Страница 4 из 14
Чаепитие
Пока на кухне грелся чайник, принесла чашки и оставшийся кусок пирога с капустой и яйцом, варенье в креманке, шоколадку, чайные ложки и блюдца. Бабулька набивала трубку новой порцией табака.
– Убери шоколадку, баловство это, дочери оставь, – она подвинула плитку к краю стола.
– Не любите? – спросила я.
– Не привыкшая. В деревне росла, нас у мамки семь штук было, о шоколаде мы слыхом не слыхивали. Иногда сахарные подушечки мать покупала, иногда отец сахарные петушки приносил с рынка. А потом его не стало, и даже про подушечки пришлось забыть. Когда сестры повзрослели и работать пошли, тогда у нас и карамельки на столе появились, а по праздникам шоколадные конфеты. Вот только отца-то уже не вернешь, да и детство прошло. А вот варенье я люблю, – она потянулась ложечкой к креманке.
Чертенку надоело его хулиганское развлечение, и он залез на плечо к Матрене и принялся ловить дымные кольца. Из них он лепил самолетики и мишек, цветочки и страшные рожицы. Тянулся своими лапками к ложке бабушки и ел, причмокивая и жмурясь, варенье. Ему очень тут нравилось.
– Пироги мне вот твои по душе пришлись. Давно не ела. Покупала вот в городе как-то пару раз, а с домашними все равно не сравнится. Сама я давно не пеку, для себя одной разве много надо, – сказала бабушка и откусила кусочек пирога. – Тебе повезло, что я сегодня себе выходной решила сделать, а то я на консультациях телефон отключаю.
– Спасибо вам. Откуда он взялся, этот шишок? – спросила я.
– Квартира, наверно, пустая стояла? Они любят пустое жилье, там начинают хозяйничать, живут там в свое удовольствие, даже мебель ставят, как им нравится, и картины со стен снимают и выбрасывают, если они по вкусу не пришлись. Видно, диван ему твой понравился, не захотел с ним расставаться, вот и поехал на нем или в нем в новый дом, – ответила она, прихлебывая чай и пуская кольца дыма.
– Да недолго-то она и стояла пустой, пару-тройку недель, может, – ответила я удивленно.
– Для них и этого достаточно, чуют они, что ли, что жилье заброшено.
– Ну вот дома напротив стоят, там теперь жить будет, – усмехнулась я.
– Навряд ли, – улыбнулась бабушка и выпустила очередное кольцо дыма.
– Почему это? – удивилась я.
– Там за забором стоят два охранника, один твой, другой мой, такую добычу они не пропустят.
– Ой, сколько я вам должна за изгнание? – спохватилась я.
– Пять рублей, – засмеялась она и махнула рукой.
– Пять тысяч? – удивилась я.
– Нет, пять рублей, монетка такая. Раньше еще пятачок называлась, – она продолжала улыбаться, как-то хитро, по-доброму, как дедушка Ленин на картине «Ильич и дети».
Сходила в дом и принесла пятак.
– Вот, за работу рассчиталась, – положила перед ней монету.
Тут ее схватил бесенок и запихал себе в пасть. Я аж рот открыла и ахнула.
– Вот проказник, – засмеялась бабулька, – все, что плохо лежит, все в рот тянет.
Он потянулся за чайной ложечкой, но ее отобрала Матрена, и стукнула ею бесенка по лбу. Он обиженно потер его и отвернулся.
– Какой у вас забавный чертенок, – сказала я.
– Это коловерша. Помру, не знаю, куда он пойдет, – вздохнула она. – Они поодиночке не выживают. – Она почесала ему за ушком. – А ты чем зарабатываешь-то? Народу у тебя тут нет, приемы не ведешь. Правда, Маргарита блаженная была, брала, что дадут, от денег иногда отказывалась. Сама еще народ кормила.
– Я сайт интернет-магазина заполняю, – ответила я.
– И сколько зарабатываешь?
– Пятнадцать тысяч, – сказала я и опустила глаза.
– Девка, ты чего, совсем ту-ту? – бабка постучала трубкой по столу.
– Ну нет. – Первый раз мне стало стыдно за свой заработок.
– Ты гадать умеешь? – спросила она.
– Ну так, немного, на картах Таро и на оракуле, – ответила я.
– Давай я к тебе буду некоторых клиенток отправлять, так сказать, переведу на тебя часть клиентской базы. – Она захохотала.
– Да я даже не знаю, кто сюда поедет, да и не хочу я домой чужих таскать, – поморщилась я.
– Ну, ты чё, как клюшка старая, какой дома принимать, мир современных технологий, все онлайн. Задала несколько наводящих вопросов, побеседовала и хошь – в режиме реального времени расклад делай по скайпу там, вайберам всяким. Хошь – потом разложи, когда время будет и настроение, а потом клиенту простыню вышли на электронку или куда договоришься. У меня вон очередь на два месяца вперед, что мне, одной, обожраться, что ли. Я и так себе уже на склеп мраморный заработала да на гроб из красного дерева с бархатной обивкой, – бабулька горько засмеялась.
– Я боюсь, – честно призналась я, – вдруг я что-то не то увижу, а сказать побоюсь. Я вот как-то девочке одной гадала, все у нее с молодым человеком было тухло, да и он по картам тот еще хороший человек был. Пожалела ее и сказала, что все у них хорошо, а он ее взял и бросил через неделю. Она на меня сильно обиделась.
– А ты правду говори, как видишь, так и говори. Если что, картами прикрывайся, типа это не я, это все они. Добрая ты, Агнета, хочешь, чтобы всегда все хорошо было и у всех, – улыбнулась она. – Не боись, я тебе, если чего, подсоблю.
– Я попробую, – ответила я.
– А у тебя пирога больше нет? – спросила бабушка, собирая крошки со своей тарелки и отправляя их в рот.
– Нет, – я виновато пожала плечами.
– Ну тогда я пойду. Агнета, дай баночку варенья вот этого. – Она ткнула пальцем в пустую креманку.
Варенье это, конечно, у меня зачетное, апельсин с яблоком, вкуснющее. Пару банок всего осталось, ну да чего жадничать, в этом году много наварю, а сейчас можно и поделиться. Сходила на кухню и достала из холодильника вареньице. Поставила его на стол в беседке. Коловерша схватил его и запихнул банку к себе в пасть.
– А он как это? – Я тыкала в него пальцем, так и не сумев подобрать нужных слов.
– Он дома отдаст, – рассмеялась бабулька.
– А-а-а, ясно. – Я не могла поверить в увиденное. – Он такой маленький, а банка большая, и ведь все поместилось.
Бабушка не стала объяснять, а только усмехнулась.
– Пасха в воскресенье, пошли в церкву, – предложила мне Матрена.
– Не люблю я все эти сборища, да и вам вот с этими, наверно, нельзя, – ответила я, кивнув в сторону бесенка.
– А мы их за дверью оставим, а если поедем в церковь в городе, так и с ними зайти сможем, – она усмехнулась.
– Это как? – удивилась я.
– А вот так, сама все увидишь. Здесь у нас только бабка Нина промышляет, да еще парочка доморощенных наберется по деревням, а туда всякая чернота со всего города на Пасху стекается, нормальному человеку продохнуть негде.
– Не готова я еще к такому, – ответила я. – Да и вообще, сейчас такая обстановка, что только по общественным местам гулять.
– Ну да Бог с тобой, не хотишь, и не надо, – махнула она рукой. – Я тебе на вайбер потом инструкцию вышлю, как себя с клиентами вести и сколько с кого брать. Ну все, устала я от болтовни. Спасибо тебе за пирог и варенье, за разговоры и за гостеприимство. В следующий раз, когда будешь печь пироги, то зови на чай. – Она направилась к калитке.
Мы вышли с ней за калитку. На самом деле или мне показалось, волк с ее большим чертом в шашки играли под деревом. Как только мы вышли на улицу, так и исчезла доска вместе с шашками, а эти два товарища разошлись по разным сторонам дороги и делали вид, что не знакомы.
Около ворот стояло нечто неописуемо дорогое.
– Это моцик, чоппер называется. Крутая штука, да? Решила его сегодня обкатать. – Она любовно погладила байк, выбила об колено трубку и сунула ее в карман.
– Да ваще, я в шоке, – удивленно посмотрела я на нее.
– Ну так хоть на старости лет погонять. С этими, – она кивнула на своих помощников, – мне вообще ничего не страшно. Ладно, покедова. – Она свистнула в два пальца своему большому черту, уселась на мотоцикл, газанула и помчалась по дороге, поднимая клубы пыли.