Заговор Арбеллы Стюарт

Джеймс поднялся со стула и налил себе еще один кубок вина. «Ты могла бы вернуться к своей бабушке в Хардвик-холл», - предложил он, но Арбелла покачала головой. «Где бы ты хотела остановиться, Арбел?» Он снова использовал покровительственный напыщенный тон, который использовал в начале их встречи.

Разум Арбеллы лихорадочно соображал, в каком доме лучше всего поселиться. Это должно быть недалеко от Лондона, но достаточно далеко, чтобы уберечь ее от опасностей чумы. Также должны были быть люди, которым она могла доверять, придворные, которые были на ее стороне и только на ее.

«Ричмондский дворец», - сказала она, и ее голубые глаза встретились с непонимающим взглядом короля. «Теперь это дом Хелены ван Снакенборг и ее мужа, сэра Томаса Горджеса».

Джеймс взглянул на Роберта Сесила в поисках подтверждения, и лорд-хранитель печати кивнул в знак согласия. «Очень хорошо, милая Арбел», - сказал Джеймс. «Ты будешь гостьей вдовствующей маркизы Нортгемптон до тех пор, пока не приедет моя жена. А теперь я хотел бы, чтобы вы все ушли. Мы с друзьями продолжаем игру.»

Он покосился на двух молодых людей, которые надулись и захихикали в ответ. Арбелла обменялась озадаченным взглядом с Бриджит и Энн. Собрав все свое достоинство, она встала. Бриджит и Энн пристроились позади нее, и Роберт Сесил взял предложенную ею руку.

«Добрый день, кузен», - сказала она Джеймсу, делая глубокий реверанс, — «до новой встречи».

«Да, моя дорогая, до тех пор», - сказал он, но его глаза были устремлены только на Филипа, который снова играл со своими волосами.

Лакеи широко распахнули двери, и, бросив последний любопытный взгляд на Джеймса, Арбелла вышла из комнаты.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Откуда он узнал о Генри и Энни?» — огрызнулась Арбелла неделю спустя, наложив стрелу на тетиву и повернувшись к мишени для стрельбы из лука. Арбелла сосредоточилась на яблочке, сосредоточенно нахмурившись, представляя, что целится в лицо королю, прежде чем выпустить стрелу. Когда она попала в цель, раздался глухой удар, но удар пришелся далеко от центра. Арбелла нахмурилась, затем отошла в сторону, чтобы позволить Лиззи Брук занять свою очередь.

Они были во дворце Ричмонд. Это был любимый фильм всех Тюдоров, особенно Елизаветы, которая любила охотиться в оленьем парке. Близость к реке обеспечила хорошее транспортное сообщение: всего девять миль от Вестминстерского дворца на северо-восток и меньше в другом направлении, до дворца Хэмптон-Корт.

«Мог ли он перехватить одно из наших писем?» — спросила Хелена Фон Снакенборг.

«Это возможно, но я подозреваю, что нет. Заботы женщин ниже Джеймса — его интересуют только кровавые виды спорта и его хнычущие любимицы», - сказала Арбелла, ее голос был пропитан презрением.

«А как же мой дорогой шурин Роберт Сесил?» — спросила Лиззи. «Это была бы его работа?»

«Это возможно, — сказала Арбелла, — но, несмотря на все, что он сделал, я не уверена, стал бы Роберт рисковать, раскрыв другого потенциального наследника мужского пола. Он очень хотел, чтобы Джеймс добился успеха, и его планы осуществились, поэтому указывать своему протеже на соперника было бы глупо».

«Если только он не надеялся, что король утвердит свою власть и объявит Генриха незаконнорожденным, тем самым устранив его как угрозу».

«Это возможно», - согласилась Арбелла.

«Чего я не понимаю, — сказала Лиззи, вернувшись от мишеней, где она подстрелила двух мишени подряд, — так это почему король не воспользовался этой возможностью. Он мог одним росчерком пера отстранить Генри и Энни от королевской власти».

«Чтобы убрать их или опровергнуть, ему сначала пришлось бы признать их существование», - объяснила Арбелла. «Даже королю приходится консультироваться с парламентом, чтобы принять закон, и многие члены Тайного совета не знают, что у меня есть дети. Джеймс предпочитает, чтобы все было именно так. Гораздо лучше, чтобы они канули в безвестность, чем чтобы их имена навсегда были вписаны в юридический документ, отрицающий их законность. Документы могут быть изменены, как известно Джеймсу. Однако жаль, потому что есть несколько членов совета, которые, возможно, поддержали заявление Генри.»

«Каковы были его взгляды на вашего покойного мужа, Уильяма Фицалана?» — спросила Лиззи, прикрывая глаза ладонью, наблюдая, как Хелена стреляет точно в цель.

«Это было в высшей степени странно», - ответила Арбелла. «Я ожидал гораздо более серьезного обсуждения, но это было так, как будто он не знал, кто такой Уильям — он даже согласился передать свой титул Генри. Мой сын теперь третий герцог Херефорд и будет провозглашен таковым в Военной коллегии, несмотря на то, что представляет огромную угрозу трону Джеймса».

Хелена вернулась, и Арбелла прошла вперед для следующего поворота. Снова оказавшись лицом к лицу с целями, она наложила стрелу на тетиву и на этот раз попала в яблочко, две другие ее стрелы последовали аккуратным рядом. Другие женщины одобрительно закричали и удалились в кресла, расположенные в тенистом уголке деревьев.

«Учитывая тот факт, что они родственники, как Джеймс мог не знать о родословной Уильяма?» — удивленно спросила Лиззи.

«Помните, мало кто, кроме леди Мелузины, знает истинное наследие Уильяма», - сказала Хелена. «Многие считают, что его отец, Ральф Фицалан, был незаконнорожденным сыном Томаса Говарда. Еще меньше людей знают, что через свою мать, Мэри Сеймур, он также был связан с семьями Сеймур и Парр.»

«Лишь немногие избранные знают, что Уильям на самом деле происходил от брака Кэтрин Говард и Генриха VIII», - заявила Арбелла. «К сожалению, после нашей свадьбы, когда мать Уильяма рассказала ему правду о его королевском происхождении, знание о его истинной крови Тюдоров свело его с ума. Моя свекровь умерла несколько месяцев спустя, и я обнаружила, что беременна, и именно тогда Уильям стал одержим идеей стать королем.

«Как вы все знаете, 25 февраля 1601 года он спровоцировал государственный переворот и попытался захватить трон. Если бы сэр Роберт Деверо и сэр Кристофер Блаунт не были убиты, пытаясь защитить королеву, я полагаю, Уильям мог бы спастись, но как только его поймали, у королевы не было другого выбора, кроме как обвинить его в государственной измене, и наказанием была казнь».

Прохладный ветерок шевелил листья вокруг них, заставляя Арбеллу вздрогнуть и потянуться за шерстяной шалью, перекинутой через спинку ее стула. На мгновение она погрузилась в воспоминания о своем муже, человеке со вспыльчивым характером. Когда его темперамент был солнечным, он заставлял ее чувствовать, что мир — великолепное место, и они могут им завладеть, но когда его настроение испортилось, она содрогнулась при воспоминании о его уродливом и вспыльчивом характере.

«Ты чувствуешь в себе достаточно сил для развлечения этим вечером?» — спросила Лиззи, возвращая Арбеллу в настоящее. Отогнав воспоминания, Арбелла бросила на подругу вопросительный взгляд, с удивлением уловив волнение в ее голосе.

«Какую форму это примет?» — спросила она.

«Это будет сюрприз, который устроили мой муж и его брат».

«Кто еще будет присутствовать?»

«Их друг Томас Грей, сэр Уильям Маркхэм, который, я полагаю, ваш старый друг, и леди Бесс Роли. Конечно, семья Горджес тоже будет присутствовать — во всяком случае, те, кто сейчас дома. Это будет насыщенный вечер», - сказала Лиззи. «Когда мой муж и его брат находятся в одной комнате, тишина редко длится долго».

Арбелла и Лиззи обменялись понимающим взглядом. Братья Брукс были легендарны своей способностью не соглашаться и спорить; была ли тема серьезной или причудливой, они, казалось, получали удовольствие от того, что придерживались противоположных взглядов и язвили друг на друга, пока один из них не убегал прочь.

«Да, моя дорогая, это было бы восхитительно,» сказала Арбелла, — особенно теперь, когда мое здоровье полностью восстановлено».

«Увы, мы с мужем не сможем принять участие в этих играх», - сказала Хелена. «Мы должны посетить ужин с Генри и Дороти Перси в аббатстве Сайон. Я полагаю, что Риды из Остерли Хаус также будут присутствовать. Темой обсуждения, без сомнения, будут пышность и обстоятельства, наконец-то предоставленные королеве и ее похоронам неделю назад».