Страница 77 из 80
К нужному особняку подъехали нагло, в составе отряда из двадцати всадников. К сожалению, ворота были закрыты. Пришлось стучать и требовать их открытия под предлогом, что мы доставили срочную корреспонденцию от царя. Как ни странно, это сработало и нам открыли калитку. Конечно, это не ворота. Но, готовые к подобному развитию событий бойцы, выдернули наружу привратника и мгновенно скользнули внутрь двора. Через минуту весь отряд был внутри двора и без раскачки пошёл на штурм здания. Не знаю, что за воины здесь несли службу, но сопротивление они оказали достойное. Даже несмотря на наши слаженные, отработанные многочисленными тренировками действия, у нас не получилось мгновенно подавить сопротивление. Чтобы ускорить процесс, нам пришлось использовать подобие гранат, взрывы которых дезориентировали противников и позволяли быстро зачищать помещения. Эти гранаты делали как раз для таких случаев. Простой небольшой глиняный горшок с порохом и намертво закрепленным в горловине кусочком, наподобие бикфордова шнура. Конечно, с поджиганием этого шнура возникли заморочки. Но, приготовленный заранее горшочек с горящими углями, решил эту проблему на пять с плюсом. Оглушенного и израненного глиняными осколками Бестужева-Рюмина, прихватили в его кабинете и сразу поволокли на улицу, где усадили в седло и крепко привязали. На трофеи даже не смотрели, итак изрядно задержались и выбились из графика. Во время этого штурма у нас погибло четыре человека, и ещё семеро оказались ранены. Забрали с собой всех. Раненых и убитых бойцов по дороге «теряли» в специально подготовленных местах. Там стояли на стреме телеги, в которые оперативно и укладывали убитых. Они сразу уезжали в сторону от пути нашего следования. С ранеными поступили немного по-другому. Они спешивались и уходили в подворья, из которых можно было попасть на соседнюю улицу. Там их ждали такие же телеги. Всех освободившихся лошадей уводили с собой в качестве заводных. Чувствую, они нам ещё понадобятся.
Из города выскочили благополучно, даже обошлось без столкновений. А вот за городом сразу начались чудеса. Нет, поначалу мы даже оторвались от быстро собравшейся погони. Потом подвели её к засаде, где при помощи мин смогли остановить первый порыв. Но полностью от преследователей избавиться не удалось. От второй засады смогли оторваться, но ненадолго. На хвост нам сел какой-то непонятный отряд, от которого не смогли уйти даже в лесной болотистой местности, где бросили лошадей и уходили пешком. Не передать словами, как мне дался путь пешком и как от этого страдали мои бойцы, которые, по большей части, тащили меня на руках. Но и выхода другого у нас не осталось.
Складывалось впечатление, что за нами идёт очень опытный следопыт, для которого все наши петли и ухищрения, как открытая книга. У меня, при таком раскладе, даже в мыслях не было идти в сторону нашего острова. Поэтому, удирали мы к назначенной точке встречи с нашим кораблем. В укромном месте, на побережье, нас должны ждать лодки, которые и отвезут наш отряд на судно. Честно сказать, если бы не вариант с кораблем, шансов уйти не было. Думаю, после моих художеств здесь ранее, власти сделали правильные выводы и создали специальный отряд, способный на равных воевать с такими, как мы. Надеюсь, мои люди тоже сделают определенные выводы и придумают средство, как умерить пыл этих шустриков. А весточку с описанием их действий я попытаюсь им отправить, как можно быстрее.
Без малого трое суток длилась эта погоня. Два раза мы устраивали засады, пытаясь подстрелить человека, так хорошо разбирающегося в следах. Уничтожили и ранили десятка полтора бойцов этого отряда, но оторваться так и не смогли.
Благо, что лодки оказались на месте и, таким образом, противника удалось оставить с носом. Иначе, это все закончилось бы плохо. Для нас плохо. Когда загрузились на корабль, я понял, что это, наверное, и есть то, что не давало расслабиться все последнее время. Нас, точнее, конкретно меня, переиграли. На горизонте появились облака из множества парусов, напрочь отсекающих возможность уйти в море. Не знаю, кто у царя нашёлся такой умный, но прочитал он меня от и до.
Понятно, что отчаиваться раньше времени я не стал и приказал поднимать паруса. Уйти в море не получится, но и сдаваться просто так я не собираюсь. В голове мгновенно сформировался план дальнейших действий. Если мне уйти вряд ли суждено, то у моих людей есть все шансы сделать это без больших проблем. Нужно только уйти подальше от этого непонятного отряда, который попил у нас столько крови. Поэтому, установив все паруса, мы взяли курс на пересечение движения судов противника. А то, что это -противник, я не сомневаюсь ни капли. Тем более, когда рассмотрел флаги. По мою душу пришли англичане, и скорее всего, это у них нашелся человек, сумевший меня просчитать.
Ну, что же, похоже, пришла мне пора покинуть этот мир. Уйти на корабле не получится. Бросить корабль и спастись пешком — тоже не вариант. Я буду своим людям обузой и со мной у них не будет ни малейшего шанса. Да и не дадут уйти, зная, что я нахожусь среди беглецов. А вот дать своим людям шанс я могу. И я его дам.
В динамике рассказа все происходит быстро. На самом деле, в эпоху парусных кораблей, на море все события затягиваются на довольно продолжительное время. И, пока корабли сближались, у меня оказалась уйма времени, чтобы выпотрошить Бестужева-Рюмина по полной программе. Во время побега этого времени не было совершенно. А сейчас, уже через несколько минут допроса, этот урод пел, как соловей. Тем более, я не собирался жалеть человека, который сделал агента влияния из моей жены. Вернее, он подвёл ко мне мою будущую жену с целью сделать из неё агента влияния. Об этом, собственно, я узнал из добытых ранее документов, которые удалось вывезти из его дома моим людям. Но, до последнего верить в это не хотел. Поэтому, и жаждал этой беседы всем своим естеством. Оказывается, он приметил, что в то время, когда меня калечили, она, в отличие от всех остальных, не веселились. А в какой-то момент даже заплакала. Когда я начал мстить, он вспомнил о ней и решил сыграть на её чувствах. Очень аккуратно и постепенно он подвёл её к мысли, что только она может остановить меня и, тем самым, спасти.