Черное озеро

Я ведь так и не спросила, как он.

– Ты уже доверилась мне, позволив вести себя вслепую, разве так важно куда мы направляемся?

В его словах есть смысл. Мне действительно все равно куда мы, и как долго будем идти.

Ветки хрустят под ногами. Шаркаю, боясь споткнуться. Ощущение того, что я ослепла – пугает.

– Нет. Не важно.

Смешок. Амур крепче сжимает кисть, утягивая вслед за собой, в неизвестность. Закрываю глаза, полностью доверившись Разумовскому.

– Ты же знаешь, что неестественно доверять своему потенциальному противнику? – спустя некоторое время пути в тишине вопрошает Амур. Он поддерживает меня за локоть, помогая перешагнуть ствол дерева.

– Ты мне не ваг.

– Ты хотела меня убить.

Ухмыляюсь в ответ, переступая через бревно, опираясь на руку Разумовского.

– Не больше, чем ты меня.

– Очень сильно? – смеясь уточняет Амур.

– Очень сильно.

Едва не спотыкаюсь о внезапно остановившегося Разумовского. Тело бьет легкая дрожь. Все-таки стоило одеться потеплее.

– Рад это слышать. Ты можешь открыть глаза.

Я повинуюсь, понимая, что туча прошла, уступив место тусклому свету. Разглядываю лес вокруг, но не понимаю, где мы.

– Ты сегодня в настроении? – недоверчиво уточняю я. Амур топчется на месте, сверяясь с компасом на цепочке. Под ногами хрустят мелке ветки. Мы движемся вперед, огибая шершавые стволы сосен. Он не отпускает мою руку и продолжает вести как раньше. Я не сопротивляюсь, хоть и вижу корни и листья перед собой.

Ненавижу себя за то, как мне нравится его присутствие поблизости.

– Конечно, ведь твоя попытка убийства не увенчалась успехом.

– Я просто… – не найдя достойного оправдания замолкаю на полуслове.

Ты просто убийца, которая, возможно, подцепила неизведанный вирус, превращающий людей в безумных.

Амур радостно перехватывает инициативу на себя, заметив то, как я скисла.

– Если ты хотела попасть в мою кровать, то могла бы просто попросить.

Наглец. Я принимаю правила игры, которую он затеял, отбрасывая все сомнения и опасения.

Последствия – проблема завтрашнего дня, который может попросту не наступить.

– Хорошо. Когда можно забронировать ваши услуги на ночь?

– Не совсем понимаю о чём ты, но я надеялся, что услуги будешь оказывать ты.

– У тебя в жизни столько денег не будет, чтобы оплатить мои труды.

Мы выбираемся на берег небольшой лесной реки, и я уже понимаю, что нас ждет дальше. Сердце замирает при одной мысли о переправе через воду.

– Хорошо. Приму к сведению. Надо будет ограбить торговца позажиточнее.

***

Полумесяц отражается в черной водной глади. Ветра нет и в помине. Холодный воздух пропитан осенней свежестью и запахом леса. Сердце глухо колотится в груди, отдаваясь эхом в вмиг опустевшей голове. Глаза сами закрываются и никак не поддаются на уговоры просто смотреть перед собой. Я крепко обхватываю ногами крепкий торс Разумовского, попутно обвивая руками горячую шею, покрытую шрамами. Амур поддерживает мои ноги, чтобы я не свалилась. Разумовский чертовски высок. Дыхание то и дело сбивается с привычного ритма.

– Инесса. – зовёт Амур, крепче прижимая мои ноги к себе. Я и не стараюсь вырваться из ловушки, в которую загнала себя сама.

Воля случая. Злой рок. Судьба.

Для меня больше не существует ничего кроме тепла его тела и внутренностей, свернувшихся в клубок от волнения.

– Инесса, поговори со мной. – вновь обращается ко мне Амур. Его голос звучит хрипло над ухом. Утыкаюсь носом в его щеку, отсчитывая секунды до того, как все кончится. Разумовский замер, и я вместе с ним.

– Амур? – мой голос предательски дрожит.

– Все хорошо. Просто открой глаза.

Делаю это, чувствуя, как внутри все холодеет от ужаса. Мы стоим посреди реки. Амур решил перейти ее вброд, но почему-то остановился. Прижимаюсь к нему так сильно, что того и гляди проберусь к нему под пальто.

Я бы сделала это, если б это оградило меня от воды.

– Все отлично, видишь?

Нет. Не вижу.

Мышцы деревенеют от напряжения. Гляжу на воду, чувствуя ее привкус в носу и во рту. Тело обдаёт холодом, как в ту ночь, когда я не смогла выплыть.

– Амур, пожалуйста, пойдем. – умоляюще шепчу я, нервно глотая слюну.

Все хорошо. Я не утону.

Амур идёт дальше без споров, и вскоре мы оказываемся на противоположном берегу. Почувствовав твердую землю под ногами, я падаю на зад, переводя дыхание. Амур стоит рядом, выливая речную воду из ботинок. Его ноги сырые до колен, от чего штаны прилипли к точеным мышцам.

От чувства, что моя жизнь напрямую зависит от другого человека начинает тошнить. Не хочу доверять свою жизнь другим.

– Обязательно было идти здесь?

Прячу дрожащие руки в карманах широких брюк.

– Да. Мы в родовом поместье, принадлежащем Емельяновым.

– И?

Я всё ещё не понимаю цели нашего здесь прибывания. Мы сидим у небольшой поляны, окруженной тонкими опавшими деревьями. Кусты вишни? Их нежными объятиями укрывает туман. На берегу пусто, за исключением уже опавших ивовых кустов вдоль кромки воды. Чем дольше вглядываться перед собой, тем гуще стелется туман и плотнее растут деревья за поляной.

– Сестра графа Крупского, является его доверенным лицом. Одна из сестер. Они растят вишню для чудо-наливки, которую лакает пол Райрисы.

Паззлы в моей голове складывались неумолимо медленно. Фамилия звучит знакомо. Может, мне просто не дано помнить все. Вишневая наливка. Наконец, уцепившись за мысль, неприкаянно болтавшуюся где-то на задворках сознания я выпаливаю:

– Тот, который торговали с Опариным? У которого мы украли письма.

И которого убили – напоминает внезапно пробудившаяся совесть.

– Именно. – довольно, словно кот, подтверждает Амур, обуваясь. Подскакиваю, предвкушая большое дело.

Я доказала ему, что ничуть не хуже других!

Всего-навсего пришлось разрубить человека на котлеты.

– Мы убьем ее? – задумчиво уточняю я, мысленно утопая в крови Опарина.

Мне никогда от нее не отмыться. Мне никогда не отмыться от самой себя.

– Нет, конечно. – смеется Разумовский, поправляя одежду. Я сконфуженно оседаю, складывая руки на груди.

– Тогда зачем мы здесь?

Амур медлит, прежде чем ответить. Оглядываюсь и замечаю клочки густого тумана, тянущегося к нам. Узловатые вымокшие ветви деревьев замерли, как и время в этом злосчастном месте.

Как далеко живет таксидермист?

Бросаю злобный взгляд на Амура. Разумовский неспеша достает компас, говоря, не отрываясь от разглядывания аккуратных узоров на обратной стороне золотого корпуса.

– Она – сконструировала его крепость. Человек, сделавший ее неприступной.

– Нам нужны чертежи, так?

Амур кивает, пряча золотую вещицу в карман брюк.

Всё началось с этого проклятого компаса. Всё началось с того момента, как я выбрала самую легкую и априори неверную дорогу.

– Умничка.

Поднимаюсь, чувствуя легкое пьянящее радостью головокружение.

Умничка.

Если он говорит то, что я хочу услышать – у него получилось.

Меня тошнит от самой себя, когда приходится признать свою глупую зависимость от одобрения со стороны.

Жалкое зрелище.

Забудь о нем. В любом случае, в конце с тобой будешь лишь ты.

Амур вновь достаёт из кармана компас. Цепочка звякает. Мне удаётся рассмотреть предмет получше. Его резной корпус, усыпанный драгоценными камнями, блестит в тусклом свете луны. Разумовский в который раз смотрит на устланное звездами небо и задумчиво протягивает:

– Нужно держаться где-нибудь поблизости. Не хватало вам еще потеряться в кустах.

Его слова звучат странно даже для него самого. Но, когда возле меня зашевелились растения, я еле сдержала крик ужаса. Из-за густого прибрежного куста ивы выходят Стивер и Катунь. Первый выглядит подавленно, второй на удивление сосредоточен.

– Так мы идем вчетвером?