Страница 15 из 65
За эти месяцы Коста научился бойко лопотать на словенском наречии, благо и нужно-то было выучить полтысячи слов, не более. Язык тот был небогат. Да и с ним тут теперь разговаривали только на нем, выучишь поневоле. У Косты была своя роль. Пока хозяин делал вид, что торговался с купцом, он пытался разговорить мальчишек, что сидели в клетке, ожидая продажи. Пока им попадались только евнухи с Кавказа и немного местных, которых холостили по медицинским показаниям. Местные врачи придумали изящный способ лечить некоторые заболевания, лишая молодых людей мужского достоинства. И подкопаться местная Фемида к этому не могла никак. Многие родители платили за это докторам большие деньги и отдавали своих чад во дворец, надеясь на сытую старость.
Ощущение боли и тоски накатывало сразу же, как только Вацлав подходил к рабскому рынку. Люди, сидевшие в клетках, словно скотина, смотрели на него, кто как. Кто-то с равнодушием, кто-то с ненавистью, кто-то с мольбой и надеждой. Евнухов продавали в отдельном конце. Это был товар непростой, для ценителей. Их покупали дворцовые службы, церковь и богачи, которые использовали евнухов для разных надобностей. От смотрителя гарема где-нибудь в Сирии до певчего в домовой церкви. Деревянные жерди, связанные в решетки веревками, были простой формальностью. Некуда было убежать рабу в огромном городе. Только если переплыть Золотой Рог и уйти в горы на севере, туда, где обосновались варвары- склавины из семи племен. Но туда еще нужно было добраться. Участь беглого раба в Империи была горька.
— Пст, — прошипел Коста и мотнул головой в сторону стайки мальчишек крайне непривычного вида. Их волосы и кожа были светлее, чем у хорутан и хорватов, а лица казались чуть уже. Словене на западе были круглоголовыми. — Хозяин, я пойду, гляну, что происходит. Какой-то шум странный в городе.
— Яромир, Неждан, с ним идите, — скомандовал Вацлав. — Что-то мне эти крики тоже не нравятся. Узнайте, чего это ромеи разорались.
Воины молча кивнули и пошли к выходу. Туда, где нарастал злой, словно гудение шершней, гул. Ничего хорошего он не предвещал.
— Откуда такие? — спросил Вацлав у торговца, показав на евнухов…
— Откуда-то из варварских земель, господин, — услужливо ответил купец. — Их из Херсонеса привезли. По роду они из склавинов, но откуда они точно я не интересовался, откровенно говоря. Какая разница, откуда привезли этих варваров? Приглянулся вам кто-нибудь?
— Мне смышленый мальчишка нужен, — сказал Вацлав. — Самому герцогу в подарок беру. Сам понимаешь, ошибиться никак нельзя. Я поговорю с ними? Я немного их язык знаю.
— Конечно, господин, — равнодушно кивнул головой торговец. Ему было плевать. Хочет покупатель изучить получше свое будущее имущество, пусть изучает. В конце концов, евнухи товар весьма недешевый. Торговец напомнил. — Тридцать солидов, господин. Те, кто старше десяти лет, стоят уже пятьдесят. Выбирайте.
— Из каких будете, парни? — спросил Вацлав у ребятишек, с испугом смотревших на него. Здоровенный муж с длинным кинжалом на поясе не сулил ничего хорошего.
— Мы из словенского племени, бужане, — ответил старший из мальчишек, лет четырнадцати на вид.
— Что за народ такой? — задумался Вацлав. — Им в Сотне преподавали географию, но информация о племенах, живших на востоке, была крайне скудной и отрывочной. Места там были дикие.
— Такой народ, — непонимающе посмотрел на него паренек. — Мы по большой реке жили. Бох она называется.
— Бох? — наморщил лоб Вацлав. — Что еще за Бох?
— Бох, он один такой, — непонимающе посмотрел на него мальчишка. — Река большая. Там мы и жили, на берегу прямо.
— Как попали сюда? — спросил Вацлав. Такого племени он не знал, название реки ему тоже было незнакомо, а значит дальнейший расспрос перспектив не имел. Парень явно рос на небольшом пятачке земли и окружающего его мира не знал.
— Люди лихие напали, — с тоской ответил паренек. — Там у нас сильный владыка завелся из пришлых. Дружина у него на полсотни мечей, все в шеломах и броне. Он у уличей сел, сказывают, а теперь и до нас вот добрался.
— Как зовут того владыку? — насторожился Вацлав. — Имя знаешь?
— Всеволодом кличут, — ответил мальчишка и понурился. — А сына старшего Урошем зовут. Я слышал, когда они промеж собой говорили. Это он меня, гад! И их тоже!
— Домой хочешь? — спросил Вацлав.
— Нет у меня больше дома, — с тоской ответил мальчишка и показал рукой. — Мать, батя и сестра — вон в той клетке сидят. Там наших два десятка всего осталось. Остальных купили камень рубить. Вот и весь наш род. Батя язык прокусил и начал кровью харкать, его и не стали брать. Все убежать хочет.
— Который из них твой отец? — спросил Вацлав.
— Вон тот! — показал парнишка на жилистого полуголого мужика с всклокоченной бородой. — Мстивоем его кличут.
— Почтенный, — обратился Вацлав к торговцу. — Я возьму вот этого паренька и его семью. Вексель князя Самослава возьмешь в оплату?
— С превеликим удовольствием возьму, — расцвел в улыбке купец. — Восемьдесят четыре солида с вас. Только мы к почтенному Марку в контору сходим, чтобы он расплатился по нему. Эти векселя — просто чудо какое-то! А монета его светлости — чистейшее серебро.
— Пиши купчую! — решительно сказал Вацлав, и счастливый купец удалился в каморку, где заскрипел пером по пергаменту.
— Хозяин! Хозяин! — Коста потянул его за рукав. Он прибежал на рынок, сломя голову и едва отдышался. — Ты что, этой сволочи такие деньжищи отдашь?
— Отдам, а что? — удивился Вацлав.
— Дай мне пять номисм, и ты получишь эти людей, — протянул руку Коста.
— Ты с ума сошел? — неприятно удивился Вацлав. — Как это я за пять солидов евнуха куплю и всю его семью?
— Старшой! — к Вацлаву подошли его спутники. — Бунт в городе. Надо ноги уносить.
— Ах, ты засранец, — со смехом посмотрел на мальчишку Вацлав. Коста разочарованно отвернулся в сторону и поминал какую-то мать. — А чего бунтуют?
— Да иноземных купцов убивать идут, старшой, — сплюнул Неждан. — Мы с Яромиром уже подрезали пару дурней, что на нас с кольями бросились. Но шкурой чую, уходить отсюда надо.
1 Дукс — римский титул, соответствующий герцогу.