Страница 108 из 118
Глава 109
Роспись завершена. Все гости направились к праздничному фуршэту. Я не переставал поглядывать на Настю… Вот черт! Как же я угадал с платьем — оно великолепно на ней сидело и восхитительно подчёркивало красоту её глаз.
Но в этих глазах совершенно не было жизни…
Мы никогда не признавались друг другу в чувствах — нам запрещено. Но это не мешало мне относится к ней с нежностью и делать ей комплименты подарками.
Я боялся, что отец поймет и узнает, что у меня есть чувства к Насти, причём серьёзные. Это может стать причиной краха его планов! Чтобы этого не допустить, он мог просто взять и избавиться от проблемы. Сделать всё тихо, якобы самой собой.
Именно этого я боялся…
Мы занимаем свои места. Гости неустанно продолжают глаголить поздравления!
Смотрю на золотое кольцо на пальце, мечтаю его снять и выбросить. Подняться на ноги, подбежать к Насте, крепко-крепко её обнять и прошептать:
— Я тебя люблю! Тебя, только одну! Прости меня за всё... если я сделал тебе больно, прошу, прости! Я исправлюсь. До конца своих дней буду носить тебя на руках и любить. Неистово, одержимо, до дури! Никто, кроме тебя мне больше не нужен. Я хочу от тебя ещё двоих детей минимум!
Мечтаю сказать ей именно это.
Так как вижу на лице девочки много-много грусти…
Она даже не смотрит на меня.
Вообще ни разу не поймал её взгляд!
Находится здесь через силу, по приказу.
И за это меня прости, маленькая..
Время лечит. Боль должна пройти. Но мне кажется, словно никогда… Никогда я себя за это не прощу!
— Выпьем за молодых!
— Ура!
— Горько! Горько! Горько!
Вздрагиваю. Отовсюду парят в воздухе бокалы, слышится звон хрусталя и смех.
Виктория тянется ко мне своими пухлыми, ненатуральными губами, как раз в этот момент Настя выходит из-за стола и куда-то убегает.
Я нехотя целую жену, сжав кулаки.
Но поцелуй этот какой-то поверхностный, дружеский.
Отстраняюсь.
Вика смотрит на меня с ядом в глазах, будто всё понимает.
Блять!
Нет! Нет могу!
Хочу ли я действительно такой жизни?
Если выберу не тот путь, не ту женщину, не ту жизнь — буду жалеть и страдать до конца своих дней.
Мои руки действуют сами по себе. Пальцы обхватывают кольцо, снимая. Я кладу его на пустую тарелку с лёгким звоном. К еде вообще не притронулся.
— Что ты делаешь? — изумлённо таращит глаза жена, замечая это.
— Послушай, Вика, надо поговорить.
Когда гости начинают пробовать деликатесы, отвлекаясь от нас, я беру Вику за руку, отвожу подальше от центра залы.
Мы уединяемся в углу.
— Что не так! Что это означает?! — угрюмо фыркает она. — Ведёшь себя как черствый сухарь!
— У меня нет к тебе чувств. А ты что хотела? У нас брак по расчёту и кажется я допустил ошибку.
Её реакция меня поразила.
Лицо красивой женщины стало вдруг таким уродливым, будто она постарела за секунду лет на десять.
— Ты подлец, вот что! Я знаю почему! Наши отношения могли быть намного лучше! Ты ведь вообще мне внимания не уделял! Даже после трагедии навещал меня в больнице максимум три раза в месяц! Какой же ты бесчувственный эгоист! — Вика нервно смеется. — Это всё из-за той девчонки! Той соплячки, которую ты трахал и ребёнка ей сделал! И сейчас ты что сделал? Ты что это, мерзавец, сделал?! Кольцо снял? Передумал?!
— Да. Я совершил ошибку.
— Подонок!
Она замахивается, чтобы дать мне пощёчину.
— Не смей! Поняла! Не смей оскорблять ни меня, ни, тем более, Настю!
— Мой отец тебя убьёт, Басманов! Тебя и сучку твою!!! Вырежет из её нутра твоё отродье и бросит его свиня...
БАХ!
Звучит взрыв.
Меня оглушает…
Ударной волной отбрасывает куда-то в сторону, как и Вику.
Потом звучит ещё один взрыв.
Крики.
Пахнет пылью и гарью!
Не могу ничего сообразить, кажется я стукнулся головой и вырубился на несколько секунд.
Звон в ушах стоит нереальный…
Заставляю себя встать на ноги и начать экстренно действовать.
— Отец! Виктория! — шатаясь, схватившись за голову, я бреду, не зная куда.
Кругом темнота.
И эту адскую тьму пронизывают жуткие вопли.
Дом погрузился в кромешный хаос.
Но там впереди уже начался пожар.
И… стрельба..