Страница 11 из 12
Темнота проглотила ее мысли, скрыла шаги. Лежащая на алтаре девушка даже не знала, на что пошла ради своей любви, как не знала и то, что сделала первый шаг навстречу своей смерти. Чем дальше она забредет в Навь в поисках потерянного возлюбленного, тем дальше отдалится ее душа от тела и тем тяжелее ей будет вернуться.
Глава 4
На рассвете, морозным утром, они уже были возле таверны, где остановился на ночлег со своим обозом пан Макарий. Генрих остался ждать во дворе, пока Богдан отправился показаться на глаза новому хозяину. Князь же присел в сторонке на бочку, поглядывая на приготовления обоза.
У купца оказалось всего три телеги. Товары, что именно там было, Генрих не разглядел, оказались накрыты толстыми шкурами и перетянуты веревками, удерживавшими груз от падения, если, не приведи боги, телега попадет колесом в глубокую выбоину.
Слуги суетились и Генриху показалось, что людей у купца слишком мало. В основном это были охранники, такие же, как и сам князь, пара грузчиков – крепких молодых парней, и три кучера по одному на каждую телегу. Одеты все добротно, не бедно. Нагло поглядывают на новенького, особенно те, что опоясаны тяжелыми поясами с клинками в ножнах. Охранники, в ряды которых сегодня предстоит влиться Богдану и Генриху, кажется, не особо радовались пополнению и это уже говорило о многом для более опытного княжича.
И все же груз, по всей видимости, был ценным, раз нанимали дополнительную охрану.
Генрих отвел глаза стараясь лишний раз не смотреть на людей Макария, когда из таверны вышел Богдан, следуя за самим купцом.
Макарий нашел глазами князя и коротко кивнул ему, а сам направился к телегам.
– Скоро отправляемся, – заявил он своим людям, подозвал взмахом руки новеньких и представил их одному из своих наемников, высокому мужчине с короткой седой бородой и цепким взглядом зеленоватых глаз, прозрачных, как вода в реке, на дне которой колышется речная трава.
– Это дополнительные охранники, – сказал Макарий и представил мужчин друг другу. Главного наемника звали Витолд и имя, и сам главный охранник, не очень понравились Генриху.
– Я видел, как пару дней назад вы мутузили друг друга на дворе этой таверны, – проговорил Витолд, когда Макарий отошел отдать остальным свои распоряжения.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Богдан.
– А то, что мне кажется, будто вы устроили это представление специально для того, чтобы быть замеченными кем-то из купцов.
Генриху подобное заявление не понравилось. Он шагнул вперед и, не слушая предостережений друга, сказал:
– Ты ошибаешься, – симпатии к начальнику у князя поубавилось, – это я искал работу и тогда даже знать не знал Богдана!
Губы Витолда тронула улыбка.
– Зато теперь, как погляжу, вы закадычные дружки, – рука мужчины легла на рукоять меча. – Будьте уверены, я пригляжу за вами. И не приведи Боги, мне что-то покажется подозрительным в вашем поведении…
– Так скажи своему хозяину о своих подозрениях сейчас, – разозлился князь.
– Я уже пытался это сделать, но нам нужны сильные люди… – и Витолд, недоговорив, отвернулся от новеньких, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Генрих шагнул было следом, но рука Богдана опустилась на его плечо.
– Он в своем праве, – сказал бывший охранник таверны князю. – Сейчас мы не переубедим его. Докажем на деле, чего стоим, а не спорами!
Сжав зубы, Генрих отступил.
– Видимо, пан Макарий везет нечто очень ценное, – шепнул ему Богдан.
– Не наше дело, – отмахнулся Генрих. – Нас наняли охранять…
– Вот мы и будем охранять, – друг улыбнулся и с силой хлопнул Велке по плечу. – А теперь пойдем. Нам полагаются лошади. Надо выбрать, а то подсунут кляч!
В том, что в Нави, как и на земле, происходит смена дня и ночи, я сомневалась, пока не увидела это своими собственными глазами. Только солнце здесь было не совсем таким, как там, где бродили живые люди. Более того, перемена погодных условий не переставала удивлять меня. Морозу на смену приходило резкое потепление, когда звук моих шагов заглушала капель. Я даже видела, как из-под земли начинает пробиваться зеленая, нежная трава, а затем снова набегали черные косматые тучи и дождь, неприятный и моросящий, сменялся снегом, странным, непривычным, серым, словно пепел. Тогда трава пропадала, словно уходила назад в недра земли, и картина становилась мрачной.
Я все продолжала идти вперед, думая над тем, что буду делать дальше. Мой план был прост, но для его осуществления стоило найти хоть какое-то существо, которое не желало бы моей смерти, а вот это оказалась задачка не из легких.
Тропинка, что петляла по густому лесу, вывела меня спустя несколько часов блужданий к небольшой опушке. Я была голодна и промокла, подрагивая от холода, когда впереди, среди темных ветвей разросшегося тернового кустарника, внезапно мелькнуло живое пламя.
Первым желанием было ринуться на свет, словно глупый мотылек, но я вовремя вспомнила, каким губительным этот самый свет оказывается для последних, и потому решила скрыться и подкрасться незамеченной. Если там, за стеной кустарника, есть люди, то присмотрюсь к ним, прислушаюсь, а после уже и решу, показываться им на глаза, или продолжить свой путь и обойти полянку стороной.
Как решила, так и сделала.
Поднявшийся ветер зазвенел сосульками, застывшими на ветвях голой березы, и я, воспользовавшись шумом, подкралась ближе, стараясь, чтобы терновые кусты закрывали меня от тех, кто грелся у огня.
В просвет между ветвями, унизанными колючими иглами, удалось разглядеть, два черных силуэта, что сидели у костра, грея руки. Это определенно были мужчины. Мне удалось даже разглядеть эфес меча на боку у одного из них.
«Здесь есть оружие?» – подумала, несколько удивившись подобному факту. Как-то совсем иначе представляла я себе Навь. Да и в книгах ее описывали совсем по-другому!
Неожиданно стихший ветер заставил меня затаить дыхание. Я навострила уши и стала вслушиваться в то, что происходило на поляне, но к моему горькому разочарованию, мужчины не торопились заводить беседу и просто молчали, глядя на танцующее пламя.
«Как же я узнаю о том, что вы из себя представляете, если вы молчите?» – подумала невольно, но продолжила следить за незнакомцами, мысленно умоляя их начать разговор. Но они молчали. В вершинах деревьев снова завыл ветер, а внизу, в затишке на поляне, почти мирно трещал костер.
Когда я уже было решила, что толку не будет и стоит, пока еще оставалась не замечена, уходить, один из мужчин, наконец, заговорил.
– Завтра утопим этого щенка и дело с концом, – голос оказался неприятным и скрипучим. Я отчего-то подумала о том, что чаще всего на моей памяти злые люди обладают именно такими пренеприятными голосами? Видимо, сама природа пытается подчеркнуть их особенность. Слова о щенке меня насторожили, а меж тем, второй мужчина поспешил с ответом.
– Утопим, как пить дать! Этот гад мне два пальца оттяпал, – и словно в подтверждении своих слов поднял левую руку, демонстрируя кисть, перемотанную какими-то тряпками.
«Волк», – мелькнула в голове мысль.
– Не будь он нужен Брониславу, уже давно лежал бы на дне озера да с камнем на шее, – сказал первый.
– Тварь, – кивнул второй мужчина и встал на ноги. Он сделал несколько шагов в сторону, туда, где обзор пропадал, и скоро слуха коснулся звук удара, а затем, последовавший за ним тихий, протяжный стон.
«Это кого они там держат?» – так некстати зачесался нос, и я поспешила зажать его рукой, опасаясь, что чихну и тем самым выдам себя. Повезло. Не чихнула, а мужчина, тем временем, вернулся к огню и опустился на свое место.
– Хорошо ты его отделал, Лехослав, – и заржал, грубо, низко, противно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».