только она увидела хозяина собаки, за какую-то долю секунды все мысли о Паоло – или Томми – вдруг испарились. По-видимому, вот и граф Витторио Эмануэле, известный также как Вито professore. Высокого роста, года на три или четыре старше ее, и… что-то в нем есть особенное. Да, он довольно хорош собой, ладно уж, очень хорош собой, если начистоту: темные волосы, неожиданно яркие синие глаза за очками в металлической оправе, которые подчеркивают его статус professore. Располагающее, хотя и серьезное лицо… Но нет, дело в другом. Луиза сразу ощутила необъяснимую близость с этим человеком, словно была с ним хорошо знакома. Она несколько раз моргнула и проглотила комок в горле.

– Ничего страшного. Чудесный пес. Вы его хозяин? Вы ведь граф Витторио Эмануэле?

– Да, хотя я и не привык использовать свой титул. А вы, должно быть, Луиза Роудс, специалист, которого прислали, чтобы вернуть гостиницу к жизни.

Забавно, она заговорила с ним по-итальянски, а он ответил ей на абсолютно чистом и беглом английском. На несколько секунд она застыла, а потом перешла на английский. Он владел им так хорошо, что по-итальянски продолжать разговор не было смысла.

– Приятно познакомиться. – Они пожали руки. – Мы с Лео старые друзья. На днях гуляли вместе по полю.

– Эрнесто рассказал мне, что случилось, приношу извинения.

Говорил он довольно церемонно. Да, ее саму поразило ощущение близости, но Вито держался отстраненно. Луиза вспомнила слова Луиджино о том, что граф своего рода затворник, и подумала: может, в ее присутствии он чувствует себя не в своей тарелке?

– Как я понимаю, он несколько испортил вам одежду. Сожалею об этом. Он еще почти щенок, и мне пока не удается отучить его от дурной привычки прыгать на людей.

Он бросил быстрый взгляд на дверь: было очевидно, что ему хочется поскорее уйти.

– Прошу вас, не беспокойтесь об этом. Подумаешь, старые джинсы – тем более что их здесь выстирали и выгладили гораздо лучше, чем я бы смогла сама.

Луизе очень хотелось продолжить разговор, хотя она уже не сомневалась, что собеседнику не терпится отвязаться от нее и скрыться куда подальше.

– Простите, – торопливо продолжила она, – могу я спросить, откуда у вас такой хороший английский – лучше, чем мой? Complimenti[15], как сказали бы вы, итальянцы.

– Благодарю вас. Я хорошо говорю по-английски лишь потому, что долго жил в Англии.

Никаких подробностей, никаких пояснений.

Только она собралась спросить о том, что он в Англии делал, Вито бросил быстрый взгляд на часы.

– Надеюсь, вы меня простите, но надо идти. Всего хорошего, госпожа Роудс.

– Я пробуду здесь до самого лета, так что, надеюсь, еще увидимся. И зовите меня просто Луизой.

На эти слова он никак не отреагировал. Лишь посмотрел на лабрадора и прищелкнул языком:

– Пойдем, Лео, нам пора.

Пес вскочил на ноги и повиновался, хотя команда была подана на английском. Мужчина и собака вышли в темноту, а Луиза, слегка потрясенная, все стояла в вестибюле. Как человек, которого она прежде не знала, возбудил в ней столь глубокое чувство близости? И в то же время этого явно нельзя было сказать о его впечатлении от знакомства. Да, Вито вел себя вежливо, но в его словах не чувствовалось теплоты, словно он чуть ли не жалел о том, что они встретились; и он, кажется, был только рад убраться восвояси. Интересно, думала она, увидятся ли они еще раз или она отпугнула его и это была первая и единственная встреча? Луиза понимала: если так, она огорчится. По какой-то причине краткие мгновения в его обществе доставили ей огромное удовольствие.

Все еще в замешательстве она направилась в ресторан.

Этой ночью Луиза уснула не сразу. В голове вертелись противоречивые мысли о четырех мужчинах. Первый, Томми, своей неверностью нанес ей рану, которая все еще кровоточит. Второй, казалось, любовь всей жизни, бросил ее, умчался на другой конец земли и тут явился, как черт из табакерки. Третий – начальник, намерений которого она не может разгадать. А теперь еще и едва знакомый мужчина внезапно произвел на нее совершенно необъяснимое впечатление, хотя о его впечатлении от их знакомства нельзя сказать того же. Чувства спутались в такой клубок, что Луиза уже хотела было звонить маме, чтобы все обсудить с ней. Через несколько секунд здравый смысл все-таки взял верх: она поняла, что уже почти час ночи, откинулась на подушки и постаралась успокоиться. Хотя далось ей это нелегко.

Воскресным утром Луиза выпила чашку капучино и, чтобы привести мысли в порядок, отправилась погулять. Утреннее солнце на безоблачном небе порядочно пригревало, хотя в тени было еще довольно прохладно. На этот раз она пошла не вниз, а вверх по склону, через поля, к нетронутому кусочку земли, заросшему деревьями. Дорожка, по которой она шагала, пролегала по опушке, огибая заросли, и в конце концов привела к старой кирпичной стене, которая, похоже, отмечала границу землевладения. Скоро Луиза набрела на ствол поваленного дерева, куда можно было сесть, чтобы полюбоваться прекрасным видом, а заодно собраться с мыслями. То же чувство покоя и умиротворения, которое охватило ее, когда она оказалась здесь в первый раз, постепенно овладело ею и усмирило мятежные мысли. Взгляд бездумно бродил по лоскутному одеялу полей, виноградников, рощиц, и Луизе наконец удалось разложить все по полочкам.

С Томми все кончено, нужно только поскорее изгнать его из мыслей и из сердца.

С Джозефом – это ясно – любви не случится. Луиза лишь надеется, что ситуация не станет совсем уж щекотливой и не помешает работе, которую она очень любит.

15

Браво (ит.).