Страница 4 из 16
– Ну, порешим… а серебришко обещанное? Мы ж хозяина-то не знаем.
– Да не дождемся мы серебришка, – с досадой промолвил отрок. – Ты что, меня первый год знаешь? Я тебя хоть когда-нибудь обманул?
– Обманул! – парняга неожиданно нахмурился. – Прошлолетось, когда в Турове, в корчме, в кости играли… Забыл?
– У старого Галактиона Грека? Так это ж разве обманство? Так, пошутил, посмеялся…
– Ты-то пошутил, а я…
– Эй, вы там! Пошевеливайтесь! – с мостков донеслась команда.
– Как Микул меня прибить прикажет – так и решайся, просто кивни. И мы с тобой сразу в лодку, и в Туров. Лодка новая, большая. Продадим славно! И никто нам не нужен… Сами себе хозяева!
Ничего не ответив, Корост хмуро вышел из кустов. Нерод же задержался, выжимая порты…
– Хороша лодка! И мачта, и парус есть… Эх, жаль… Слышь, Коросте, – выбравшись из лодки на мостки, дядько Микул резко понизил голос, а потом и зашептал, оглядываясь на оставшегося в кусточках напарничка: – Парень-то этот худой… не нужен он нам боле…
Все так, как и предупреждал Нерод!
– Вдвоем нам ловчее уйти, незаметнее. Да и награду делить…
Вот оно, вот!
Вышел на мостки отрок, улыбнулся… Хорошая у него улыбка была, веселая, добрая… и глаза лучистые сделались, и на щечках – ямочки…
– Ну, сейчас и на капище… – распорядился старшой. – А то уж совсем светает!
Встретившись взглядом с напарником, парняга незаметно кивнул…
Нерод опустил веки.
– Друже Коросте! Ты ж ножик обещал показать… Ну, тот…
– Эвон – смотри…
В свете разгоравшейся зари блеснуло острое лезвие. Блеснуло – и вошло склонившемуся к лодкам старшому прямо под третье ребро!
Нерод бить умел… Правда, вот только пока что могло не хватить силенок.
– Добей! – выдернув окровавленный нож, быстро приказал отрок.
Сын поварихи тетушки Плавы, урядник – уже урядник! – Глузд нынче самолично нес службу на дальнем посту – на излучине, при впадении Горыни-реки в могучую Припять. Так сказать, обучал молодых, стражников-первогодков – Савушку и Кирьяна. Ну а кому еще такое дело доверить? Наставник Макар Глузда ценил, несмотря на то, что характер у парнишки был тот еще – суетлив безмерно, словно в детстве ежа проглотил. Всегда находил приключений на свою… гм-гм… пятую точку! Можно сказать – на ровном месте. То в речку залезет, то под дождь попадёт, то холодного молока напьется, да так, что потом неделю сипит, говорить не может. Вот и сейчас без нужды суетился – то снимет шлем, то наденет, то погладит арбалет, потом вдруг спохватиться – пощупает мешочек с болтами-стрелами – на месте ли? И это несмотря на то, что – урядник! Просто характер такой…
Невдалеке от реки, на холме, на круче, на самом краю густого смешанного леса воины Младшей стражи устроили схрон: выкопали землянку, замаскировали, не хуже, чем соседушки-невидимки «лешаки», что в землях боярина Журавля. После смерти юного Юрия и дядьки Медведя отношения с «журавлями» складывались странно: вроде б и не враждовали, но и особенной дружбы не вели.
В схроне хранилось все самое необходимое: запас стрел – арбалетных «болтов» или для лука, запасные тетивы, густо смазанные салом, пара запасных самострелов со стальными луками и прицелом, короткие метательные копья-сулицы и все такое прочее, необходимое в бою, что командир стражников, Михайла-сотник, называл непонятным словом «расходники».
Кроме того, в схроне можно было укрыться от непогоды… и от явно преобладающих по силе врагов. Ну и обычно там же отсыпались воины «отдыхающей» смены. Как раз сейчас была очередь Савушки. Правда, парень пока вовсе не собирался спать, не хотелось – ведь вот только сейчас, на рассвете, сменили прошлую стражу.
– Урядник Глузд! – тут же попросил Савушка. – Можно я с вами побуду?
– Ну, побудь, – урядник про себя хмыкнул и, велев Кирьяну во все глаза просматривать реку, с хитроватым прищуром склонил голову набок. – Стражник Савва!
– Я!
– Что нужно делать, дабы избежать одновременной стрельбы в одну и ту же цель? – подражая беспощадному тону господина сотника, с важностью вопросил Глузд.
Савушка вытянулся в струнку:
– Стрелять по очереди, перекатом с одного края на другой или с обоих краев к середине…
– Что замолк? Далее! Что делают в бою урядники?
– Пока десяток перезаряжает самострелы, урядник и младшие урядники берегут свои выстрелы на случай, если враг приблизится и может нанести ущерб десятку! – бодро отозвался отрок.
– Ну… так… – кивнув, Глузд прикрыл глаза и ехидно ухмыльнулся. – А как надлежит стрелять, если для этого надо высовываться из-за укрытия?
– Стрелять пятерками, а младшие урядники должны командовать поименно, чтобы стрелки появлялись неожиданно!
– Какие команды отдаются при стрельбе «перекатом»?
– Десяток, товсь! По такой-то цели, направление такое-то, расстояние такое-то, целься! Справа или слева по одному! Бей!
– Та-ак… Молоде-ец…
Юный урядник покивал и с подозрением глянул на испытуемого: как выражался господин сотник, «отличником боевой и политической» стражник Савушка никогда не был… и это еще мягко сказать. Тогда откуда такие познания?
– Савик! – снова прищурясь, Глузд сменил официальный тон на дворовый, дружеский. – А ну, признавайся – откуда все знаешь?
– Так ведь учил…
– Только не ври!
– Ну, это… – чуть замявшись, Савушка махнул рукой. – Третьего дня в карауле стоял, у крыльца… А господин сотник вышел посты проверить.
– Ага-а! Так ты спал, что ли?
– Что ты, Глузде! Просто задумался. Ну, песню вспоминал… ну, ту, строевую… Тверже шаг! Смелей вперед! Воевода нас ведет.
– Не песня это, а кричалка… – зажмурившись, урядник тоже припомнил слова, продолжил: – Все мы славим Господа Христа, Господа Христа, Господа Христа! Мы всегда славим Господа Христа, Господа Христа, Господа Христа! Аллилуйя!!!
– Аллилуйя! – вполголоса подхватил Савушка.
– Ну, так что? – резко оборвав кричалку, Глузд посмотрел напарнику прямо в глаза.
– Ну-у, вспоминал… – покраснев до самых ушей, глухо промямлил тот. – И господина сотника не сразу заметил. Вот и получил – два наряда и еще стрелковые наставленья учить. Уж пришлось выучить – потом в горнице господину сотнику докладывал! Ох, и красива горница-то! – Савушка неожиданно прищелкнул языком. – На полу войлок – мягко, стол большой, полки с книжицами, чашки-ложки расписные… как это… слово такое непонятное…
– Хохлома, – подсказал урядник. – Михайла наш много таких слов знает.
Михайла, а не «господин сотник». Савушка знал, что урядник Глузд был одним из немногих, кто мог иногда звать своего командира вот так, запросто, по имени. Имел право, в опасном походе в месте с Михайлой-сотником был, откуда больше половины младшей рати не вернулось.
– Тимофей Кузнечик тоже много чего непонятного знает, – Савушка вдруг прикрыл глаза, припомнил. – Про занятия в школе девичьей говорил… как-то так – физ-куль-ту-ра, вот!
– А умеет он еще больше! – покровительственно усмехнулся Глузд. – Ножи, что сами собой затачиваются, уже и немногие кузнецы могут… А еще – для арбалета прицелы! И это… летающий змей – мишень и знак кому подать…
– И библиофека еще, и мануфактура…
– Ну, это все Михайла-сотник придумал. Как и озимые… А вообще – они с Кузнечиком похожи чем-то… – Урядник задумчиво посмотрел в небо. – Оба иногда говорят по-непонятному, оба что-то такое придумывают, чего допрежь не было… обсуждают промеж собой какие-то дела…
– Да уж… Кузнечик вообще – непонятный… – согласно кивнул Савушка. – Но парень славный, да!
Тимка Кузнечик появился в Ратном недавно, и пары лет не прошло, как совсем еще юный мальчишка сбежал из земель боярина Журавля, где после исчезновения боярина стало твориться что-то не очень понятное. Кто-то что-то крутил, мутил воду, непонятно – зачем…
Тимку приняли хорошо, как родного, да он и стал родным, обретя вторую семью и крестных – воина (ныне наставника) Макара и наставницу Арину. Ну и сестрицу – Любаву, ту еще насмешницу…