Страница 5 из 17
Легкие обжигает огнем. Нога в огромном сапоге поскальзывается. С криком лечу на землю. Пальцами впиваюсь в снег, чтобы быстрее подняться.
– Стой, сука! – слышу в спину.
На автомате оборачиваюсь на голос. Замечаю, что горилла уже перескочил через забор и быстро приближается. Секунда-две, и схватит меня.
Быстрее! Быстрее!
Дверь на себя. Рывок. Хлопок. Защелка.
Мощный удар в дверь снаружи.
Шумное дыхание не дает толком успокоиться. Мне кажется, я задохнусь.
– Слышь, дверь открой! Не ссы, задам пару вопросов, и все! – как сквозь вату слышу мерзкий голос.
Мне еще никогда не было так страшно. Я еще никогда не ощущала себя настолько беспомощной, как сейчас.
Наваливаюсь на входную дверь всем телом, но вовсе не потому, что хочу как-то задержать урода, долбящего в нее кулаками, а потому что мне не хватает сил просто сделать шаг вперед.
– Открывай, пока хату тебе нахер не спалил! – зло рычит незнакомец по ту сторону.
Глава 6
Ассоль
– Я сейчас, сучонок, окно выбью и залезу к тебе в гости. Пожалеешь, что не открыл.
Мужик за дверью не успокаивается. И я то и дело слышу удары о ее полотно. Боюсь шевельнуться. Даже просто вдох сделать.
Если Цербер под своей личиной еще имеет какой-то оплот цивилизованности, то этот мужик за дверью – обычный цепной пес. Злой и бескомпромиссный. Дворняга, возомнившая, что имеет в руках власть. Беспредельщик с улицы.
Кошмар. Сон наяву. Надо же было так вляпаться! Только я могла попасть в подобную передрягу. Вот только верить, что меня предала подруга не хочется. Кто угодно, но не она.
А Цербер? Когда он вернется? Куда он вообще свалил?
Очередной удар о дверь, но какой-то странный. Более мощный. Меня от него пошатывает вместе с отпружинившей древесиной, а с той стороны слышится мужской стон.
– Сука… – хрипит незнакомец.
Ему больно. Это все, что получается понять.
– Не люблю незваных гостей, – голос Цербера обдает меня облегчением. То же самое он сказал мне в нашу первую встречу.
– Ты хоть знаешь, против кого прешь? – с ненавистью выдавливает из себя шакал, напавший на меня.
Следом новый мощный удар заставляет дверь сотрястись. И меня вместе с ней. Подскакиваю на ноги и теперь делаю шаг назад, вглубь дома.
– Ответ понятен? – Цербер звучит ровно, будто это не он только что со всей дури впечатывал человека в дверь.
– Сука… – снова выплевывает незнакомец и, кажется, его туша опадает на деревянное крыльцо.
– Передай Сабиру, что я выпущу кишки любому, кто приблизится к моему дому.
– Ты еще пожалеешь, – слышится в ответ. Но мужик все же, судя по звукам, сгребает свои кости с крыльца. – Если баба у тебя…
– Проваливай отсюда! Пока я твой собственный член тебе же в глотку не запихал.
Звучит угрожающе и… я бы испугалась.
Мужик, похоже, тоже принимает верное решение. Его перестает быть слышно.
– Открывай! – грозно, как зверь.
А я прилипаю к месту, и стою, почему-то раздумывая, стоит ли впускать мужчину в дом. Хотя, конечно, прекрасно понимаю, старая дверь не станет Церберу преградой.
– Ты там сдохла что ли? – с раздражением спрашивает.
И тут решаю все же отодвинуть щеколду от греха подальше.
Дверь распахивается, и я оказываюсь лицом к лицу перед Цербером. Громадным и разъяренным.
– Зачем на улицу выходила? – рычит он на меня.
– Я… – не могу найти оправдания.
Мужчина изучает меня цепким взглядом. Нагло осматривает. И я невольно замолкаю. Слова вымолвить не в силах.
– Люди Сабира теперь долго не свалят. Он привык добиваться своего. И лучше тебе понять это как можно скорее. Ведь в другой раз я могу не успеть, маленькая…
Цербер делает ударение на последнем слове. Оно звучит из его уст так… даже не знаю. Но у меня от этого начинает сосать под ложечкой. Чувствую, как бандит затягивает на моем горле невидимую петлю, сгущая краски вокруг произошедшего.
Входная дверь захлопывается, и мы оказываемся абсолютно одни в замкнутом пространстве. Дом слишком маленький. И мы с громилой здесь наедине.
– Жрать, конечно, не приготовила, – констатирует. – Ты ведь только и умеешь проблемы создавать, да, Ассоль?
– Так отпусти меня, – перехожу на «ты», набираясь, наконец, уверенности. За правое дело стой смело, или как там?!
Цербер задумывается. Могу различить это по его напряженному лицу.
– Чем ты лучше этих ублюдков? Ты ведь тоже решил использовать меня, когда узнал о том, кто я.
Мужчина никак не реагирует на мое умозаключение. Он стягивает с крупного тела тулуп, вешает его возле двери на гвоздик, оставаясь только в клетчатой рубахе и джинсах. Я же стою при полном параде. Даже в шапке.
Мой взгляд снова цепляется за ужасающие медвежьи лапы на кистях Цербера. Мне кажется, он и сам такой, не менее устрашающий и сильный, чем этот лютый зверь, способный только мощными лапами и зубами задрать противника насмерть.
Хозяин дома предпочитает игнорировать мои вопросы. Ему просто напросто плевать на то, что я думаю по поводу всего, что происходит рядом с нами.
Он проверяет печь, шебарша там кочергой, а затем усаживается на стул за столом. Принимает вальяжную позу: широко раскидывает ноги и откидывается на спинку.
– Мой отец… – начинаю, но Цербер перебивает меня.
– Соловьев Виктор Назарович, я в курсе.
– Я хотела сказать… Ты ведь представляешь, кто мой отец, и на что способен. Он не позволит тебе принудить меня, сделать… хоть что-то.
Хожу по тонкому льду. Он уже трескается у меня под ногами, и я отчетливо это ощущаю. Одно неверное движение – и я уйду на глубину. И мне бы замолчать, не дергать тигра за усы. Но я дергаю.
– И что, по-твоему, я намерен с тобой сделать?
– Изнасиловать?! – не особенно уверено произношу то, что первое приходит в голову.
А приходит, почему-то, именно это. Бугай ведь правда может сделать такое со мной. Сколько он уже тут живет? В глуши. Наверняка, изголодался по женскому телу.
Вот только в ответ мне слышится громкий мужской хохот. Цербер заливисто смеется. Впервые вижу на его вечно хмуром лице какое-то подобие довольства. И у меня от этого смеха в горле наливается свинцовый ком.
– Думаешь, мне придется тебя насиловать? – с издевкой.
– Что? – выгибаю бровь от непонимания.
– Я женщин не насилую. Сами просят. И нужную дырку подставляют, – говорит буднично, точно в этом нет ничего такого.
– Я не стану так делать! – уверенно заявляю. Хотя и понимаю, как странно на меня действует этот мужчина. Как приятно ощущать его запах, принесенный с улицы, чувствовать близость.
– А дрожишь так, будто только и ждешь, что вгоню тебе. Сама этого хочешь?!
Слова Цербера вгоняют меня в краску. Вызывают на спине волну мурашек. Колких как спицы. Да у меня же против этого верзилы никаких шансов – ни дернуться, ни шелохнуться.
Пытаюсь принять более расслабленную позу, но не выходит. Ноги дрожат и подгибаются.
– Ты не прикоснешься ко мне! Даже не пытайся! – выпаливаю, понимая, как, должно быть, забавно это звучит из моих уст.
– Думаешь, мне на это нужно будет специальное разрешение? Благословение от папаши? – произносит вполне серьезно.
У меня в этот момент в мозгу переклинивает. Понимаю, что бессильна. Впервые за все время, что нахожусь здесь, отдаю себе в этот отчет. Церберу не понадобится разрешение, чтобы поиметь меня. И от осознания начинает сосать под ложечкой.
– А, знаешь, что?! – стараюсь не показывать страха. С ним только так можно. Если почует, что боюсь – я обречена. – Я просто сбегу от тебя. Ты ведь то и дело уходишь куда-то. Что мне помешает?!
Моя грудь часто вздымается. Я жду, что сейчас верзила снова рассмеется и скажет, что игры кончились. Но этого не происходит. Вместо того Цербер выдает:
– Можешь валить прямо сейчас, – говорит спокойно, ровно, расслабленно. Точно уверен, что я не посмею и шага сделать за пределы его допотопной хижины.