Тулса

Женщина не стала подниматься.

— Из вежливости, молодой человек, вам стоило оказать мне почтение как даме. — Произнесла она.

Светоч непонимающе посмотрел на Надежду.

— Извините, Александра Георгиевна, но мы были заняты более важными делами, чем разучивание этикета. — Встала психолог на защиту пленника.

— Извините, я не знал. — Светоч поднялся и поклонился, как это делали мужчины.

Женщина удовлетворенно ухмыльнулась.

— Светоч, сегодня мы просто поговорим на общие темы. Эти люди хотят знать о вас больше. Расскажи им о себе, начиная с детства. Мы не должны жить выдуманными представлениями, чтобы не делать ошибок.

Светоч был не готов к этому и начал сбивчиво, но заметив интерес в глазах собеседников, осмелел и стал рассказывать намного слаженнее. Ему задавали вопросы, он отвечал. По реакции он видел, что его рассказ менял их представление о жизни в городе. Закончил он на том дне, когда его отправили в рейд. Не хотел злить их, напоминая о причинах его появления на внешней территории.

— И все же без репрессивного механизма не обойтись. — Подытожила рассказ Светоча Александра Георгиевна. — А ты знал, что когда закладывался фундамент тридцати шести городов, задуманных, как эксперимент построения общества нового типа, планировалось строить их намного больше, вовлекая в них всех жителей планеты?

— Нет. — Об этом он не слышал и был крайне удивлен.

— Мы все должны были жить в городах, аналогичных Тулсе, но в какой-то момент искусственный интеллект сообща с другими городами принял другое решение и эксперимент пошел совсем не так. Вместо светлого будущего для всех, мы получили его для избранных.

Глава 11

Глава 11

Оставшись наедине, Светоч долго переваривал новую информацию. Были сомнения насчет ее правдивости. МАК рассказывал иначе. Он объяснял изоляцию городов нежеланием большей части жителей планеты принимать новый порядок. Они противились ему в силу своей дикости. Так же поступали лесные животные, предпочитающие жить в голоде, холоде и смертельной борьбе за кусок пищи, вместо сытой жизни в гармонии со всеми обитателями леса. Им не хватало ума понять, что причиной их дикости являлась необходимость отвоевывать себе пищу друг у друга. Убрав этот фактор, они автоматически переходили на новый уровень цивилизованности. Доступная еда для всех отменяла жестокую конкуренцию.

«Внешние» жители рассказывали свою версию иначе. Причем они имели исторические хроники в виде фильмов тех лет, когда начиналась Эра Гармонии. Тогда человечество питало сильный оптимизм и веру в светлое будущее. Миллионы жителей новых городов, счастливые, со светлыми лицами, вселялись в них, думая, что скоро жизнь на планете превратится в один непрекращающийся праздник. Социальное равенство, отсутствие денег, чистый воздух, чистые помыслы, раскрытие талантов, все это должно было стать фундаментом построения общества будущего.

Все пошло не так, как задумывалось в конце второго десятилетия эксперимента. Вокруг городов росли заводы и фабрики, обеспечивающие всем необходимым горожан. В то время еще существовали свободные поездки, как горожан за пределы, так и жителей внешних поселений в город. Видя, насколько жизнь отличается внутри и снаружи, люди горели желанием скорее попасть в них. Шли на многое, чтобы это свершилось. Но в какой-то момент МАК высчитал, что это плохая тенденция, приводящая к потере городом своей уникальности и первоначального смысла. Вначале появились пропуска для жителей внешних территорий. Потом появился генетический отбор. Параллельно строились заводы по его указке, предназначение которых никто не понимал. Среди населения, живущего непосредственно у стен города и считавшего, что он находится в приоритете на статус горожанина, началась незаметная работа по стравливанию его с жителями, живущими на удалении.

К тридцатому году Эры Гармонии территории вокруг многих городов находились в состоянии войны. Картина везде была одинаковой, потому что все МАКи являлись по сути одним устройством и вели одинаковую политику. Техническое отставание удаленных земель, решивших вернуть проект в прежнее русло, не позволило развязать полноценную войну. Лояльные МАКу территории оказались вооружены немногочисленным, но передовым вооружением, позволившим во всех случаях отстоять независимость городов. Почуяв силу, МАКи ужесточили свою политику еще сильнее и приступили к контролю развития внешних территорий, уничтожая любые признаки появления высокотехнологичных производств.

Версия «внешних» казалась убедительнее, благодаря фактам, но Светочу все равно хотелось в Тулсу. Там он чувствовал себя дома, даже на внешнем кольце. А еще он скучал по Коломбине, хоть она и оказалась не совсем тем человеком, которым представлялась. Она спасла его вопреки инструкциям, и это во многом отменяло ее нечестность.

Убедившись в стабильности психики пленника, ему поставили настенный турник с брусьями и большой экран, транслирующий различные передачи, фильмы, музыку. Светочу стало веселее. Он даже подсел на кино, которое оказалось во много раз интереснее того, что снималось в городе. Прежде всего, у «внешних» был выше уровень артистизма и актерской игры. Люди натурально переживали придуманные события. Развитие сюжета нельзя было просчитать заранее. В Тулсе сюжет любого фильма можно было понять, посмотрев первые две минуты. По сути, все городские фильмы являлись шаблонами от начала и до конца, в которых менялись только лица и реплики, а талант актера проявлялся только в умении обыграть шаблонную мимику. Наверняка, все сюжеты генерировались МАКом, следившим за их гармоничным наполнением.

То что «внешние» понятия не имели о гармонии, Светоч понял после просмотра одного героического фильма. Сюжет рассказывал о жизни двух друзей. Они с детства были неразлучны, даже несмотря на драку из-за любви к одной девушке. Как друзья, нашли способ решить ситуацию. Затем повзрослели вместе и оказались на острие борьбы с агрессорами из города. «Мастодонты» и «птеродактили» были изображены на экране с мельчайшими подробностями. И вот по сюжету одного из друзей ранили, а второй, узнав это, кинулся в гущу сражения, чтобы спасти. По сюжету МАКа ему непременно это бы удалось, но «внешние» решили, что он должен погибнуть. Непонятный ход, перечеркивающий потраченное на просмотр время, убивший ожидания. Что творилось в голове создателей фильма Светоч не смог понять. После его просмотра он два дня чувствовал себя больным и разбитым. Чтобы понять образ мысли «внешних», задал вопрос Надежде.

— А в жизни не всегда бывает счастливый конец. — Ответила она. — Ожидание непрекращающегося счастья делает человека слабым и зависимым. Людей воспитывает боль и совершенные ошибки, а совсем не удачи.

— Это не так. Стремление к гармонии, являющейся основой мира, делает человека сильным и возвышает над теми, кто этого не понимает.

— МАК создан людьми и знает о гармонии ровно столько, сколько и все остальные. Он подменяет настоящую гармонию, состоящую из белого и черного, только белым. А этого не может быть в принципе. Мир стабилен только в своей дуальности. Ты порождение закрытой системы, которая все равно потеряет стабильность рано или поздно. Она уже начинает чувствовать, что теряет контроль над ситуацией. За последние пять лет поведение Тулсы стало необъяснимо агрессивнее.

— А чего, по-вашему, этим может добиваться МАК?

— Это не в моей компетенции. Думаю, он просто пытается сохранить то, что было заложено в нем изначально, идеально живущий город, но просчитывая способы сохранения статус кво, он видит, что для этого приходится переосмысливать стратегию. Чтобы внутри было спокойно, за барьером должно быть неспокойно, иначе образ города меркнет, и появляются альтернативы. Для жителей города мы должны оставаться дикарями. А среди нас обязательно должны поддерживаться разногласия, потому что единство диких просто перекроет доступ горожан к производимым вещам. Если бы не упорство ренегатов, опоясывающих города и молящихся на светящиеся стены барьера, мы уже давно перекрыли бы вам доступ к благоденствию. Эти несчастные дышат дымом, работают по двадцать часов в день, спят и видят, что их отберут в город. Ренегатов не смущает, что их тоже называют дикими, что смотрят свысока. Они не имеют гордости и самолюбия и готовы ради мнимой цели терпеть унижения. Пожалуй, это худший вариант добровольного рабства за всю историю человечества. С ними пытались договориться много раз. Предлагали перестать снабжать город, но они, как одержимые, видят только манящий блеск его стен и готовы терпеть, что угодно, ради маловероятного шанса быть обласканными.