Страница 5 из 15
Минут через десять в дверь позвонили. От неожиданности я растерялась настолько, что не успела ничего сделать: ни позвать на помощь, ни попросить вызвать полицию. Бросилась в коридор, но было поздно.
Уже переодевшийся в домашнее Макар запирал дверь. Видимо, сразу понял, что у меня на уме, и демонстративно убрал ключ.
– Сделай чай. – Он показал мне пакет из ресторана. – Ужин.
Живот у меня свело от голода. Есть хотелось жутко. Всё, что я нашла в холодильнике – маленькие упаковки с разными соусами, оставшимися, скорее всего, от прошлых заказов. Минералка, коричневый сахар и всё. То ли он совсем не бывал дома, то ли считал, что кухня нужна исключительно «чтобы было».
Стоило ему раскрыть пакет, аромат мяса вскружил голову. Я едва слюной не подавилась. Заключив компромисс с собственной совестью, налила две чашки чая и поставила одну перед мерзавцем.
В открытом лотке из ресторана лежала отбивная, в другом – кругленьком, пластиковом, под прозрачной крышкой, – корзиночка со взбитыми сливками. Живот свело ещё сильнее.
Молотов взял тарелку и расселся на диванчике.
– А ты что стоишь? – спросил он, принимаясь за еду. – Сделала чай, так садись, пей.
Отрезал кусок мяса и начал жевать.
– Чай, – показал мне на чашку. – Пей. Приятного чаепития, Кира.
Глава 4
Кира
– Взаимно.
Я задела рукой свою чашку. Ждать не стала – пошёл он! В спину мне полетел мат, а я готова была разреветься от злой обиды.
Увидела кусок мяса и решила пойти на мировую! От самой себя стало мерзко.
Закрыла дверь гостевой спальни и… И всё. Потому что только это я и могла.
Проснулась я посреди ночи, лёжа поверх покрывала. Шёл дождь, и я прислушалась к его убаюкивающему шелесту. Сперва думала, что Молотов бредит. Месяц в его квартире, рядом с ним – это не поддавалось здравому смыслу. Но после сегодняшнего вечера я вдруг поняла, что он серьёзно. И купить меня он тоже решил серьёзно.
Спать больше не хотелось. Собравшись с духом, я вышла в прихожую. Макара дома не было. С порога настежь распахнутой спальни Молотова была видна кровать и незашторенное окно. На кухонном столе так и осталась лужа, в ней – чайный пакетик. Появилось ощущение, что Макар ткнул меня в разлитый чай носом.
На меня вдруг накатило острое чувство тоски и одиночества. Захотелось оказаться в приюте и, обняв одного из беспризорных псов, ткнуться в густую шерсть. Обещала, что отстою приют, чего бы мне это ни стоило, а сама что?
Хотела поставить чайник и наткнулась на пакет. В нём оказались продукты: сыр, хлеб, молоко. Позаботился, надо же! А какие бы громкие могли быть заголовки:
«В квартире Макара Молотова найдено тело скончавшейся от голода девушки».
Появилось желание дождаться Молотова и швырнуть подачку ему в лицо. Но я отломила горбушку и села на подоконник.
– Должно же тебя хоть что-то волновать, кроме денег, – прошептала, отщипывая хлеб.
Макар
Груша не помогла. Проведённый в зале час помог снять напряжение, но толковых мыслей не прибавилось. Маленькая дрянь умело выводила меня из себя, словно для этого и была предназначена. Подумалось даже, не происки ли это моего братца. Нет, вряд ли. Интуиция подсказывала, что он тут ни при чём, а подводила она меня крайне редко.
***
В прихожей было темно. Только начинало рассветать, а мне казалось, что прошло уже полдня. Как ни странно, на этот раз девчонка на меня не набросилась. Сидела на подоконнике в кухне и словно ждала меня.
– Спасибо за завтрак, – сказала она с сарказмом.
– Пожалуйста.
Одну ногу она согнула в коленке, вторая свисала с подоконника. Лучше было не присматриваться, а ещё лучше – найти окно в расписании и наведаться к Бэмби. Хорошая дорогая шлюха. Проверенная и умелая, а главное – никаких проблем. Секс, удовольствие, разрядка – ни разговоров, ни обязательств.
– Ты серьёзно думаешь, что сможешь продержать меня здесь месяц, и никто об этом не узнает?
– Серьёзно.
Кира фыркнула. Спрыгнула с подоконника и подошла.
– Меня будут искать.
– И кто тебя будет искать? Сейчас август. В твоей общаге осталось полдесятка неудачников, которым некуда деваться. В том числе и ты. Ещё кто?
Крылья её вздёрнутого носа гневно раздулись, зелёные глаза сверкнули. Да, девочка, кое-что о тебе я знаю.
– Кто ещё? Ты на хрен никому не сдалась.
– А может, это ты на хрен никому не сдался? Мои друзья прекрасно знают, что я была на приёме. И что ты там был. Да весь интернет пестрит снимками твоей перекошенной рожи! Думаешь, никто не поймёт, куда я делась?! Ты серьёзно?!
– Тс-с-с… – Я приложил палец к её рту.
Она яростно смахнула мою руку и отошла на шаг.
– Если я не выйду на связь, наши поднимут такой шум, что мало тебе не покажется. Да они…
– Ты уже давно вышла на связь, – оборвал я её.
Она заткнулась. Под непонимающим взглядом я достал телефон и открыл её страничку в социальной сети. Она было потянулась к телефону, но я сразу убрал его.
– Никто тебя искать не будет, Кира, – повторил, пока она читала. – Такие мошки, как ты, никому не нужны. Кира Мошкина. Фамилия у тебя говорящая.
Кира
Читая выложенный вчера у себя на странице пост, которого не писала, я ненавидела этого сукина сына всё сильнее.
«Какое-то время я буду недоступна для связи. Пусть всё успокоится, так сейчас лучше всего. Не теряйте меня и не переживайте. Ваша Кира».
Он даже фотографию прикрепил – плюшевая собака с красным сердечком. Скотина!
– Козел! – Я попыталась вырвать телефон, но он резко поднял руку. – Ты козел! Дай сюда!
– Никто не будет тебя искать, – отрезал он и перехватил мою руку за запястье. Сжал до боли. – Не строй из себя умную. Тебя ни для кого нет. Если мне будет нужно, чтобы ты «вернулась», ты вернёшься. Если нет, то нет.
– Ты взломал мой телефон!
– Да. – Вторая его рука опустилась мне на талию. – Да, я взломал твой телефон, – повторил он. – И если мне будет нужно, взломаю что угодно.
Голос его показался не таким. Более глухим. И тут я поняла, что пах у него твёрдый, а глаза блестят совсем по-другому. Дыхание перехватило, на миг я оцепенела и упёрлась ему в грудь руками. Только он не отпускал – держал за талию и нарочито давал мне почувствовать свое возбуждение.
– Отпусти, – выдавила через силу. – Я не…
Брошенный на столешницу телефон пикнул, но ни один из нас не отвёл взгляда. Пах его стал ещё твёрже, а взгляд – опаснее. Только это была уже другая опасность.
Вдруг рука Молотова с моей талии исчезла. Я сразу же подалась назад, подальше от него. Он взял мобильный.
– Тебе написала какая-то Света. Пишет, что Тобби срочно нужна операция.
– Дай!
Телефон он не отдал. Удерживая меня на расстоянии, начал набирать текст.
– Не смей! Это важно! Макар!
– Тебя нет в городе, Кира, – сказал он холодно, отправив сообщение. – Пусть разбираются с этим Тобби без тебя.
– Что ты ей написал?! – У меня начиналась истерика.
Тобби был одним из моих любимцев в приюте – маленький, побитый жизнью пёс, на лечение которого мы собирали деньги уже месяц.
– Именно это и написал.
Кира
Посмотрев ему в глаза, я бросилась вон из кухни. Отчаяние буквально захлёстывало. Сколько времени и сил было потрачено, чтобы спасти Тобби! Ветеринары качали головами, но я верила в маленького пса. Верила, что он будет жить и когда-нибудь найдёт людей, которые полюбят его, которые не предадут и не бросят. Он безропотно выносил процедуры, терпел боль, а я оставалась с ним ночью и гладила, повторяя, что помогу ему. Только что значит полный надежды взгляд бездомной собаки для такого, как Молотов?!
– Я не разрешал тебе уходить. – Он появился на пороге комнаты.