Страница 4 из 39
Я уставилась на нее, молча требуя развернутого ответа.
– Идлин, почему бы тебе не взять время на размышление? – попытался успокоить меня папа. – Я понимаю: мы требуем от тебя огромной жертвы.
– Ты хочешь сказать, что у меня есть выбор?
– Ну, моя девочка, у тебя действительно будет выбор. Выбор из тридцати пяти претендентов, – вздохнул папа.
Я вскочила со стула и указала на дверь:
– Уходите! Уходите прочь!
И они, не говоря ни слова, покинули комнату.
Разве они не знали, кто я такая и какова моя миссия? Я Идлин Шрив. И нет никого могущественнее меня.
И если они надеются, что я сдамся без боя, то жестоко заблуждаются.
Я решила пообедать у себя в комнате. Сейчас мне не слишком хотелось видеть свою семью. В данный момент я на них сердилась. На родителей – за то, что были счастливы, на Арена – за то, что восемнадцать лет назад не мог поторопиться, на Кейдена и Остена – за их молодость.
Крутившаяся возле меня Нина наполнила мою чашку и спросила:
– Мисс, неужели вам действительно придется через это пройти?
– Я усиленно пытаюсь найти способ выпутаться.
– А если сказать, что вы уже влюблены?
Я покачала головой, продолжая лениво ковырять еду:
– Ведь я в их присутствии оскорбила трех наиболее вероятных претендентов на мою руку.
Нина поставила на стол небольшую тарелку с шоколадом, совершенно точно угадав, что сейчас я предпочту шоколадку лососю с гарниром из икры.
– А вдруг это кто-нибудь из гвардейцев? Со служанками, например, такое частенько случается, – хихикнула Нина.
– Ну и флаг им в руки, но я еще не настолько отчаялась, – фыркнула я.
Нина сразу перестала смеяться. Похоже, обиделась. Но я ведь сказала правду. Я не могла выбрать кого-нибудь из своего окружения, не говоря уже о гвардейцах. Тем более что это пустая трата времени. Надо было срочно искать выход из сложившейся ситуации.
– Нина, я совсем не то имела в виду. Просто я не могу позволить себе обманывать ожидания людей.
– Естественно.
– Ладно. Я закончила. Можешь идти спать. Тележку я оставлю в коридоре.
Нина кивнула и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
Я надкусила шоколадку, но на этом решила закончить с ужином и надеть ночную рубашку. Прямо сейчас я не могла спорить с родителями, а Нина так ничего и не поняла. Нет, мне необходимо поговорить с единственным человеком, способным принять мою сторону. Человеком, считавшим, что мы с ним почти одно целое. Мне нужен был Арен.
– Ты не занят? – спросила я, чуть приоткрыв дверь его комнаты.
Брат сидел за письменным столом и что-то писал. Его белокурые волосы к концу дня уже успели растрепаться, но в глазах не чувствовалось усталости. Арен был до ужаса похож на папу в молодости и словно сошел с папиного портрета.
Арен по-прежнему был одет как для ужина, однако успел снять пиджак и развязать галстук.
– Разве нельзя постучать, ради всего святого?
– Извини. Но у меня срочное дело.
– Тогда вызови гвардейца, – огрызнулся он, возвращаясь к своим бумагам.
– Это уже предлагали, – пробормотала я себе под нос. – Я серьезно, Арен. Мне нужна твоя помощь.
Арен осторожно покосился на меня, и я поняла, что он готов уступить. Он небрежно придвинул к себе ногой стул:
– Ладно, входи.
Я села и со вздохом спросила:
– А что ты такое пишешь?
Он поспешно спрятал верхний лист под пачку бумаги:
– Письмо Камилле.
– А почему бы просто не позвонить ей?
– О, позвоню обязательно. Но потом отправлю еще и это.
– А какой смысл? Неужели после телефонного разговора у тебя еще останутся темы для целого письма?
– К твоему сведению, телефонные разговоры и письма служат совершенно разным целям. Письма нужны именно для того, чего нельзя сказать вслух.
– Да неужели? – Я наклонилась вперед, потянувшись за его письмом.
Но Арен ловко перехватил мою руку.
– Я тебя убью! – пригрозил он.
– Отлично, – парировала я. – Тогда тебе придется стать наследником, принять участие в Отборе и сказать своей разлюбезной Камилле последнее прости.
– Что? – нахмурился Арен.
Я снова откинулась на спинку стула:
– Маме с папой необходимо поднять у населения бодрость духа. И они решили, что я должна пройти через Отбор. Чтобы послужить на благо своей страны, – с поддельным патриотическим воодушевлением произнесла я.
Если честно, я ожидала, что он придет в ужас. Сочувственно погладит меня по плечу. Но Арен только заливисто рассмеялся, запрокинув голову.
– Арен!
Арен продолжал хохотать, протяжно завывая и похлопывая себя по колену.
– Ты помнешь костюм, – предостерегающе сказала я, на что он только еще громче рассмеялся.
– Кто бы мог подумать?! Поверить не могу, что они решили, будто это сработает!
– И что ты хочешь сказать?
– Не знаю, – пожал плечами Арен. – Похоже, я решил, что, если ты когда-нибудь действительно выйдешь замуж, это будет еще очень и очень не скоро. И сдается мне, остальные придерживались того же мнения.
– А этим что ты хочешь сказать?
Я наконец-то получила теплое рукопожатие, на которое рассчитывала, когда Арен коснулся моей руки.
– Да ладно тебе, Иди! Ты всегда была независимой. Ты прирожденная королева. Ты любишь все держать под контролем и сама все решать. Не уверен, что ты сумеешь соединить себя с другим человеком, пока какое-то время не посидишь на троне.
– Можно подумать, будто у меня действительно есть выбор, – промямлила я, исподлобья посмотрев на брата.
– Бедная маленькая принцесса! Значит, ты не хочешь править миром? – надувшись, спросил он.
Я оттолкнула его руку:
– Всего семь минут. И на моем месте был бы ты. А я в одиночестве с удовольствием занималась бы глупыми писульками, а не дурацкой бумажной работой. И вообще, Отбор… Неужели тебе непонятно, какой это кошмарный ужас?!
– Но как тебя угораздило так вляпаться? Мне казалось, что Отбор – дела давно минувших дней.
Я выкатила на брата глаза:
– Отбор не имеет ко мне абсолютно никого отношения. Что самое неприятное. Папа чувствует растущее недовольство в обществе, и ему надо как-то отвлечь народ. Арен, дела действительно обстоят неважно. Люди разрушают дома и бизнес. Есть погибшие. Папа не вполне уверен, откуда ветер дует, но, по его убеждению, это дело рук представителей нашего с тобой поколения, а именно людей, родившихся в посткастовом обществе.
– Ума не приложу, чем плоха жизнь без лишних ограничений, – скривился брат.
Я замолчала, задумавшись. Как можно объяснить то, о чем остается только гадать?
– Ну, я выросла с осознанием того, что в один прекрасный день стану королевой. Вот такие дела. И никакой альтернативы. А ты всегда знал, что у тебя есть выбор. Ты мог стать военным или послом, в общем, делать, что душе угодно. Но вот что было бы, если бы все обстояло ровно наоборот? Если бы возможности, на которые ты рассчитывал, оказались для тебя закрыты?
– Что? – наконец-то врубился брат. – Выходит, людей по-прежнему отказываются принимать на работу?
– Тут и работа, и образование, и деньги. Я слышала, родители запрещают детям вступать в брак из-за былой принадлежности к определенным кастам. Все идет не так, как планировал папа, и ситуация практически вышла из-под контроля. Ну и как, спрашивается, заставить людей поступать по справедливости?
– Значит, папа сейчас собирается разработать новый план действий? – с некоторой долей сомнения поинтересовался Арен.
– Да, а я буду служить дымовой завесой, чтобы отвлечь внимание, пока он не найдет выход из положения.
– Что ж, это куда разумнее, чем обыгрывать внезапно вспыхнувшие у тебя романтические чувства, – хмыкнул Арен.
– Брось, Арен, – покачала я головой. – Меня не интересует замужество. Тогда о чем речь? Ведь остаются же некоторые женщины одинокими.
– Да, но от этих женщин никто не ждет рождения наследника трона.